Утверждение правды - Надежда Попова

Nota bene:

Следует обратить внимание Императора на три важных пункта.

Первое. Изыскать метод контроля над городскими законодательствами, включая экономические обоснования минимальной оплаты труда и прав собственности на землю за пределами города (придется найти юридически обоснованный способ пересмотреть «Золотую Буллу» Карла фон Люксембурга).

Второе. Устранить при сборе налогов избыточные звенья в виде поместных владетелей, оставив им лишь функции посредников в этом вопросе (в перспективе — лишение их дохода от этой деятельности). Налогоплательщиком при этом в идеале должен выступать отдельный гражданин, а не община (город, поселение etc, за исключением монастырей, приютов и т. п. организаций).

Третье. Все вышеперечисленное, включая личное право на перемещение и определение рода занятий любым свободным жителем Империи, упростит давно назревшую реформу армии за счет вольных граждан, не имеющих возможности трудиться в городах или арендовать земельные участки.

В отсутствие мер по контролю над городами существует также высокий риск всплеска преступности, что наряду с недовольством феодального сословия может существенно пошатнуть ситуацию в Империи.

P.S. В работе торгового дома Фельса отмечаются впечатляющие подвижки, что вкупе с новыми вливаниями (свободные средства в наличии имеются) требует также и создания филиала не только на территории Италии, но и Франции. Прошу рассмотреть мое предложение, не откладывая: на проработку проекта, расчеты и подготовку материальной и юридической базы отвожу не более двух, maximum двух с половиной лет, иначе время будет необратимо упущено».

Глава 8

Сентябрь 1397 года, Богемия

— Я чувствую себя шпионом в собственном замке, — с хмурой усмешкой сообщил Рудольф, когда спустя четверть часа Адельхайда подошла к двери сокровищницы. — Прячусь от своих же вассалов, опасаясь быть замеченным. Что будет дальше?

— Бросьте жаловаться, Ваше Величество, — отмахнулась она, подойдя к высокой створе. — Не повредит хоть изредка поработать на себя самому; быть может, испытав на собственной, простите меня, шкуре все эти изощренности, вы станете больше ценить мою работу.

— Так вы все же недовольны оплатой?

— Как же вы меркантильны, — показательно вздохнула Адельхайда, присев перед замко́м и осмотрев и впрямь мудреный механизм. — Ведь я все же женщина, а нам требуется регулярное словесное поощрение для того, чтобы чувствовать собственную значимость. Готова променять серебро натуральное на серебро вербальное, каковым, как утверждает пословица, является хорошо сказанное слово. Говорите мне почаще, что я великолепна, и будем считать это неким родом премиальных.

— Вы великолепны, — с готовностью отозвался Рудольф, склонившись над ее плечом и тоже присмотревшись к замку. — Вы что-то в этом видите?

— Царапины, — ответила она, и Император передернул плечами:

— Я в этом ничего не понимаю.

— Нет столь опытного взломщика, Ваше Величество, который сумел бы вскрыть замок, не оставив при этом никаких следов; если, конечно, в его распоряжении не было ключа. У этого — не было. Однако он не торопился — работал тщательно и неспешно. То есть?..

— Знал, что вместо убитой им охраны в ближайшее время не явится другая смена, — предположил Рудольф, и Адельхайда кивнула:

— В вас погибает следователь. Да, именно так. Царапины есть, однако их минимально возможное количество и они, если так можно выразиться, ровные и аккуратные. А теперь злополучные петли…

— Смазаны, — заметил Рудольф, — и щедро. Почему же мне самому не пришло в голову, что вор мог попросту как следует смазать их, чтобы никто не слышал звука открывающейся двери…

— Вам не пришло, — согласилась она, — а ему — да. Знаете, Ваше Величество, прежде я и сама совершала столь глупые ошибки, и всё ругала в мыслях скрипучие петли и лязгающие замки, пока не сообразила, что, готовясь к проникновению, следует брать с собою масленку. Думаю, к такому выводу придет любой бывалый взломщик.

— Но взгляните, сколько здесь масла, — неуверенно проговорил Рудольф. — По две петли — заметьте, немаленькие — на каждой двери, то есть восемь толстых, всегда еле смазываемых конструкций. Здесь ведь ушло не меньше бутыли. А это значит, что вор взял с собою такое невообразимое количество масла, то есть был уверен: эта бутыль ему пригодится. Это значит, что он был в курсе моей хитрости с петлями. Значит, кто-то, кто знал о моей уловке, сообщил о ней ему. Предупредил его. И о том, что следующая смена будет нескоро, этот взломщик тоже знал, как мы видим, достоверно. Кто-то из моего окружения предал меня. Из моего близкого окружения, — уточнил он со вздохом; Адельхайда медленно качнула головой:

— В курсе распорядка смен, Ваше Величество, любой стражник. О скрипучих петлях знает каждый, как я сама слышала, кто хоть раз стоял на посту поблизости. Полагаю, за годы существования Карлштейна об этом остался не осведомлен лишь глухой.

— Однако, — возразил Рудольф настойчиво, — вспомните: мои люди не обратили на это внимания, пока я не спросил о странных звуках — именно тогда Гюнтер и припомнил, что звуков не было вообще. Две недели он молчал, две недели ни у кого не возникало никаких подозрений, пока совершенно случайно не выяснилось это обстоятельство. Кроме того, как часто я бываю в сокровищнице? Ведь не каждый же день. Не каждый день слышится этот скрип, и он просто не мог настолько сильно впечататься в память моих стражей, чтобы извещать об этом сообщника отдельным важным пунктом. Просто человек из охраны, состоящий в сговоре с грабителем, не стал бы в разговоре с ним упоминать об этом намеренно. Внимание взломщика на это обратил бы лишь тот, чье внимание на сей факт обратил некогда я. Иными словами, оба ваши предположения оказались верными и не взаимоисключающими: здесь действовал как человек, одаренный сверхобычными способностями, так и простой смертный — изменник, снабдивший его важной информацией.

Адельхайда не ответила, неотрывно глядя на петли двери так, словно предателями были они, железные стражи, не исполнившие возложенных на них обязанностей.

— Существование подобных личностей, — произнес Рудольф тяжело, — есть нечто, в чем можно быть уверенным. Я всегда знал, что где-то рядом зреет измена, просто потому что это неотъемлемая часть жизни любого короля. Но узнать, что настолько близко…

— Изменник в среде ваших подданных, — заговорила Адельхайда, наконец поднявшись с корточек, — есть вполне возможный факт. Не исключаю и не удивлюсь. Меня удивляют иные факты, Ваше Величество. Их два.