Смерть, принесенная Золотым Дождём (СИ) - Лир Утау

Прошли сотни лет, и цветок в ещё более яркой вспышке превратился в человека. Это был молодой юноша лет семнадцати. Он был невероятно красив, однако в его чертах не было и грамма мужественности, лишь всепоглощающая мягкость. Эта мягкость, казалось, могла объять целый мир, нет, множество миров и пространств, она могла окутать каждую травинку, каждого жучка и каждую неспокойную душу. Его пустой взгляд был устремлен в окружающую его тьму. Эти глаза имели необычный, ближе к зеленому, бирюзовый оттенок, который зачастую сменялся слепящим золотом. Да, этим человеком был… первый Золотой Лотос!

Сколько себя помнил, он был во тьме. Он не мог видеть эту тьму, но его еще тогда маленькая, беззащитная душа постоянно ощущала на себе ее холодное, беспощадное дыхание. Со временем его душа и тело становились все сильнее, но страх перед этой тьмой уже давно впился в него своими мощными челюстями. Сейчас он впервые смог открыть глаза и посмотреть на эту «тьму», что так пугала его с самого рождения. Отчего-то, при взгляде в эту черную пустоту, его душу обдало обжигающим холодом. Это не было страхом, то, что он внезапно ощутил… было одиночеством.

Наконец, сделав свой первый вздох, юноша опустил взгляд и посмотрел себе под ноги. Оказалось, он стоял прямо на гладкой поверхности Золотого Моря, от его босых ног по слегка светящейся золотом воде расходились круги. Глядя на золотящуюся воду, юноша улыбнулся. Эта улыбка была настолько яркой и светлой, что, казалось, могла бы осветить бесчисленное множество миров. С любовью глядя на Золотое Море, он ощутил благодарность. В конце концов, все эти тысячелетия именно это море спасало его от окружающей тьмы и одиночества. Это море… было его единственным другом. Именно из-за него, впервые увидев человека, он назвал себя Цзинь Линьхуа. Золотой Лотос.

Позже на берегах этого моря был построен клан, взявший имя «Ла». Этот иероглиф обычно используется для выражения эмоций счастья и радости. Именно с этим всегда ассоциировался Золотой Лотос, покровитель Жизни.

Шли годы, сотни лет, тысячи лет пролетали мимо, словно ураган, эпохи сменяли друг друга. На небе уже давно зажглось новое солнце, родилась новая луна, никто уже и не помнил, что случилось, когда родился единственный во всех мирах Золотой Лотос. Поколения золотых цветов сменяли друг друга, и вот однажды… весь мир Бессмертного Цветения пал под натиском чудовищной катастрофы.

Тогда самого светлого и прекрасного из цветов обуяла ненависть и жажда мести, которые отравили воды Золотого Моря. Вода, что раньше могла исцелить любую болезнь, теперь могла лишь убивать. Она могла успокоится лишь тогда, когда под Небесами больше не останется и крупицы Жизни. Той Жизни, покровителем которой во все эпохи был именно Золотой Лотос.

После уничтожения мира Бессмертного Цветения Девять Божественных Растений создали мир Горы и Моря, куда и мигрировали остатки народа Бессмертного Цветения. Спустя какое-то время каждый цветок вернул в этот мир остатки тех мест, где они родились. Так на планете Южный Звездопад Шестой Горы и Моря появилось Море Эона, забравшее множество жизней.

Сейчас побледневшего верховного жреца племени Пяти Ядов била крупная дрожь. Он медленно выставил перед собой ладонь и поймал несколько золотых капель. Внимательно разглядывая их, он чувствовал, как его культивация начала медленно угасать. Теперь его затрясло, а в глазах вспыхнул неприкрытый ужас. Он посмотрел на воду, собирающуюся на земле. В земле виднелись трещины, куда по идее должна была уходить вода. Но большая часть воды продолжала скапливаться на поверхности земли, смешиваясь с кровью. Верховный жрец сделался мертвецки-бледным.

— Невозможно… этого просто не может быть… — бормотал он.

Среди практиков стадии Зарождения Души племени Пяти Ядов нашлись люди, которые, похоже, пришли к такому же выводу, что и верховный жрец. С нескрываемым ужасом они смотрели в небо на Золотой Дождь. Чжао Юлань ни с того ни с сего зашаталась. Она явно тоже что-то поняла. Внутри Тернового Оплота гун племени Ворона Солдата остолбенело смотрел на идущий дождь. На его лице проступило отчаяние, беспросветное и безнадежное.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Апокалипсис… Апокалипсис Пустыни Эона… По легенде, когда-нибудь наступит апокалипсис, который уничтожит всё живое и превратит Пустыню Эона в Море Эона!

Разумеется, этот дождь пошел оттого, что почувствовал присутствие друга из прошлого. Этот Золотой Дождь… нет, Золотое Море вернулось, чтобы встретить Ла Раи.

Верховный жрец племени Пяти Ядов попятился на несколько шагов. Война, место в мире Руин Моста, военная добыча… всё это больше не имело значение. Он без колебаний активировал перемещающее заклинание, чтобы удостовериться, насколько правдивой оказалась легенда о Золотом Дожде. При перемещении сюда заклинание работало, но сейчас… сколько бы он не пытался, оно не срабатывало. Словно некая могучая сила блокировала его действие, сделав абсолютно бесполезным. Когда заклинание не сработало, верховному жрецу стало совсем худо.

— Мигрировать. Племя должно мигрировать! — бормотал он себе под нос. — Северная часть является самым низким местом во всей Пустыне Эона. Именно здесь начнет раньше всех подниматься вода! Племя должно мигрировать на юг! Мы… должны добраться до Долины Судьбы, что рядом с Мертвенным Плато!

Дождь продолжал усиливаться. Даже обычные практики почувствовали, что духовная энергия Неба и Земли начала истончаться.

— Долина Судьбы… Долина Судьбы! Теперь я понял! — воскликнул верховный жрец, поежившись. В его глазах появился затравленный блеск: — Теперь всё сходится. Несколько лет назад три великих племени с патриархами стадии Отсечения Души заключили союз и вторглись в Долину Судьбы. Они даже заручились поддержкой местных группировок. При этом они всеми силами старались не потревожить Мертвенное Плато! После окончания военных действия множество связанных с ними племен мигрировали в Долину Судьбы! Они знали! Они заграбастали себе кусок Долины Судьбы, что лишь упростило их торговлю с Мертвенным Плато. Или у них имелись какие-то другие причины. Но теперь во всём этом появился смысл!

Чем больше бормотал верховный жрец, тем быстрее становилось его дыхание.

— Эти три гигантских великих племени всё это время знали, что грядет апокалипсис. Поэтому-то они и захватили Долину Судьбы. Теперь, если кто-то захочет попасть в Долину Судьбы, им сперва придётся получить их согласие! Не пролив ни одной капли крови, они заполучили контроль над всеми силами Пустыни Эона! Во время апокалипсиса в их руках окажутся судьбы тысяч и тысяч практиков!

На душе верховного жреца стало тревожно.

— Долина Судьбы совсем небольшая. Ей ни за что не вместить все племена Пустыни Эона. Но любой, кто не пойдет туда и останется здесь… будет гарантировано уничтожен. Племя Пяти Ядов находится на севере. Как же далеко…

Он поднял голову и зычно скомандовал:

— Члены племени Пяти Ядов, слушай мою команду. Мы покидаем это место. Немедленно. Чего бы это ни стоило, вы должны как можно скорее вернуться в племя!

Теперь на счету была каждая секунда. Война с остатками племен Ворона Божества потеряла смысл. Теперь жрец даже сожалел, что вообще отправил людей на войну! Такой странный приказ застал врасплох членов племени Пяти Ядов. Но бледные лица старейшин намекали, что явно произошло нечто важное. Люди не стали спорить и поднялись в воздух. Вскоре на поле не осталось ни одного бойца племени Пяти Ядов. Около двадцати тысяч практиков и десятков тысяч неодемонов исчезли вдалеке. Чжао Юлань была среди них. Но она не преминула обернуться и холодно посмотреть на Терновый Оплот.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— «Ты поплатишься за мою отрубленную руку!» — подумала она. После чего она отвернулась и скрылась вдалеке вместе с армией своего племени.

После ухода племени Пяти Ядов Терновый Оплот медленно втянулся в землю и исчез. Ла Раи поднялся на ноги и посмотрел вдаль. Позади более двух тысяч выживших членов племени разразились радостными криками. Но их радость никак не повлияла на тень, нависшую над сердцем юноши. Гун племени Ворона Солдата невесело ему улыбнулся.