Район-55 - Дмитрий Манасыпов

Вопрос: сколько «икс» доберется назад в пункты К и Ч из пункта Р, если будет внесена добавочная неизвестная, составленная из множества С и неизвестного количества X. Вдобавок физические и пси-параметры X — неизвестны.

Ответ: а х… их знает, сколько «иксов» вернется, товарищ полковник.

— Что там, Большой? — Скопа повторила вопрос. — Чего молчишь?

— Тссс… — Пулеметчик опять шикнул. — Не могу понять, че это за дрянь…

Я покосился через плечо, пытаясь увидеть то, о чем говорил Большой. Да уж…

Четыре еле светившие лампы с трудом освещали небольшой, метров десять в длину, коридор. В его конце хорошо виднелась открытая герметичная дверь со штурвалом замка посередине. Из проема пробивался пусть и красноватый, но зато куда более яркий свет. Он падал на что-то, лежавшее как раз перед дверным проемом и загораживающее путь. Это «что-то» было похоже на сваленные в кучу куски толстой арматуры и могло оказаться грудой обычного мусора, появившегося в результате старения здания. Но оно шевелилось и издавало странные, отвратительно щелкающие звуки. Как будто перед нами сразу с десяток людей, страдающих от недостатка смазки коленных суставов, решили заняться приседаниями. Щелк… скрччч… ще-е-е-лк… скрррч…

Большой навел на это нечто ствол «Печенега» и аккуратно-аккуратно сделал шажок вперед…

Хрустнуло и щелкнуло так, как будто физкультурники, бывшие мечтой алчного хирурга-ортопеда, неожиданно дружно подпрыгнули из полуприседа. А потом…

Куча арматурин вздрогнула и абсолютно молниеносно распрямилась, превратившись в какую-то извращенную пародию на громадного паука из Приречного леса. Паука, состоящего из кусков различных организмов, населяющих Район, прошедших через кислоту из желудка гиперурсуса невиданных размеров, а потом собранных чокнутым биологом-вивисектором как, конструктор «Лего».

…Вытянутое тело, склепанное из двух явно человеческих торсов с выступающими там, где должен находиться спаренный позвоночник, острыми костяными шипами…

…Длинные, трехсуставчатые острые лапы, заимствованные, казалось, у того самого, пришедшего мне на ум паука, в количестве шести штук…

…Находящиеся впереди и сзади, именно там, где располагались плечи странного туловища, вытянутые, украшенные изогнутыми когтями мощные лапы вурдалака…

…Крепкая, изогнутая и гипертрофированная шея цербера, несущая на себе заостренную голову, больше похожую на череп, с натянутой на него обожженной кожей…

…Растянутый от одного удлиненного уха до другого шрам пасти, с шипением продемонстрировавшей нам ряд блеснувших в тусклом свете острых зубов…

…Панцирь из движущихся ороговевших пластинок и чешуек, которые, матово блестя, покрывали весь этот неизвестный и выдающийся экземпляр местной кунсткамеры…

Тварь подпрыгнула, воткнула острые копыта в стены, повиснув на них, свесив вниз шевелящие когтями лапы. Узкий и вытянутый язык мелькнул в широко раскрытой пасти, облизав темные губы. Существо издало тихий, явственно издевательский смешок. Оно не торопилось атаковать, по непонятной причине давая нам возможность рассмотреть себя получше, как будто красовалось перед нами, уверенное в собственном превосходстве.

— Это что за скотина?!! — Скопа тихо присвистнула. — Ну, господа офицеры службы безопасности, дали вы нам возможность увидеть такое… Мне ж не поверит никто потом.

— Когда потом? — Настя непонимающе посмотрела на нее.

— Да когда мы ее завалим, паскуду эту, и все, что нужно, сделаем, и будем бухать в «Солянке», когда же еще-то? — Скопа нервно усмехнулась, покосившись на девушку.

«А ведь она-то точно в этом не уверена», — мелькнула в моей голове абсолютно трусливая мыслишка. Да и мне не по себе как-то. Вот только почему они не стреляют? Ладно я, который тыл прикрывает, но они-то?!!

— Так нельзя же стрелять, Пикассо, — ответил Большой на мой не заданный вслух вопрос, поняв, наверное, что он возник в моей голове. — Вон они, «с добрым утром»… Штук пять или шесть… Ага, больше ведь нам и не съесть… Эхех…

Вот этого только нам и не хватало. И все сразу стало понятно: и то, почему ребята не стреляют, и то, над чем хохотала эта многолапая скотина.

«С добрым утром» — одна из самых подлых ловушек Района. Стрелять в ее присутствии нельзя, потому что пуля может резко поменять траекторию. Например, полететь назад, в того, кто ее отправил в путь. Да уж… Вот и нет у нас того преимущества, из-за которого мы все-таки одерживаем верх над местными порождениями. И вопрос, который звучит так же, как он звучал у принца датского, обретает для нас еще какую объективность! Быть нам или не быть, когда это костяное страховидло наконец кинется на нас, — вот в чем он, самый главный вопрос… Нда-а-а.

— Есть предложения? — Большой медленно водил стволом в сторону твари. — Назад можно попытаться отойти и выманить ее.

Тварь хохотнула, блеснув слюной на языке, и снова зашипела.

— Так он за нами и пошел. — Настя выругалась. — Не дождемся ведь…

— Назад нельзя… — Забелин поморщился, глядя на нее. — Там автоматы, которые я запрограммировал. Пройти их мы не сможем.

— Попадос так попадос, — мрачно констатировала Скопа, пристально смотревшая на мутанта. — Чего же делать-то?

Сзади, где-то еще далеко, ощутимо грохнуло и застучало. Никто из нас не оглянулся, хотя то, что до нас почти добрались, стало абсолютно ясно. Нужно было срочно идти на прорыв.

Автоматы автоматами, но кто знает, насколько они смогут задержать преследователей? Правильно — на этот вопрос никто не сможет ответить. Кто знает, как себя поведет электроника, долгие годы находившаяся в бездействии?

А оказаться между двух огней нам не хотелось.

— Ножи ее возьмут? — Я сглотнул слюну, вслух высказывая мысль, которая наверняка сейчас пришла в голову не мне одному. — Можно попробовать, кто-то проскользнет дальше… В любом случае выхода у нас нет. Оставаться здесь и ждать у моря погоды я не хочу.

— Я тоже. — Скопа вздохнула, ставя винтовку к стене и отстегивая держатель на кармане с ножом. — Попробуем… Забелин, вы с Настей пой…

— Нет. — «Конторщик» покачал головой. — Если пойдем я и она, то нас запросто сможет поймать еще какая-то тварь. Или в аномалию влезем. Детектор детектором, а ваше рейдерское чутье ничто заменить не сможет.

— И что вы предлагаете? — Настя недоуменно посмотрела на него.

— Что предлагаю? — Забелин улыбнулся, привязывая непонятно когда и откуда появившийся шнурок к рукояти ножа, возникшего в его ладони. — Сейчас увидите. Дайте сигарету, пожалуйста, у меня закончились. И отойдите за угол.

Он вдел кисть в эластичную петлю, охватившую его запястье, закурил сигарету, взятую в одной из трех наших помятых пачек. Неторопливо и абсолютно спокойно извлек из набедренного кармана второй нож и проделал с ним ту же, что и минутой раньше, процедуру.

— Скопа. — Забелин вкусно затянулся и через нос выпустил сизые струйки дыма. — Не поможете мне?

— Конечно. — Наша снайперша, недоуменно глядевшая на его манипуляции, согласно кивнула головой. — Что нужно делать?

— А вы мне гранату вот сюда вот, — «конторщик» подбородком ткнул на левую сторону разгруз-жилета, — примотайте изолентой, что у меня в кармашке на боку. Там петелька есть, удобная.

— Лев Георгиевич, Лев Георгиевич. — Настя побледнела, поняв то, что собирается сделать ее командир. — Зачем? Но…

— Никаких «но», Ефремова. — Забелин выплюнул окурок в угол и покосился на висящую под потолком многоногую смерть. — Вы теперь ответственная за выполнение задания. Понятно? Я так поступаю, потому что…

Он замолчал, не закончив фразу, потом мотнул головой, как будто отгоняя что-то из воспоминаний, и повернулся в сторону едва освещенной твари, которая внимательно наблюдала за нами.

— Но…

— Хватит, Настя. — Скопа потянула ее за угол, который должен был закрыть нас от осколков. — Мужик он, твой начальник, вот и все.

Я поспешил укрыться вслед за ними, прислонившись спиной к стене и положив автомат на колени. И стал терпеливо ожидать тех звуков, которые дадут нам понять, можно ли выглянуть, не опасаясь схлопотать осколок гранаты в забрало шлема.

Большой, спрятавшийся за противоположным бетонным откосом, смог проковырять небольшую щель в том месте, где соединявший две плиты раствор растрескался настолько, что вываливался. Он приник к ней лицом и, сощурившись, вглядывался в то, что происходило в коридоре.

Полковник Забелин шел вперед, отсчитывая десять последних шагов в своей жизни.

Он был реалистом и понимал, что сейчас погибнет. От чего — это уже было неважно, хотя очень хотелось, чтобы план, который пришел ему в голову, сработал.

Ему не нравился Измененный, начавший движение вниз. Он был, или казался, слишком разумным для рядового создания Района. Чего стоил его смешок, который раздался после того, как Забелин сказал о невозможности возвращения назад.