Дух Древнего - Александр Четвертнов

же достался стул за другим столом. — Подумайте о будущем. Надо отчислить его и дальше не будет никаких разбирательств.

Ректор посмотрел на Лаврентия, словно на ребёнка и тут я вспомнил, что фамилия у ректора тоже Шелестов.

Ох, ты ж. Отец и сын? Лаврентий ратует за своё наследство? Но пост ректора не передаётся по наследству. Или нет?

— Я не понимаю, почему меня не пускают к моему ассистенту! — раздался голос Конрада Бергсона, а за ним, словно подчёркивая его восклицание, захлопнулись двери.

— Сир, Вы скоро всё узнаете, — вместе с заведующим кафедры в зал вошёл мой декан в сопровождении ещё пяти человек. — Тем более, посмотрите, все в сборе.

Лаврентий Петрович скривился от голоса моего декана, но тут же натянул на лицо улыбку. Декан артефакторов с компанией, кивнули коллегам.

— Раз все в сборе, то начнём, — ректор снова встал с кресла и посмотрел на меня, — Кирилл Дмитриевич, просим простить за срочность, но вопрос не терпит отлагательств. Лаврентий Петрович поднял тему Вашего отчисления за нанесение побоев ассистенту сира Конрада Бергсона. Признаёте ли Вы свою вину?

— Пётр Григорьевич, — не успел я ответить, как в разговор влез мой декан. — В этом деле есть обстоятельства, о которых Лаврентий Петрович забыл упомянуть, или не знал.

— Это какие же? — ректор с интересом посмотрел на моего нежданного защитника, а Лаврентий бросил гневный взгляд. Он явно рассчитывал успеть до прихода моей группы поддержки.

— Ганс Брус пробрался в комнату к студентке из клуба графа Орлова, и попытался совершить насильственные действия, — декан подошёл ко мне и указал на меня рукой, — Кирилл Орлов же откликнулся на крик о помощи.

— Это правда? — Ректор подслеповато прищурился.

— Полная чушь! — вспылили Сир Конрад. — Мой подопечный не способен на такое.

— Тем не менее, — пожал плечами мой декан, — его поймали на месте преступления.

— Уверен, это ложь, — Сир Конрад не сдавался, — дайте мне поговорить с ним, он всё расскажет.

— Увы, — мой декан развёл руками, — у нас надёжный свидетель, Мария Ивановна. Она же и заперла Ганса в подвале и готова передать его только императорским дознавателям.

— Что за бред⁈ — воскликнул Сир Конрад, а его глаза опасно заблестели. Он, в отличие от других пришедших, так и не уселся на кресло, а стоял посреди зала. — Что эта бабка себе позволяет? Как её вообще терпят в академии? Вчера она заставила меня лезть на дерево и доставать котёнка.

— Кстати да, — поморщился проректор, — с этим котёнком она перегнула. Назвала его Лаврентий Петрович. Это крайне оскорбительно.

— Я поговорю с ней, Лаврентий, — покивал головой ректор, почему-то мне показалось, что он впал в какое-то состояние старческого добродушия. — Предложу переименовать его. Может, моё имя подойдёт.

— Отец, — нахмурился Лаврентий.

— Это какой-то фарс, — махнул руками Сир Конрад и посмотрел на своего декана, который, кстати, пришёл вместе с моим. — Ладно Вы не хотите с ней связываться, тогда я пойду и вызволю своего ассистента….

— Не не хотим, — покачал головой декан артефакторов и горько вздохнул, — не можем.

— Вы здесь новый человек, Сир Конрад, — покачал головой ректор, не знаете всего. Мария Ивановна в каком-то смысле неприкасаемый сотрудник.

— Да кто она такая? — всплеснул руками Конрад. Он поражал меня всё утро своей экспрессией. За кого он волнуется? За ассистента? Или за артефакт?

— Помните воинственную деву под именем Аглафира беспощадная? — спросил у Конрада его начальник, декан военномагического факультета.

— Прабабку императора? — встрепенулся Конрад, а потом глаза его расширились, — Вы хотите сказать….

— Да, это она и есть, — кивнул уже мой декан.

— Поехала крышей, и взяла под опеку студенческую общагу, — буркнул Лаврентий Петрович.

— Лавр, — в голосе ректора зазвучал укор, и тот поднял руки. — Аглафира потеряла личный полк гвардии на войне. Всех, с кем дружила с детства. Имей уважение.

— Так что, Ганса Вам не видать, — мой декан то ли хмыкнул, то ли грустно улыбнулся. — Она провела допрос, отправила видео дознавателям и ждёт их. Ганс во всём сознался, у меня есть копия файла.

— Копия? — Сир Конрад удержал себя в руках, но я ощутил, как магия в его ауре забурлила.

— Да, можете ознакомиться, — мой декан вытащил из складок мантии планшет и протянул Конраду, — он сознался в сексуальном интересе к девушке.

От его слов на лице Конрада проступило облегчение, но магия осталась наготове. Он взял планшет и вышел из зала, а мой декан добавил:

— Я удивлён, что в этом инциденте Вы хотели отчислить графа Орлова. Мы думали, что собрание пройдёт по поводу Ганса, а Орлов, получается, герой. Его наградить надо.

Его взгляд был направлен исключительно на Лаврентия Петровича, но тот старался с ним не встречаться.

— Все непременно наградим, — ректор расплылся в благодушной улыбке под бородой.

— Значит, я могу идти? — спросил я. — Мне ещё на занятия успеть надо.

— К сожалению, Кирилл Дмитриевич, — улыбнулся мой декан, — я говорил только об этом инциденте. Так что попрошу Вас задержаться.

* * *

— Мы признаём недостойное поведение Олега Геннадиевича, и предлагаем пострадавшей стороне виру за удар в спину. Сумму, граф Орлов может назвать сам, — закончил свою речь адвокат Осокиных.

Его костюм ни разу не натянулся и не пошёл складками, пока мужчина говорил. А золотые запонки блестели, отражая яркий свет хрустальной люстры.

Сам Осокин вместе со своим старшим братом сидели за соседним со мной столом. Средний смотрел в пол, а старший буравил меня взглядом. При чём не злым, а так, со смесью равнодушия и лёгкого интереса. Словно он смотрел на витрину с колбасой и выбирал, какой сервелат подать на ужин.

— Могли бы просто сказать, что мир, жвачка, дружба, — буркнул я и Осокин старший расслышал.

Его взгляд сообщил мне, что никакого мира не будет. Они просто признавали поражение в битве, но не войне.

— Что скажете, Кирилл Дмитриевич? — взгляд ректора уставился на меня.

В зале, кроме Осокиных появились ещё новые действующие лица. Все проректора и деканы факультетов сидели полукругом за столами и смотрели на меня.

Удивительные люди. Одни предлагают оценить стоимость удара в