Рудная черта - Руслан Мельников

– Думаешь, спасено, Бранко?

Прежде чем ответить, волох долго и внимательно смотрел ему в глаза. Затем твердо сказал:

– Ты, я, все мы сделали дело, ради которого провидение собрало нас здесь…

«Ох, если бы только одно провидение»… – с горестной усмешкой подумал Всеволод.

– Ты, я, все мы справились со своим предназначением, – продолжал Бранко, словно не замечая слабой улыбки на бледных губах собеседника. – После нас придут другие. Обязательно придут…

«Ведомые своей или чужой волей, а, Бранко? А то ведь Олекса и Бернгард – не единственные Черные Князья, осевшие в этом мире».

– Им и предстоит хранить границу миров в дальнейшем…

«И все-таки кому – им? Людям? Темным Властителям?»

– Ну а нам…

Вой – знакомый, леденящий душу, алчущий, жаждущий – прервал вдохновенную речь Бранко на полуслове. Вой доносился со стороны плато, со стороны берега. И вой приближался.

– Иду-у-ут! – крикнул кто-то из-за поворота тесной расщелины. Кажется, это был Конрад.

– К бою-у-у! – а это уже Сагаадай.

Еще несколько встревоженных голосов. Три? Четыре? Возможно – с полдюжины, и уж, во всяком случае, меньше десятка. Смешно… Принимать бой с такими силами…

– …Нам остается умереть на этой границе, – спокойно и торжественно закончил недоговоренную фразу Бранко.

Конечно, остается умереть. Раз нет иного выхода.

– Я буду биться вместе со всеми.

Всеволод попытался подняться. Не вышло. Левый локоть, на который он оперся, предательски подломился. Слабость! Проклятая слабость!

Бранко неодобрительно покачал головой:

– В суме тевтонского госпитальера есть зелья, поистине творящие чудеса, но снадобья, способного сейчас поставить тебя на ноги, я не знаю. Извини, но в строю от тебя не будет проку. Лучше тебе остаться здесь, русич.

«Умереть здесь?»

Наверное, так и есть. Наверное, лучше…

– И все же, дай мне мечи! – потребовал Всеволод.

– Мечи? – поднял брови волох.

Всеволод осекся. Еще раз глянул на обмотанную лекарскими тряпицами культю. Сглотнул сухой ком, вставший поперек горла.

– Дай мне меч, Бранко!

– Ну, если тебе так будет легче…

– Так мне будет привычнее.

И так будет правильнее.

Волох пожал плечами. Отошел в сторону. Поднял с камней посеребренный клинок – тот самый, которым Всеволод изрезал собственные руки. Протянул оружие рукоятью вперед.

Бесполезно! Онемевшие пальцы левой ладони не удержали скользкую рукоять. Меч выпал. Всеволод беззвучно выругался. Умирать само по себе – паршиво, а уж умирать вот так, когда ты не в силах даже поднять оружия…

Бранко осторожно положил меч рядом.

– Мне нора, Всеволод, – печальная торжественность вновь звучала в голосе волоха. – Всем нам пора. На подмогу надеяться больше не стоит. Некому нам помогать. А самим к Стороже уже не пробиться. Так что назад пути у нас нет. А посему – прощай, русич…

Сознание Всеволода почему-то выцепило лишь одно слово из многих, слетевших с языка волоха. Выцепило, ухватилось…

Назад?! Для него сейчас это означало вовсе не возвращение в Сторожу – нет. Для него «назад» значит – за рудную черту. В Проклятый проход, откуда он едва вырвался.

– Постой-ка, Бранко! Не спеши прощаться.

Наверное, что-то в нем все-таки изменилось. Познав на пороге небытия истинную цену жизни и силу живой крови, Всеволод неведомым глубинным чутьем ощущал, что уже иначе относится к смерти. Страстное желание жить крепло в нем с каждой секундой. Ко – жить иначе. Не опасаясь более лицемерия темных Властителей, скрывающихся под человеческими личинами, не чувствуя себя невольным плясуном под чужую дуду, не страшась обмана. Своей волей и своей жизнью жить. По новому. В новом обиталище.

– Я проведу вас, – Всеволод улыбнулся в озадаченное лицо волоха.

«Попытаюсь провести, во всяком случае…»

– Куда? – не понял Бранко.

«Назад».

– Туда. – Всеволод глазами указал на рудную черту.

– Но граница закрыта!

– Не для меня. И не для того, кто пойдет со мной.

Волох смерил его подозрительным взглядом:

– Русич, ты хочешь…

– Не волнуйся, – поспешил успокоить его Всеволод. – Мы перейдем на ту сторону, не разомкнув черты и не оставив следа.

– Ты бредишь?

– Нет, Бранко. Просто я узнал кое-что, о чем не догадывался раньше. И я хочу использовать обретенное знание. Попробовать использовать, хотя бы.

– Что ты узнал? – волох смотрел на него встревоженно, напряженно.

«Легенду о Смешанной крови – вот что».

– Долго рассказывать. Сейчас – не успею.

Бранко растерянно хлопал глазами:

– Не знаю, что ты задумал, но сдается мне, в тебе осталось слишком мало крови, чтобы…

– Мне не нужно проливать кровь.

– А что тебе нужно?

– Желание. Искреннее, страстное…

«И оно у меня есть!»

– Всего лишь? – растерянность волоха переходила в откровенное недоумение.

– Это не так уж и мало, Бранко. Просто считай, что у нас имеется ключ к запертым воротам, которым я могу воспользоваться.

– Только ты?

– Ты ведь сам заметил, что я необычный… очень необычный человек, – попытался улыбнуться Всеволод. – А необычным людям порой дано ходить необычными путями.

– Но погоди, русич! – Бранко тряхнул головой. – Даже если мы попадем в Проклятый проход… Там ведь сейчас полно нечисти. Так какой смысл нам уходить отсюда и умирать там?

– Смысл как раз в том, чтобы не умирать! – ответил Всеволод. – На самом деле этот проход не такой уж и проклятый. Он соединяет не два обиталища, но великое их множество, Через него мы сможем перейти в новый, чистый, не ведомый ни нам, ни темным тварям мир. По-настоящему новый и чистый, понимаешь? Куда не добрались Черные Князья, где нет волкодлаков, упырей, лидерок… Если там, за рудной чертой, у меня будет немного времени… Хотя бы пара мгновений, хотя бы одно мгновение, полмгновения хотя бы – все получится. Должно получиться!

«А даже если и нет – все равно ведь лучше погибнуть в пути, с надеждой в сердце, чем в глухой безысходной тоске последнего боя».

Впрочем, что-то внутри настойчиво твердило: получится, получится, получится…

– Не понимаю! – пробормотал Бранко. – Я не понимаю тебя, русич.

– И, похоже, не веришь. А ты все же попытайся. Что мы теряем, в конце-то концов?

Бранко помедлил секунду, испытующе глядя на Всеволода.

– Ничего. Наверное, ничего.

«Вот именно – ничего. Кроме неблагодарного людского обиталища, где от нас требовали непомерных жертв и где нас в итоге бросили подыхать».

– И свое предназначение мы уже исполнили, так ведь ты сказал?

– Ну… вообще-то…

«И мы более ничем не обязаны этому обиталищу и ничего ему не сможем дать, кроме своей смерти».