Древние боги нового мира. Книга вторая. - Алатова

Лагерь старателей был километрах в трех от песчаной косы выше по течению. Подобрались к нему со стороны леса. Представлял из себя десяток полуземлянок, ямка, сверху шалаш, прямоугольный стол с лавками посередине лагеря. Чуть в стороне костерок, над ним котел под крышкой, из-под которой тоненькой струйкой вырывался пар с аппетитным запахом. Лагерь не производил впечатления долговременного поселения. Ну да это и понятно, старательство – сезонная работа. Судя по ощущениям сейчас лето, трудно сказать, какая его часть. Зимой тут особо золотишко не помоешь.

Наким указал на худого, нескладного мальчонку и сказал, что он хороший. Остальные – плохие. Я присмотрелся к хорошему. Совсем еще ребенок, даже растительности на лице нет, но тоже с длинными, до плеч, волосами. Помешивает какое-то варево в котле, висящем над костром. Пометил парня отметкой дружественной цели. Кроме него, в лагере был один широкоплечий, кряжистый мужик звероватого вида, заросший бородой до самых глаз. Мужик сидел за столом и чистил винтовку со скользящим затвором. Что же они все тут патлатые такие? Это же жутко неудобно в лесу. В армии, в командировках, когда разведка готовилась к выходу – все стриглись под ноль и морду выбривали до блеска. Даже дембеля. Хотя морду брить всегда заставляли.

Спросил у Накима где остальные. Из его объяснений понял, что соберутся к ужину, а сейчас около полудня. Ну, тогда и будем всех ловить. Оттащил его немного в лес и предложил вернуться на место встречи. Тот радостно согласился. Не нравилось ему прятаться рядом с лагерем. Оставил тройку «Вег» наблюдать за лагерем. По дороге, без пояснительных рисунков, узнать что-то новое было сложновато. Иногда Наким, поражаясь моей тупости, бросал на землю свой груз и принимался чертить в прибрежной грязи пояснительные иллюстрации. Единственное, что понял – труд его был не совсем добровольный.

Добравшись до пляжа, ремонтник, в качестве ретранслятора, остался на полпути, парень снял штаны и собрался продолжить давать стране угля. Как мог объяснил, что вечером все плохие – всё, кончатся. Работать больше не нужно. Лучше поговорить. Пацан понятливо кивнул, сходил за брошенным в воду ситом, отволок лежащий на пляже труп поглубже в реку и пустил по течению, плюнув вслед. После чего уселся возле линии влажного песка, готовый отвечать на вопросы.

Из того что я понял, Наким был сиротой. После того, как умерла бабка, родители сгинули раньше, подался с обозом в ближайший город, или просто большую деревню, много-много людей, как мог объяснил Наким, в поисках лучшей доли, ибо у них там была вообще засада. По дороге напали разбойники. Парень в самом начале получил дубиной по голове и прилег отдохнуть. Очухался уже со связанными за спиной руками. Потом пятерых пленников долго вели по лесу. Три дня, как я понял. Привели в этот лагерь. Объявили, чем они будут заниматься и назначили норму выработки. Не будет нормы – не будет ужина. Завтраков и обедов рабам не полагалось. Именно поэтому он и не хотел отдавать самородок бандиту. Боялся остаться голодным.

Услышав это, я попросил Накима прерваться и полез в рюкзак, где оставались два офицерских ИРП. Достав брикет, надорвал упаковку и протянул Накиму. Тот взял брикет и недоверчиво его рассмотрел. Заверил его, что коричневый брусок – это еда. Не очень вкусно, но вполне съедобно. Ну да, солдатские брикеты по вкусу вообще опилки напоминают, а сюда хоть немного сахара кинули и ароматизатор со вкусом шоколада. Во всяком случае, я его именно так воспринимал. Брикет габаритами с сигаретную пачку – суточный рацион. Откусив кусочек, что являлось еще той задачей, Наким тщательно прожевал угощение, склонив голову набок, удовлетворенно кивнул и начал наяривать ИРП за обе щеки, продолжая рассказ.

Однажды утром не досчитались одного раба: кто-то ночью встал на лыжи. Оставшуюся четверку попинали и отправили на работу. А вечером Наким увидел окровавленного беглеца, привязанного к дереву. Главарь толкнул речь, что так будет с каждым, отплатившим злом за их добро, мол, мы вас кормим, и… Нет, не снес беглецу голову. По словам Накима, бедняга умирал очень долго, оглашая окрестности воплями. Не совсем понял, что там с ним делали. Похоже на то, что на мелкие ломтики ножами нарезали, но не уверен. Во всяком случае, у оставшихся пленников если и были мысли о побеге, то выдуло мигом из головы. Один пожилой пленник никак не мог выполнить норму выработки, за что его перестали кормить. Попытка подкормить его втихаря, закончилась жестоким избиением для всех рабов, вне зависимости участвовали они в этом мероприятии или нет. Били настолько сильно, что даже дали один выходной день – отлежаться. После такого наказания гуманизма в маленьком коллективе резко поубавилось. Без питания старик слабел, выполнить норму тем более не мог. Так и не вернулся однажды в лагерь. А через некоторое время не вернулись еще двое. Что там с ними произошло – не в курсе. У каждого был свой надсмотрщик.

Оставшийся сейчас в лагере парень был там до их появления и откуда он, Наким не знает. Так же не имеет понятия где находится, где ближайшее поселение, куда сбывается добытое золото и откуда появляются продукты. Внес корректировку для «Вег» при атаке целей. Раньше хотел без затей прострелить головы. Сейчас задача немного усложнилась. Придется выводить из строя, не лишая жизни. Плохо, что сменные оружейные модули для дроидов остались на «Воле», а станеров всего два, да и то ручные. Из комплектов НАЗ бота. Так что постреливаем плечи, чтобы руками не размахивали и колени, чтобы не разбежались. К тому времени Машка передала мне довольно приличный словарный запас, а постоянно поправляющий Наким помог разобраться с падежами, спряжениями и прочими склонениями. Так что я почти уже свободно спросил парня:

- Наким, почему говоря обо мне, о пленниках, о бандитах ты употребляешь слово «ирхе», а когда говоришь о хорошем парне, оставшемся в лагере, говоришь «ирхо»?

- Потому что ирхо не парень. – развеселился Наким – Ирохо – менихатб.

- Не понимаю. – пожал я плечами.

В ответ Наким нарисовал на песке похабное изображение, в котором без труда угадывались стоящие рядом мужчина и женщина. Размера для первичных и вторичных половых признаков Наким не пожалел.

- Я, ты – парень. – он ткнул пальцем в изображение мужчины – Ирохо – взмах в сторону лагеря –Менихатб. – тычок палкой в изображение женщины.

Да чтоб тебя! И тут