Все под контролем - Энди Макнаб

— Да, сделаю. А потом что?

— Сейчас скажу. А пока не забудь: если телефон перестанет работать и ты не сможешь меня больше слышать, беги и прячься за деревья.

Была вероятность, что Эван найдет ее, но что еще оставалось?

— Хорошо.

Это будет опасный трюк. Даже если Эван крепко спит, его подсознание может уловить перемену в давлении воздуха и уровне шума, когда дверь откроется. Оно повлияет на сон, даст Эвану нечто вроде шестого чувства, которое подскажет: что-то не так.

Если это произойдет, у Келли по крайней мере будет преимущество, пока она помнит, что я говорил.

— Я снова на кухне. Что дальше?

— Послушай. Это очень важно. До скольки ты умеешь считать?

— До десяти тысяч.

Теперь голос ее звучал бодрее — видимо, она чувствовала, что финиш близко.

— Сосчитай только до трехсот. Сможешь?

— Смогу.

— Придется сделать это про себя.

— Хорошо.

— Сначала подойди к плите. Знаешь, как включать газ?

— Конечно! Иногда я помогаю маме готовить.

Мне никогда не было так грустно.

Но я снова заставил себя сосредоточиться. Отвлекаться было некогда. Келли могли убить. Я ощущал себя настоящим подонком из-за того, что заставлял ее делать свою грязную работу; впрочем, это не мешало мне держать ее действия под контролем.

— Хорошо. Значит, ты умеешь включать духовку и понимаешь, что означают все эти значки?

— Я же говорила, я умею готовить.

Возглавляемая инструктором стайка подростков, возвращающихся из похода, приближалась к бургер-бару. Шестеро или семеро из них отстали и направились к телефонам, гогоча и выкрикивая что-то ломкими голосами. Они все пытались втиснуться в единственную свободную будку. Шум стоял страшный; я не мог расслышать, что говорит Келли. Надо было что-то делать.

— Келли, подожди минутку, — сказал я.

Прикрыв трубку, я высунулся из будки и заорал:

— Эй, вы, засранцы, заткнитесь! Я дозвонился до тетушки, у которой только-только умер муж, и мне надо с ней поговорить, ясно?! Умолкните хоть ненадолго!

Парнишки притихли, покраснели. Вывалившись из будки, они побежали догонять остальных, хихикая с напускной бравадой, чтобы скрыть свое смущение.

Я снова поднес трубку к уху:

— Келли, это очень важно. Телефон скоро может отключиться — сядет батарейка. Открой весь газ на плите. Возьми телефон, чтобы я смог слышать, как он шипит. Иди, пока я еще говорю.

Я услышал шипение баллона с пропаном, которым пользовался Эван.

— Так воняет, Ник.

— Вот и хорошо. Теперь выйди из кухни и закрой дверь. Веди себя очень тихо. Помни, мы не хотим разбудить Эвана. Больше со мной не говори, просто слушай. Выйди из комнаты и закрой дверь на кухню, хорошо?

— Хорошо. Я больше не буду с тобой разговаривать.

— Вот и правильно.

Я услышал, как закрывается дверь.

— Ник?

— Да, Келли, — ответил я, стараясь сохранять спокойствие.

— Пожалуйста, можно я возьму с собой Дженни и Рики?

Я из последних сил держал себя в руках.

— Нет, Келли, некогда! Слушай. У тебя больше не осталось времени на разговоры. Сосчитай про себя до трехсот, потом сделай глубокий, очень глубокий вдох и вернись на кухню. Не беги. Просто иди. Зайди на кухню и вылей весь антифриз в зеленую банку. Потом выходи из кухни — и не беги! Я не хочу, чтобы ты разбудила Эвана.

Если она споткнется и поранится, страх перед тем, что вот-вот должно случиться, может захлестнуть ее.

— Иди медленно, закрой за собой дверь на кухню, затем выйди из дома и осторожно, аккуратно закрой входную дверь. Не бери Дженни и Рики.

— Но я так люблю их… пожалуйста, Ник!

Я проигнорировал ее слова.

— Потом беги изо всех сил к деревьям и спрячься за ними. Когда будешь бежать, услышишь громкий взрыв и дом загорится. Не останавливайся и не оглядывайся. И прячься, пока я не приеду, что бы ни происходило. Обещаю, я скоро буду.

Было время, когда мне даже нравилось старательно, как попугаю, заучивать технику организации поджогов, изготовлять импровизированные взрывные устройства. В те годы, давным-давно, это было занудно, но необходимо — ведь не возьмешь же конспекты на задание. И я наизусть затверживал, как делать бомбы из самых обыденных ингредиентов и как изготовлять самодельные электротехнические устройства. Так же как даже атеист помнит «Отче наш», молитву, которую вдалбливали ему в школе, я помнил рецепт и последовательность изготовления простейшего взрывного устройства вроде того, которое я собирался использовать, чтобы убить Эвана. Смесь номер пять — бомба, которую я мог бы привести в действие с помощью обыкновенного пейджера, даже находясь на другом конце света.

Телефон стал издавать тревожные гудки, а потом и вовсе замолчал. Я зримо представил себе глицерин в составе антифриза, который сработает как запальник. Секунд через сорок-пятьдесят он воспламенится. Если он отсырел, возможно, чуть дольше.

У Келли было меньше минуты, чтобы выбраться из дома; как только газ вспыхнет, произойдет мощный взрыв и начнется пожар. Хотелось бы надеяться, что Эвану не выбраться, но выберется ли Келли?

Пожалуйста, умоляю, пожалуйста, не возвращайся за этими чертовыми мишками!

Я бегом вернулся к машине и покатил на запад. Первые лучи солнца с трудом пробивались сквозь тучи.

40

Это была самая скверная поездка в моей жизни.

Я увидел указатель «Ньюпорт — 70 миль». Тридцать миль я мчался так, что спидометр зашкаливало, после чего увидел другой указатель «Ньюпорт — 60 миль». У меня возникло чувство, будто я бегу по замкнутому кругу но пояс в воде.

Тело давало понять, что с ним не все в порядке. Адски болела шея. Кровотечение остановилось, но глаз, который задел Симмондс, распух, и я едва им видел.

Эван, говнюк. Друг, которому я доверял столько лет. Было слишком больно думать об этом. На меня нашло оцепенение, как бывает после потери близкого человека. Со временем это оцепенение, наверное, превратится в гнев или скорбь, или еще во что-нибудь, но только со временем. Перед мысленным взором стояло только лицо Келли, когда поезд отходил от платформы, и улыбка на губах Эвана.

Куда мне деваться потом? Ни один засранец даже пальцем меня не тронет, ведь они знают, что файлы по-прежнему у меня. Если план сработает, моя посылка Эвану так и застрянет на почте, поскольку теперь ее некому будет доставлять. Убийство Симмондса постараются замолчать — не важно как. Если какой-нибудь не в меру усердный полицейский подберется слишком близко к правде, ему просто заткнут рот. Джон Сталкер[80] был не первым, с кем это случилось, а тот полицейский будет не последним.

Теперь мне стало окончательно ясно, что всякий раз, как начинаются переговоры о мире, ВИРА или кто-то выступающий от ее имени убивает солдата или полицейского или взрывает бомбу на территории Соединенного Королевства. Почему? Потому что не давать угаснуть проблемам — хороший бизнес.

У нас было немало людей, извлекавших выгоду из таких конфликтов, как североирландский, и они не хотели, чтобы эти конфликты кончались. Королевская полиции Ольстера самая высокооплачиваемая в Европе, если не в мире. И если вы ее шеф, ваша обязанность открыто заявить, что вы хотите положить конец войне, но на самом деле под вашим командованием находятся сплоченные силы полиции и вы располагаете безграничными ресурсами и властью. Внутри этих сил существуют маленькие империи, возникшие исключительно благодаря проблемам, и каждая из них получает любые потребные ей материальные и людские ресурсы для дальнейшей борьбы с терроризмом.

Даже если ты двадцатичетырехлетний констебль, у которого жена и двое маленьких детей, то разве ты захочешь, чтобы проблем больше не было? Ты зарабатываешь достаточно, чтобы в полной мере наслаждаться жизненными благами, жить в красивом доме, проводить отпуск за границей. Зачем тебе мир, а вслед за ним и сокращение штатов?

Британская армия тоже не хочет остановить войну. Провинция — наилучший полигон для испытания техники и обучения войск, и, так же как в случае с шефом полиции, это означает, что армии достается солидный кусок пирога. Каждый год сухопутная армия должна оправдывать свой бюджет, а он неизмеримо выше, чем бюджет флота, который требуют выделения новых средств на подводные лодки «трайдент», или ВВС, которые бьют в набат, заявляя о необходимости приобретения истребителей «Еврофайтер-2000» или, по крайней мере, замены летающих гробов вроде «торнадо». Пока североирландский вопрос будет стоять на повестке дня, армия будет говорить о «неотложных» обязательствах, о необходимости продолжения операций — и никто, никто не станет спорить о выделении все новых и новых средств на борьбу с терроризмом. Что же касается личного состава, то солдаты не хотят упускать возможность проводить по полгода в Северной Ирландии, получая надбавку к жалованью, бесплатное питание и жилье. В конце концов, они пошли в армию, чтобы участвовать в операциях; я тоже раньше занимался этим и считал, что это здорово.