Войны за становление Российского государства. 1460–1730 - Кэрол Стивенс

в курсе последних военных и политических событий. Поэтому реформы Петра – по крайней мере некоторые – не вызывали у них немедленного отторжения. Однако Петр, отрезав Боярскую думу от всех процессов, связанных с управлением государством, казалось, поставил крест на политических амбициях русской аристократии. Конечно, в ближнем кругу Петра с самых первых лет его правления были представители древних русских родов. Однако, как правило, высшие должности доставались только тем из них, кто проявил себя на военной службе и доказал свою личную преданность монарху; можно сказать, что Петр позволял боярам служить ему исключительно на его условиях. Назначая с 1709 года губернаторами членов аристократических семей, Петр не только увеличил число своих потенциальных сторонников при дворе. Поскольку теперь обязанности по управлению страной были распределены на большее количество людей, ближайшие сподвижники Петра смогли, наконец, частично избавиться от лежавшего на их плечах административного бремени286.

Схожие процессы институционализации происходили и в русском дипломатическом корпусе, переживавшем возрождение и трансформацию. Петр не только сделал Россию одной из ведущих мировых держав, но и заложил основы дипломатического протокола и этикета. Прием иностранных послов при русском дворе вновь обставлялся особым церемониалом. Само Русское государство все чаще стало отправлять за границу наделенных официальными полномочиями посланников: в последние годы царствования Петра I в Европе служили 23 русских дипломата – это были люди опытные и зачастую из аристократических семей; некоторым из них удалось создать на местах настоящую сеть из шпионов и тайных информаторов. То время, когда все дипломатические дела Российской империи вел лично царь Петр при помощи своего фаворита Ф. А. Головина и его секретаря П. П. Шафирова, кануло в прошлое, и координацией военных и дипломатических усилий Русского государства, которые в итоге принесли Петру победу в Северной войне, теперь занимались особые канцелярии. Теперь за дипломатической деятельностью русской империи стояли не только сам Петр и его ближайшее окружение, но и большой, строго регламентированный бюрократический аппарат. В этот процесс было вовлечено множество людей, значительная часть которых происходила из старых аристократических семей [Bushkovich 2001: 215; Hughes 2002: 61]287. Все это увеличивало шансы на то, что созданные Петром институты власти продолжат функционировать даже после того, как разожмется железная хватка, в которой он держал Русское государство. Раньше Петр не искал поддержки бояр, но теперь хоть часть политической элиты России оказалась встроенной в государственный аппарат империи.

Прутское фиаско

Занимаясь проведением Областной реформы, Петр не забывал о своей главной военной и дипломатической проблеме – Карле XII – и об Османской империи, в которой шведский король пребывал в статусе то ли гостя, то ли пленника. Особенно сильно русского царя тревожило поведение турок. Петру давно было известно о том, что Порта может вступить в Северную войну на стороне Швеции. Для того чтобы предотвратить такое развитие событий, он незадолго до Полтавской битвы посетил Азов, тем самым показывая, что Россия не планирует начинать войну с Турцией. Подтверждение в 1710 году обеими сторонами верности заключенному в 1700 году Константинопольскому мирному договору, казалось, погасило разгорающийся русско-турецкий конфликт, но ненадолго. Карл XII всеми силами пытался заключить союз с Портой против России. В этом ему негласно содействовали Англия и Франция и открыто – крымский хан Девлет-Гирей, который даже предложил Карлу помощь с возвращением в Швецию. В самой Османской империи росло недовольство в связи с действиями России в Украине и уничтожением казачьей автономии [Крыловa 1941: 268, 271–272]288.

В конце 1710 года Турция официально объявила войну России, а в начале 1711 года приступила к активным военным действиям. В то время Османская империя по-прежнему оставалось могучей и грозной державой, в которой происходила небольшая военная реорганизация, связанная с укреплением границ [Levy 1982: 229, 231; Agoston 1999: 140]. Вплоть до 1699 года европейским странам удавалось одерживать победы над турками только действуя в коалиции друг с другом, как, например, в Венской битве 1683 года. Даже после тяжелого поражения от Австрии в битве при Зенте (1697) огромное кавалерийское войско и превосходная тыловая служба обеспечивали Турции преимущество в войне с любым соперником.

Петр ответил на объявление Портой войны стремительным и неожиданным броском на Балканы, прежде чем Османская империя смогла добраться до своих северо-восточных границ. Этим ходом русский царь показал, что придерживается той же военной стратегии, которая принесла ему успех под Полтавой: его целью были не территориальные завоевания и постепенный захват крепостей, а уничтожение армий противника [Мышлаевский 1898: 3]. Направление этого удара было выбрано с таким расчетом, чтобы не дать турецкому войску соединиться с союзными войсками Карла XII, которые находились в Померании. В то же самое время Петр обратился с предложением союза к господарям Молдавии и Валахии, объявив себя защитником христианской веры и надеясь поднять на Балканах антитурецкое восстание. Недавние победы над шведами придали русским солдатам уверенности в своих силах: они овладели последними военными инновациями, успешно освоили принципы линейной тактики и были вооружены мушкетами и ружьями со штыками [Black 1994: 13; Levy 1982: 230]. Если Петр I и считал, что в геополитическом отношении война с Османской империей будет отличаться от противостояния со Швецией, он не собирался отказываться от стратегии, принесшей ему победу над Карлом XII [Бескровный 1958: 219–220; Anisimov 1993: 129].

Однако план Петра потерпел неудачу. Последние военные действия России свели на нет все его усилия. Поскольку большинство кампаний Северной войны происходили на северо-западе, обороне южных и юго-западных русских рубежей уделялось все это время недостаточно внимания. При этом границы России и Османской империи разделяла только открытая степь. Оказалось, что Русское государство не располагает достаточным количеством людских и материальных ресурсов для того, чтобы в короткие сроки собрать и обеспечить всем необходимым армию для похода против турок – ни в центральных регионах страны, ни в южных областях. Петр сделал все, что мог. Были набраны новые рекруты в городских ямских слободах, а также из числа приказных людей и даже дворовой челяди. Солдат все равно не хватало, и были проведены дополнительные наборы. Накануне Прутского похода Петр I издал гневный указ, в котором требовал от Сената, чтобы тот воздействовал на губернаторов с тем, чтобы те лично контролировали пригодность рекрутов к военной службе «понеже в нынешних присланных сюда рекрутах довольно есть таких плохих, что и во крестьянах быть негодны, не только что в солдатах»289. Также царь напомнил двору, что представители высших сословий тоже должны нести военную службу. Нехватка солдат болезненно ощущалась на всех фронтах – не только в армии, готовящейся выступить в поход против турок, но и в крепостях южных засечных черт и даже на северной границе, где произошла вспышка чумы290. Другой серьезной проблемой стало снабжение южной армии. Провианта и пороха было мало. Области, в которых все же можно было найти необходимые припасы, находились слишком далеко от линии фронта, и для их доставки на юго-запад требовалось много времени. Многолетняя Северная война обнажила недостатки системы рекрутского набора и петровской тыловой службы: недавняя децентрализация, проведенная в рамках Областной реформы, не разрешила, а, скорее, усугубила эти проблемы; русская военная машина была слишком громоздкой [Автократов 1961: 188]291.

Дипломатические усилия царского правительства тоже оказались малоуспешными. В 1709 году союз с Россией заключила Валахия, однако в то же самое время Петр вел переговоры с господарем Молдавии Дмитрием Кантемиром. Эти княжества издавна соперничали друг с другом, что в итоге навредило интересам Русского государства.

Петр