Слепец - Игорь Борисенко

Они не успели сделать и десятка шагов, как снова остановились. От близких уже телег, явственно познавших на себе чью-то необузданную ярость, к ним навстречу полз изувеченный воин. Левая рука вместе с клоком бока отсутствовали, бедро и живот стали черными от крови, которая тянулась за упорно ползущим человеком широкой полосой на мятой траве. Человек, загребая скрюченными пальцами жирную землю, вырывая напрочь хрупкие стебли и едва заметно толкаясь ногами, пытался покинуть место бойни. Он уже не осознавал, что скоро умрет, и ему станет глубоко наплевать, умер ли он у телег, или в паре десятков шагов от них. Ничего не соображая, ничего не видя помутневшими глазами, он просто полз прочь. Путники подбежали к умирающему воину и перевернули его извивающееся тело на спину. Человек дрожал, пускал кровавые слюни при каждом сиплом выдохе, пытался слабо оттолкнуть схватившие его руки. Черно-красная, густая жидкость уже не бежала, а всего лишь сочилась из ужасной раны на боку. Из клочьев растерзанных мышц торчали судорожно подрагивающие обломки ребер и вырывалось сипение.

– Что тут стряслось? - шепотом спросил Фило. Мертвенно бледный, с покрасневшими глазами - таким представлял его себе Слепец. Морина так трясло от страха, что он опустил ослабевшие руки и пускал слюну с трясущейся нижней губы.

– Мездос… - прохрипел умирающий. Пупырчатые клочки на его боку затрепетали, с жутким бульканьем разбрасывая вокруг крошечные розовые капли. - Проклятый Мездос послал чудовищ, чтобы напасть на мирных крестьян… Пусть умрет он в страшных муках!!

На эти несколько фраз воин потратил все оставшиеся у него жизненные силы. Последнее проклятие окончилось страшным, идущим с двух сторон - изо рта и из бока - кашлем, который выгнул тело умирающего дугой, а потом бросил наземь обмякшей тряпицей. Человек умер.

– Мездос послал чудовищ? - потерянно повторил Слепец. - Но зачем?

– Откуда тебе знать, какие такие важные у него были причины? - зло воскликнул Приставала, к которому вернулись силы. Он вскочил на ноги и так замахал руками, что поднял ветер. - Быть может, на завтрак ему не хватало пары апельсинов, и он приказал добыть их? Может…

– Ладно, не кричи! - властно приказал Слепец, тоже поднявшись с колен. Морин немедленно заткнулся, булькнув так, словно ему залили в глотку воды.

– Может быть, никаких причин и не нужно, - задумчиво вымолвил Фило. - Ведь волшебники, как и люди, бывают сумасшедшими. Я много раз слыхал от разных людей, что Мездос не в своем уме. Правда, раньше этим объясняли совсем не такие поступки, как этот. Постройку Великого Тракта, например.

– Вот!! Я ведь говорил! - снова вскричал Морин. - Безумное чудовище, засевшее в своей пугающей любого нормального человека цитадели, беснующееся на костях людей - и ты собрался к нему в гости? Кто ТЫ после этого?

– Я? Быть может, тоже безумец, - пожал плечами Слепец. - Однако я, по крайней мере, должен лично убедиться в безумии пресловутого волшебника.

– Какое ЕЩЕ доказательство тебе нужно!!?? - взвизгнул Приставала. - Огненные буквы на небе? Вылетающая из-под земли песнь?

– Предсмертных слов простого солдата мне недостаточно, - твердо сказал Слепец. - Он мог быть твердо убежден в своей правоте, но сколько людей на свете твердо убеждены в чем-нибудь обманчивом?

– Хочешь убедиться сам? - усмехнулся Морин, наконец-то сбавивший тон. - Убедишься… Когда он будет хохотать, глядя как тебе заливают расплавленный свинец в рот и уши!

Слепец выждал, когда Приставала опустит кулаки, которыми он потрясал, и шумно заглотит воздух. Сияние страха бедняги разгорелось как никогда ярко.

– Ты боишься, - тихо сказал Слепец. - Ты очень странный человек, я не могу тебя понять до сих пор. Я не заставлял идти следом за собой - ты сам выбрал свой путь! Ты непрерывно ругаешь меня за глупость, проклинаешь себя за безволие и отсутствие силы бросить меня - и продолжаешь идти. Вот еще одна возможность: поверни, останься здесь…

– Среди носящихся туда-сюда чудовищ? Спасибо, друг.

– Но мы не видели ни одного!

– Нет, нет, нет!! Я запутался в твоей паучьей сети: чем дальше, тем крепче она держит. Можно было смотаться в Ушке, так нет, подумал я - ловко этот приятель народ развлекает, можно с ним легкой жизни добиться, но без всяких унижений, как у нищих заведено! Ан нет, он попер в голую степь, на смерть, к Уродам! Почему я тогда не повернул, на что надеялся? На то, что этот каменный, безглазый, безрукий, бездушный человек повернет назад?? Слишком много времени прошло, прежде чем я понял, каков он на самом деле. Ему плевать, будет ли он жить дальше, или сдохнет назавтра, будет ли ему тепло и сытно - или холодно и голодно… Теперь поздно поворачивать, ибо далеко затянула меня трясина. Оторвусь от тебя - и тут же захлебнусь. Пошли, пошли куда угодно - в Замок-Гору, по лестнице на небо, прямо в гости к Смотрящим Извне… - произнеся свою пламенную речь, Приставала разом сник, опустил руки и сгорбился. Слепец покачал головой и молча пошел к видневшимся в серебристом мареве стенам города. Фило, бросив на Приставалу удивленный взгляд, последовал за ним.

Морин тяжело вздохнул раз, другой. Крупная слеза скатилась из уголка его левого глаза и проторила себе дорожку по грязной, заросшей редкой бороденкой щеке… Когда она сорвалась и исчезла внизу, Приставала закусил губу, вцепился руками в скатанный через плечо тулуп и побежал за остальными.

16.

Уничтоженный обоз не доехал до города каких-то тысячу шагов, или около того. Великий Тракт исчезал за большими, дубовыми воротами, перекрывшими проем в длинной серой стене. Сложенная из больших, неровных размерами камней, она стояла по обе стороны от гладкой черной дороги, насколько это позволяла увидеть защитная пленка волшебного тоннеля. Впрочем, сосредоточившись на стене, Слепец понял, что слева она кончалась почти сразу за Трактом, а вот направо тянулась далеко. У самого Тракта, по сторонам от ворот, стояли часовыми цилиндрические башни. Такие же точно украшали стену на всем ее протяжении, но попадались редко. Почти впритык с левой башней, в нескольких шагах от серебристого тоннеля, высилась мрачный, отвесный склон скалы.

– Куда пойдем? - спросил Слепец. - В ворота, или в просвет между стеной и скалой?

Фило, настороженно шагавший рядом, не успел ему ответить. Задыхающийся Приставала догнал их обоих и сразу же заорал, что было мочи:

– Смотрите, смотрите!!

Его губы тряслись, глаза вылезали из орбит, а грязный, кривой палец тыкал в сторону серебристых силуэтов, появившихся на стенке тоннеля. Ожившие гравировки, иначе не скажешь… Впрочем, у Слепца не было времени воображать, как они выглядят, потому как он четко знал: это враги. Ему не мешали ни волшебная пленка, ни расстояние, он отлично представлял себе приземистые, человекообразные фигуры, двигающиеся по направлению к ним. Фило и Приставала, не сговариваясь, обратили свои взгляды на Слепца.