Во все тяжкие - Станислав Николаевич Минин

к машине. Устроившись на водительском сидении, завёл машину, посигналил и несколько раз мигнул столпившейся братве дальним светом, чем вызвал бурные восторги. Покинув машину, я подошел к Грише и обнял его.

— Всегда о такой мечтал! Спасибо, пацаны! — растроганно заявил я присутствующим. — Шампанским будем обливать? — братва одобрительно загудела. — Гриша, надо кого-нибудь послать…

Он не растерялся и поманил к себе одного из охранников на входе. Через десять минут, когда мы уже успели основательно продрогнуть, нам принесли десяток бутылок полусладкого, и братва начала с азартом поливать «мерседес» шампанским.

«Полили от души, все стекла отскребать придётся…» — думал я, тем не менее участвуя в забаве.

Когда банкет продолжился, я тихонько поинтересовался у Валеры:

— Я хоть нормально искреннюю радость сыграл?

— Нормально. — ухмыльнулся он. — Если бы я не знал, что ты себе уже сейчас можешь позволить С-класс и не обеднеешь, точно бы поверил.

— Как забирать тачку будем? — спросил я.

— Могу завтра за ней заехать, главное скребок не забыть — стёкла очистить.

— Ладно, потом разберёмся.

Братва, тем не менее, «накидывалась» всё больше и больше, забывая о «виновнике» торжества, что меня и Валеру полностью устраивало. К трём часам ночи мы по-тихому удалились. Когда ехали домой на «зубиле» Валеры, я спросил его:

— На «мерс» не хочешь пересесть?

— На твой что ли?

— Ага.

— Хочу, но не буду. Слишком заметная тачка… — Валера ухмыльнулся.

— Оформить на отца поможешь?

— Конечно, и номера красивые сделаем, чтоб ещё заметнее была! — улыбался он.

— Отлично. Вот отец обалдеет, когда «мерс» увидит…

— Это да…

На следующий день, около четырёх часов дня, к нам в дом позвонили. Когда я вышел во двор, Рейнис стоял у калитки и радостно поскуливал, махая обрубком хвоста. Открыв калитку, я увидел Валеру, к которому тут же кинулась ластиться собака, и чисто вымытый «мерседес», без следов замёрзшего шампанского.

— Ну ты, блин, даёшь! — выразил я своё отношение к такой заботе.

— Отца зови, пусть тачку принимает! — ухмыльнулся Валера, гладя кобеля.

Позвал я не только отца, но и маму.

— Пап, принимай машину! — и сделал широкий жест в направлении «мерса».

— Ты купил, что ли? — спросил отец.

— Гриша с братвой подарили. — усмехнулся я. — Отказать я не мог, сам понимаешь…

Отец только покивал головой, он был в курсе, кто такой Гриша и чем он занимается, мама держала его в курсе моих дел.

Отец залез на водительское сидение, закрыл дверь и начал осваиваться в машине. Реакция мамы для меня, в принципе, была предсказуема:

— Красивая. И дорогая, наверно…

Для неё всегда был важен факт, что её везут до нужного места, на чём — это её мало интересовало. А то, что у отца появилась новая забота, я не сомневался — будет теперь «мерс» мыть, чистить, обихаживать…

Мы с Валерой с улыбкой наблюдали за происходящим, пока отец не открыл дверь и не спросил Валеру:

— Ничего не понимаю, а как тут передачи включать и где педаль сцепления?

Я толкнул локтем Валеру, и он направился к пассажирской двери новой отцовской игрушки. Они даже проехали вдоль улицы туда-сюда, после чего отец остановился возле нас, опустил стекло и важно заявил:

— Садись, мать, покатаю, сын, залазь тоже!

Пока мама устраивалась на заднем сидении, я загнал пса во двор, закрыл калитку и сел в машину. «Покатушки» продолжались больше получаса, после чего отцом был вынесен вердикт:

— Хорошую машину немцы сделали, одно плохо — на этом автомате скоростью тормозить нельзя, это ж никаких колодок тормозных не хватит…

Надеется, что машина будет новой, было глупо, но пробег в двенадцать тысяч внушал оптимизм.

— Вы лучше багажник откройте. — с улыбкой сказал Валера.

Когда отец открыл багажник, мы увидели, что там лежат госномера.

— Красивые! — прокомментировал отец.

«Не только красивые, но и крайне „блатные“» — отметил я про себя — «А 800 АА 66 RUS». Ладно, 800, но три «А» само по себе очень круто! В эти времена ещё обращали внимание на сочетания букв и цифр, это потом именно такие номера станут причиной остановки…

Со слов Валеры, он прямо утром напряг знакомых в областном ГАИ, приехал туда, и, без присутствия отца, оформил машину на него, заодно и тачку «пробил». Она оказалась «чистой».

— Номера должен устанавливать хозяин! — заявил он отцу.

— Это да… И, Валера, сегодня обмывать будем, баню я уже затопил, тем более у тебя комната своя есть! — непререкаемым тоном заявил отец.

— Кто бы отказался, а я нет! — улыбнулся он.

Волевым решением отец выгнал из гаража нашу старенькую «шестёрку», а на её место поставил «мерс».

— Ну, сынок, угодил! — лучился довольством отец, — Даже магнитола есть!

Надо ли объяснять, что после бани отец с Валерой «понужали» водочку под неодобрительные взгляды мамы, а я довольствовался пивом…

Вместо Эпилога

В понедельник, седьмого марта, я был в Академии ко второй паре. Наши молодые люди уже поздравили девушек с наступающим праздником и пришлось мне это делать индивидуально. Женя Светлова строила из себя королеву и только фыркнула после того, как я её поздравил. Лёня с Вадимом напомнили мне, что вечером отмечаем.

— Ребята, я только до одиннадцати, потом за мной заедут.

А дело всё в том, что хитрые девушки Света и Нина, пользуясь нашим «беспомощным» и расслабленным состоянием во время отдыха в профилактории, «развели» нас с Валерой на обещание, что восьмое марта мы проведём с ними.

Сам праздник удался. Просидев у меня на съёмной квартире до четырёх часов ночи и вручив девушкам «жутко дорогой и великолепный крем из Германии», Валера увёз Нину к себе, а я подарил Светлане дополнительно двести долларов «на шпильки».

Днём я позвонил маме и поздравил её с праздником, пообещав до семи вечера быть дома, чтобы не пропустить торжественный ужин. Доставив девушек домой, мы с Валерой заехали к какому-то его знакомому, купили красивый букет из роз, и набрали растений в горшках, которые завернули в бумагу от холода — в доме не было комнатных растений, и мама планировала исправить этот недостаток только летом, когда будет тепло.

И действительно, быстро поставив в вазу розы и поблагодарив нас с Валерой, мама начала тут же в прихожей разворачивать из бумаги цветы и прикидывать, куда какой лучше поставить. По этой причине ужин слегка задержался, но настроение у всех, особенно у мамы, было приподнятое.

На следующий день, когда я приехал из Академии, мама протянула мне бумажку:

— Из приёмной Главы района звонили, со мной разговаривать не стали, просили, чтобы ты перезвонил…

«Этим-то что надо?» — подумал