Ритмы Евразии: Эпохи и цивилизации - Лев Гумилёв

Обратимся к антропологии горной страны Памира и Гиндукуша, где, по историческим данным, базировались эфталиты. Подавляющее большинство населения там принадлежит к памиро-ферганской расе, но одно из четырех патанских племен – африди – рыжеволосы и голубоглазы. Этот тип часто встречается среди афганцев, памирцев и редко среди горных таджиков [310, с.152]. Попытки объяснить это альбиносизмом [77], которые делались 30 лет назад, явно не состоятельны. Тут скрещение двух расовых типов, точнее, двух рас II порядка, но, прежде чем делать вывод, заглянем в историю.

Именно теперь нам необходимы синонимы их названия: 1) белые хунны (византийское) и хуна (индийское) и 2) бади – местное название горных племен Ишкашима. Бади ныне этимологизируется от слова «бад» – ветер [78], но это явное осмысление непонятного чужого слова. Этноним «Бади» и «Байди» мы находим в Западном Китае, причем смысл последнего будет: белые ди, а ди – народность, вошедшая как компонент в состав народа хунну; не отсюда ли «белые хунны»?

Народ ди был не китайским. Себя китайцы в древности называли «черноволосыми», а динлины были белокуры и голубоглазы. Одно из их племен называлось чиди, т.е. красные ди. Тип их, восстановленный на основании сводки сведений, «характеризуется следующими признаками: рост средний, часто высокий, плотное и крепкое телосложение, продолговатое лицо, цвет кожи белый с румянцем на щеках, белокурые волосы, нос, выдающийся вперед, прямой, часто орлиный, светлые глаза» [56, с.31–35]. Китайцы называли их «рыжеволосые дьяволы».

Выводы Г.Е. Грумм-Гржимайло выдержали испытание временем и 30 лет спустя с некоторыми поправками и оговорками вошли в золотой фонд науки [79]. На основании их восстановлена большая часть истории ранних кочевников и их взаимоотношений с Китаем. Общеизвестными потомками красных ди, т.е. чиди, являются древние уйгуры, которых нельзя смешивать с современными носителями этого имени. На китайском рисунке уйгур изображен «человеком с толстым носом, большими глазами и сильно развитою растительностью на лице и на всем теле, и, между прочим, с бородой, начинавшейся под нижней губой, с пышными усами и густыми бровями» [56, с.18]. Ныне потомки их уцелели только в Наньшане – провинции Гань-су, на своей прародине. «У них нет косоглазия и желтизны в лице» [ С.Е. Молов.Отчет о путешествии к уйгурам и саларам. – «Изв. Русск. Комитета для изучения Средней и Восточной Азии». Сер. II, № 1]. Тип племен ди характерен также для древних хуннов, лишь позднее вобравших в себя монголоидную примесь. Он характеризуется сочетанием широких скул и выступающего носа. Последний считался даже отличительным признаком хуннов, и когда Ши Минь издал повеление предать смерти до единого хунна в государстве... «погибло много китайцев с возвышенными носами» [56, с.15]. Тип этот зафиксирован в барельефе эпохи Хань, изображающем битву хуннов с китайцами [Сычуань Ханьдай хуасен цюань-цзи. Составитель Вэнь Ю. Шанхай, 1955 (на китайском языке)]. А вот описание типа африди: «Высокие, сильные, но худощавые, с выступающими скулами, с резким профилем и с ресницами, загнутыми вверх. Они отличаются от прочих афганцев» [310, с.179]. Совпадение этнонима и физического типа вряд ли может быть случайным.

Но мало этого: совпадают даты изгнания белых ди из Китая и их наличия в Гиндукуше. В числе данников персидской монархии названы апариты [51, т. I, с.268], которых считают предками африди [310]. Тем самым отметаются все возможности позднего появления африди в Гиндукуше, и это уже третье совпадение. Первоначальное название пришельцев из Китая – бади, можно думать, сохранилось в топониме Бадахшан. Впервые Бадахшан назван в VII в. в описании путешествия Сюань Цзана [281, т. I, с.563–564], но В.В. Бартольд указывает, что оно фигурировало и в V в., так как один из эфталитских царей дал области Джирм, Бадахшан и окрестности Болюра в удел своему сыну [80]. Значит, происхождение этого топонима лежит еще древнее.

До 636 г. до н.э. чиди и байди жили рядом в Хэси, но в указанный год были изгнаны китайским князем Вынь-гуном [30, т. I, с.43]. Дальнейшая история красных ди, т.е. телеских племен, в частности уйгуров, ясна, но куда девались белые? Так как ни на севере, в степи, ни на юге, в Тибете, ни на востоке, в Китае, их определенно не было, то остается искать их на западе, и действительно припамирские бади и африди на склонах Гиндукуша вполне соответствуют типу древних аборигенов Китая, несмотря на примесь черноволосых арийцев средиземноморской и памиро-ферганской рас II порядка.

Опираюсь на прямое указание Прокопия Кесарийского: «Из всех уннов они одни белы телом и не безобразны лицом» [216, т. I, с.22]. Прокопий хорошо знал кочевых гуннов Причерноморья с их ярко выраженной монголоидностью, которая ему, как и Аммиану Марцеллину и Иордану, представлялась верхом безобразия [3, т. III, с.237]. Поэтому его замечание особенно ценно, так как он подчеркивает этнические особенности, которые не могут не броситься в глаза. К VI в. вся степная полоса Азии уже была занята монголоидным элементом. Блондины – кыргызы и кипчаки – держались только в Саяно-Алтае и проникнуть оттуда незамеченными на Памир не могли никак, а зафиксированного передвижения не было. Значит, происхождение памирских блондинов надо искать в другое время и в другом месте – таковым окажется Северо-Западный Китай, где в горных пещерах обитали воинственные племена ди, голубоглазые блондины [309, с.100 и 432].

Однако всего сказанного недостаточно для того, чтобы установить, что эфталиты в узком значении были потомками пришлых байди, а не местным племенем. Этот необходимый корректив вносит синоним – белые хунны (визант.) и хуна (инд.). Это дает основание отождествить эфталитское племя с голубоглазыми блондинами африди и искать их предков среди «рыжих дьяволов» древнего Китая.

Теперь мы уже вправе сделать вывод.

Итак, горная область Памира и Гиндукуша была населена арийскими племенами индо-иранской группы. В конце VII в. до н.э. к ним пришло светловолосое племя байди с границ Китая. За 800 лет оно акклиматизировалось и отчасти смешалось с туземцами. В Кушанское время, I – II вв., одна из ветвей этого племени, хуа, поселившаяся в долине Ефталь, получила новое имя: йеда (китайское), ефталиты (греческое), хайталь (арабское) от названия долины или от имени первого вождя. В конце IV в. это уже организованное племя, а в начале V в. государство с претензией на гегемонию во Внутренней Азии и Индии. Такое расширение происходит за счет объединения всех горных племен Памира и Гиндукуша, что связано с расширением понятия «эфталит».

Дальнейшее возвышение их в V в. и гибель в VI в. выходят за хронологические рамки данной темы и составят предмет другого исследования. Фундаментом для него будет установление того факта, что эфталиты – это горцы, а отнюдь не степняки, что Согдиану они захватывали, следовательно, с юга и что пришлый компонент сросся с местным задолго до того, как возникла этнополитическая целостность, называемая ныне эфталиты [81].

Наконец, последний вопрос: куда девались эфталиты, имевшие такое широкое распространение в V – VI вв.? Среднеазиатские эфталиты подверглись тюркскому влиянию [«Сов. археология», т. XX, 1954, с.62], индийские – вошли в состав раджпутов [12, с.94–95], а оставшиеся в горах сейчас считают себя афганцами. Как народ они перестали существовать после тюркского погрома 567 г.

Эфталиты – горцы или степняки? [82]

По поводу появления эфталитов как народа существуют две диаметрально противоположные точки зрения: одна, и к ней принадлежит большинство историков, считает эфталитов центральноазиатскими кочевниками, проникшими в Припамирье с северо-востока; другая – полагает возможным видеть в эфталитах аборигенов долин Гиндукуша. Последнее мнение было высказано в 1959 г. независимо друг от друга автором данной статьи [см. статью «Эфталиты и их соседи в IV в.» в данном сборнике. – Примеч. ред.]и К. Еноки [282]. В.М. Массой назвал его наиболее гипотетичным из всех возможных [187, с.200], хотя он не привел никаких оснований для обоснования своего категорического суждения. Фр. Альтхейм [83]также высказался за степное происхождение эфталитов, и это заставляет вернуться к рассмотрению проблемы [267].

Следуя Вивьен де Сен-Мартену, Фр. Альтхейм полагает, что Бахрам Чубин в 589 г. воевал с эфталитами, а не с тюрками [67, 68, 79, 80], и это недоразумение вынуждает его – вполне последовательно – счесть эфталитами Низак-тархана [267, т. II, с.64], а также противников Кутейбы ибн-Муслима в 671–672 гг. [там же, с.68] и врагов Мухаллаба, мешавших ему взять Кеш в 701 г. [с. 71]. Иными словами, он, следуя Р. Гиршману, отождествляет эфталитов с хионитами и кидаритами, предполагая лишь, что слово «эфталит» обозначало членов царского рода, а «хионо» – народное название [267, т. I, с.34]. Этому, однако, противоречат сведения из китайских источников и Масуди об этнической близости эфталитов к юечжам и согдийцам, также приведенные Фр. Альтхеймом [там же, с.46].