Темный Лорд - Александр Прозоров

– И при чем тут ожившие трупы? – не позволила уйти от вопроса рыжая отличница.

– А при том, милая леди, – наклонился вперед Гроссер, – что немалое число охотников, убив зверя, снимают с него только шкуру, выбрасывая все остальное, то бишь тело животного, как ненужный мусор. А Маг Двух Драконов требовал от всех не убивать без крайней на то нужды. Какая же это «нужда», если вся туша выбрасывается как мусор на гниение? Мой друг стал перемещаться в разные края, оживлять таких вот брошенных зверей и посылать их к охотникам. Славная была забава! Ведь животных не оживлял никто и никогда. Маги часто восставали из могил сами, они нередко оживляли смертных. Но оживлять животных? Такого никто не видел! Ведь все считали их просто мясом, едой. Разве можно оживлять еду? Да, смертные пришли в ужас, ужас неописуемый. Целые деревни снимались с мест и удирали от идущих из леса освежеванных рысей и бобров, нутрий и енотов… Ведьмы сходили с ума, маги запирались в пещерах и замках, короли начинали против дохлятины правильную войну. Но своего мы добились быстро и бесповоротно. Ни один охотник больше не оставлял в лесу после себя ни куска мяса. Приносил домой, раздавал бедным, кормил сытным варевом домашнюю скотину – тела животных еще очень и очень долго не выбрасывались в мусор. И если смертный не мог использовать свою добычу целиком, до последней косточки – он предпочитал зверя не убивать.

– Отлично! – захлопал в ладони недоморф. – Здорово было придумано! Правда, Битали?

– Вы считаете, это правильно? – не поддержала восторга мальчишек Анита. – Маг Двух Драконов проповедовал любовь, а потом стал отучать охотников от их ремесла с помощью ужаса?

– Никто не совершенен, девочка, – пожал плечами учитель. – Доброе слово плохо доходит до слушателя, если за ним не покачиваются пики, и самым великим праведникам трудно найти последователей, если они не становятся реальной силой. Наш друг хотел оградить зверей от напрасной смерти, и он добился этого, пусть и напугав убийц. Он хотел, чтобы маги без жестокости относились к смертным – и добился этого, научив смертных убивать колдунов. Когда стало смертельно опасно устраивать охоту на жителей деревень, пожирать детей на глазах у родителей, забирать скот и насылать мор за малейшую провинность, заставлять смертных работать от света до света, забирая себе все ими нажитое, и содержать их впроголодь, когда тут и там запылали костры с жестокими хозяевами – доброте и милосердию научились даже самые злобные из колдунов и самые голодные из метаморфов. С того времени, если зло и сохранилось в отношениях людей и смертных – оно перестало быть публичным. Злодействовать открыто не смел больше никто. Благодаря нам, друзьям Мага Двух Драконов, и ему самому мир стал хотя бы выглядеть более добрым и счастливым, чем раньше. Льщу себя надеждой, что не только выглядеть.

– А как же насчет насаждения предательства и падения морали у смертных? – не унималась Анита. – В энциклопедии было написано про его аморальность.

– Мораль, не мораль… Была жизнь, обычная, человеческая. – Судя по тону учителя, воспоминания будили в нем самые приятные эмоции. – Жизнь с любовью, изменами, приключениями и забавными парадоксами. Помню, как-то сам король, как там его имя… Нет, давно было. Так вот, король пришел к магу с жалобой на неодолимую, иссушающую любовь к одной замужней даме, страдающей излишней порядочностью и не желающей изменять мужу даже с венценосной особой. Мой друг с легкостью наделил короля внешностью ее мужа, и тот провел в обществе возлюбленной немало приятнейших дней. Однако потом досталось и королю. Маг Двух Драконов представил ему благородного рыцаря, который, согласно его предсказанию, должен был соблазнить королеву… – Историк рассмеялся. – Это было весьма забавное зрелище. Все смертные твердили друг другу о благородстве, клялись в чести, упражнялись в клятвах верности и не верили, что измена случится. Дошло до того, что уверенный в чести соратника король сам назначил его в телохранители своей жены… Но Маг Двух Драконов никогда не ошибался с предсказаниями… В итоге неизбежное случилось, королеву чуть не сожгли, благородные рыцари устроили поистине собачью грызню…

– Я вижу, вы готовы оправдать любую его мерзость, мсье Гроссер! – вспылила Горамник. – Издевательства над смертными, истребление магов и ведьм, кровавые оргии.

– Он убивал лишь тех, кто не хотел признавать его власти, юная мадемуазель! – повысил голос учитель. – Мы стремились к общему благу, к миру на планете и были вынуждены сметать противников всеобщего счастья со своего пути!

– Ради общего счастья он научил смертных истреблять людей?

– У нас не хватало сил. И мы научили смертных помогать нам в борьбе, убивать злобных, жадных и упрямых чародеев.

– Ради общего счастья он призывал смертных нарушать закон?

– Закон был несправедлив!

– Ради общего счастья он помогал мужчинам пробираться в постели ничего не подозревающих женщин? – Анита Горамник раскраснелась, ее палец обличающе указывал Гроссеру в лицо.

На этот раз учитель ответил не сразу. Он взялся за цепь, подергал, словно надеясь, что уж теперь-то она обязательно оборвется, повел плечами:

– Наверное, если покопаться в прошлом, у каждого из нас найдутся дела, про которые он хотел бы забыть. Каждый иногда ошибается, иногда идет на поводу у гнева или жертвует великими деяниями ради мимолетного бессмысленного поцелуя.

– Разве поцелуи бывают бессмысленными? – подала голос Вантенуа.

– Трудный вопрос, милая, – опять звякнул цепью историк. – Проще понять устройство мирозданья, чем найти ответ на эту малость. После этой бессмысленности мы разошлись в разные края, чтобы нести учение Мага Двух Драконов во все концы света, а самый сильный и великий из нас остался на Саксонских островах, попавшись в капкан такой вот шальной глупости. Вы представляете, он влюбился! Величайший маг истории, потрясатель основ, автор трех Пророчеств из пяти, случившихся за нашу историю и повернувших ее в новое русло, – влюбился, подобно простому школяру!

– Темный Лорд дал три великих Пророчества? – не поверил своим ушам недоморф. – Не может быть! Какие?

– Все три последних, ставших поворотными точками в истории человечества. Пророчество о Большой Войне, сбывшееся, то самое, что мы не смогли предотвратить. Потом, когда стала литься кровь, многие говорили, что предугадать войну было нетрудно, что росли противоречия, на Земле стало тесно, что нравы разных родов стали нетерпимы друг для друга. Что это не Пророчество, а так, просто понимание ситуации. И тем не менее никто, кроме Эдрижуна, Большой Войны не предсказал. Затем было услышанное Пророчество Единения. Потеряв миллионы жизней, маги поняли, что таких трагедий допускать больше нельзя, и заключили Хартию. Пятое Пророчество предупреждало о том, что в наше время смертные накопят слишком много своих, упрощенных знаний, и смогут истреблять магов так же легко, как самих себя. В это отказывались верить почти все… Пока последняя свара смертных не превратила мимоходом в пепел несколько десятков магов и сразу три семьи. Теперь, как уверил меня наш уважаемый директор, в деле успокоения смертных ведется очень активная работа сразу многими орденами. Кровавый Лорд – а отнюдь не Темный, юноша, – Кровавый Лорд никогда не ошибался в предсказаниях. Если бы маги приняли Пятое Пророчество и вовремя воспрепятствовали смертным, трагедии бы не случилось.