История теологии - Бенгт Хеггланд

оно содержит нечто принципиально новое, происхождение которого

скрыто.

По поводу отношения пиетизма к направлениям более позднего

периода часто отмечают, что в существенных аспектах он

остается на точке зрения ортодоксального лютеранства, тогда как

эпоха Просвещения знаменует собой прорыв нового времени.

Однако в более поздних исследованиях подчеркивается тесная

связь пиетизма с Просвещением. Несмотря на то, что пиетизм, как

правило, отрицательно относится к новым философским

направлениям XVIII века, он во многих отношениях сам подготовил

почву для нового мышления. Внутри пиетизма существует также

несколько различных направлений, некоторые из которых близки

рационалистическому мышлению (как, например, радикальный

пиетизм), тогда как другие скорее являются наследниками

традиции лютеранской ортодоксии (например, так называемый

вюртембергский пиетизм).

БОГОСЛОВИЕ ШПЕНЕРА

из книги БЕНГТ ХЕГГЛУНД - ИСТОРИЯ ТЕОЛОГИИ

Родоначальником пиетизма в лютеранских регионах и его ве-

дущим богословом считается Филипп ЯКОБ ШПЕНЕР (Spener, 1635-

1705; с 1691 года пробст в Берлине). Он выразил взгляды пие-

тизма в очень умеренной форме. Он стремится сохранить

нерушимой ортодоксальную основу вероучения. Однако при рас-

смотрении некоторых вопросов, и не в последнюю очередь в са-

мом способе изложения, проявляется новый богословский

дух и новые идеи.

В своем произведении «Pia desideria» (1675) Шпенер представил

некоторые реформаторские предложения по преодолению су-

ществующего упадка в церкви. Например, он призывал к широкому

распространению изучения Библии. Для этого следует создать так

называемые «collegia pietatis». Всеобщее священство должно

осуществляться через взаимное увещевание и душепопечение. Да-

лее в том же произведении он изложил пожелания о реформе тео-

276

логического образования: диалектику следует заменить чтением

Библии и духовной литературы.

Лютеранский пиетизм первоначально возникает как движение

реформы, преследующее практические цели, но постепенно реша-

ющим образом преобразует также богословие и мышление

вообще. Шпенер в основном изложил свое богословие в обширном

собрании «Theologische Bedenken», I-IV (1700-), а также в «Die

evangelische Glaubenslehre in einem Jahrgang der Predigten» (1688).

Новое мышление проявляется в учении о познании. Для

Шпене-ра опыт является основой всякой уверенности, как в сфере

природы, так и в области откровения. Поэтому личный опыт

верующего становится основанием верности богословского знания.

Лишь человек, рожденный свыше, может быть истинным

богословом и иметь подлинное понимание истины откровения.

Шпенер проводит различие между плотским и духовным знанием.

Под первым он подразумевает мертвое знание, которого может

достичь даже невозрожденный человек. Таким образом,

вероучение доступно для чисто внешнего знания и без помощи

Духа, но для того, чтобы усвоить его в подлинном смысле слова,

требуется личный опыт и новое рождение через Святого Духа. Эти

рассуждения построены на совершенно иных предпосылках, нежели

те, из которых исходит ортодоксия. Ведь в ортодоксии считалось,

что понимание истины откровения в любых обстоятельствах

требует просвещения Духом. Здесь же считается, что такое знание

могут обрести даже неверующие. Считается, что свет Духа

находится в самом Слове. Таким образом, даже невозрожденный

учитель может возвещать истинное учение. Поэтому

неудивительно, что приверженцы ортодоксии обвиняли Шпенера в

том, что он разделяет Слово и Дух и временами рассматривали

пиетизм как возрождение взглядов Ратмана (см. выше).

Шпенер придерживается подобных новых ориентиров в вопросах

понятия веры и оправдания. Для него вера — не просто знание и

упование («notitia», «assensus» и «fiducia»), но в то же время живая

сила, производящая конкретное обновление. Конечно же, не эта

сила или добродетель производит оправдание, но если ее нет, такая

вера не является оправдывающей, поскольку это не живая вера.

Таким образом, между исторической и оправдывающей верой

находится «fides mortua», которая принимает чистое учение, но не

оправдывает.

Основное внимание уделяется новому рождению (рождению

свыше), которое Шпенер понимает как обретение новой жизни. Оп-

равдание происходит из нового рождения, как его плод. Таким

277

образом, чистое учение о вменении заменяется представлением,

согласно которому оправдание и освящение образуют единое це-

лое. Выражением этого единства становится понятие «новое рож-

дение», которое уже не совпадает с понятием прощения грехов, как

это было в ранней традиции, но обозначает внутреннее преоб-

разование, которое, в свою очередь, является источником нового

поведения, характерного для христианина.

Ту же мысль можно выразить, сказав, что оправдание у Шпе-

нера непосредственно связано с присутствием Христа в душе ве-

рующего. Таким образом, вера — это не просто принятие заслуги

Христа, она должна привести к тому, чтобы Христос обитал в

сердце. Поэтому пиетисты часто заявляли, что верующий может

сказать о себе: «Я — Христос», однако сам Шпенер не одобрял

подобных утверждений. Мысль о личностном соединении со

Христом была не новой — в ортодоксии говорили об «unio mystica»

как плоде веры. Новизна состояла в том, что Шпенер превратил

это внутреннее преобразование в сущность и основу веры, а также

расширил понятие оправдания, включив в него также внутреннее

обновление.

Противопоставление ортодоксии и пиетизма часто представля-

ют как противопоставление между учением и жизнью. Хотя это

довольно ошибочно, и едва ли дает представление о подлинных

различиях, в этом есть доля истины, поскольку пиетизм уделяет

большое внимание освященной жизни как свидетельству истинной

веры. Это соответствует учению ортодоксального лютеранства,

но новая черта выражается в отрицательном отношении к

мирской жизни. Умирание для мира должно также выражаться в

бегстве от всего мирского, от удовольствий и развлечений. Шпенер

не считал, что христиане могут достичь совершенства в этой

жизни, но полагал, что есть такие люди, которые могут освобо-

диться от всех преднамеренных грехов. Как правило, пиетистское

мировоззрение ведет к более или менее двойной этике: к христиа-

нину предъявляются более высокие и строгие требования,

чем к людям вообще.

У Шпенера острая критика неустройства в современной ему

церкви сочетается с оптимистическим взглядом на будущее

церкви. Он не разделял идеи хилиазма (веры в будущее земное

тысячелетнее царство), которой придерживались более

радикальные пиетисты, но предсказывал время грандиозных

успехов церкви, всеобщее обращение иудеев и падение папства.

Здесь он значительно удаляется от ранней традиции, ожидавшей

кончины мира, быстрого упадка и возрастания противодействия

христианской церкви.

278

ОТЛИЧИТЕЛЬНЫЕ ЧЕРТЫ ПИЕТИЗМА

из книги БЕНГТ ХЕГГЛУНД - ИСТОРИЯ ТЕОЛОГИИ

Несмотря на консервативные убеждения Шпенера и сохранение

в основном ортодоксальной традиции вероучения, во многих

пунктах происходит глубинная переориентация.

В пиетизме центральным богословским вопросом становится

спасение. Прежде всего, интерес представляют проблемы, не-

посредственно связанные с порядком спасения,

обращением или жизнью отдельного человека. Метафизические

вопросы, как и традиционное философское основание, теряют

актуальность. Шпенер критикует философию Аристотеля и

отвергает ее использование в богословии. Разумеется, признается

канонический авторитет Ветхого Завета, но он занимает

подчиненное положение по отношению к Новому Завету, как

содержащий более периферические истины. В пиетизме Галле

даже начинается критика его отдельных частей как

противоречащих нравственности.

Другая характерная черта состоит в том, что отправной точкой

становится субъективное событие. Уже подчеркивалась роль опы-

та как основания уверенности. Внутренние явления души, инди-

видуальные переживания привлекают наибольший интерес и ста-

новятся в центр богословской дискуссии.

В пиетизме раскрывается новое отношение к богословским воп-

росам: ортодоксия исходила из объективной действительности и

основывала уверенность богословского знания на принципе

Писания, который воспринимался как самоочевидный и, так

сказать, сам создавал знание, о котором идет речь в богословии.