Всем штормам назло - Владимир Врубель

В конце Великой Отечественной войны в Усть-Оленек заглянул полярник, талантливый писатель и художник Игорь Павлович Рубан. Вот строки из его книги: «Рядом с домом радиостанции, на самом берегу, находится странного вида могила. В ограде из грубо отесанных толстых лиственничных плах стоят два креста — один новый, покрытый табличками с надписями, другой — старый, покосившийся, на нем с трудом можно прочитать вырезанные буквы: “Лейтенанту Василию Прончищеву и его жене Марии. 1736 год”».

Судьба лейтенанта и его жены вдохновила художника написать прекрасное полотно «Василий Прончищев». Эта картина находится в помещении Российского географического общества в Санкт-Петербурге. А в Московском университете хранится картина Рубана «Могила Прончищевых», написанная художником в 1944 году.

В марте 1986 года учёная из Якутии Мария Кузьминична Гаврилова побывала в Усть-Оленеке, на могиле Прончищевых. Вот её впечатления того времени: «Отношение к могиле свидетельствует об уважении к их памяти. Могила взята под охрану сотрудниками полярной метеостанции “Усть-Оленек” и сельсоветом… Могила огорожена. Сохранился столб первоначального креста (без перекладины)». В том году исполнялось 250 лет со времени гибели супругов Прончищевых. Гавриловой и её мужу Василию Афанасьевичу Босикову, работавшему в Министерстве культуры Якутии, удалось организовать создание и доставку в Усть-Оленек памятника из трёх гранитных стел. Гаврилова лично его оплатила из премии имени Литке, которой её наградило Географическое общество СССР.

Тогда же медэксперт сделал раскопки в нескольких местах «для подтверждения действительности человеческих захоронений». Наверно, его труды видел полярный путешественник Евгений Павлович Смургис: «…убогое зрелище, могила разворошена, будто плугом по ней прошли… Хотели прах перенести повыше, на новое место, где устанавливали памятник, но выкопать могилу там оказалось невозможно — вечная мерзлота. Так и бросили. Старую же могилу привести в порядок оказалось некому. Все были заняты ответственным мероприятием — открытием нового памятника. Отшумела очередная кампания, все разъехались. А старое надгробие, под которым покоится прах славных людей, ради памяти которых торжество затевалось, осталось разрушенным… ну зачем, скажите, понадобилось ворошить могилу, коль все прекрасно знали, что из вечной мерзлоты останки извлечь нельзя! Тем более — не под родные берёзы собирались перенести, а всего на несколько десятков метров повыше». Справедливости ради следует отметить, что он сделал примечание: «…через трое суток прилетела бригада студентов и вроде бы привела могилу в порядок».

Спустя три года, в 1989 году, экипаж теплохода ледокольного класса «Василий Прончищев» установил на могиле супругов полутонный чугунный крест, отлитый в Архангельске. Казалось бы, теперь было сделано всё возможное для увековечения памяти трагически погибших супругов. Но Прончищевы покоя не обрели.

В 1999 году в Усть-Оленеке появилась экспедиция, организованная по инициативе клуба «Приключение», с целью убедиться, «кто лежит в могиле Прончищевых». Любопытные люди желали знать, что явилось причиной смерти супругов, а также как они выглядели. Дело было поставлено с размахом. Хватке организаторов и их умению делать рекламу можно только позавидовать. В экспедицию привлекли авторитетных людей, а на презентацию итогов пригласили большое начальство, не только светское, но и духовное.

Могилу раскопали. Увидели два скелета, мужской и женский. Теперь желающие могут любоваться фотографиями черепов и скелетов в Интернете…

Затем учёные люди стали разбираться в том, кто и от чего умер. Загадок появилось больше, чем раньше. В большом скелете обнаружили перелом кости ноги. Нигде, ни в каких записях современников, нет упоминания о том, что командир «Якутска» сломал ногу. Известно, что кости, даже лежащие на поверхности, трудно отделить от мёрзлой земли. Может, отделяли так, что сломали? Учёные мужи решили, что сломал ногу Василий Прончищев при жизни, от этого и умер. У Татьяны поломанных костей не было, посему предположили, что скончалась она от воспаления среднего уха. Все зубы у обоих оказались целы, а это совершенно не соответствует утверждению Челюскина, что супруги болели цингой в тяжёлой форме. В том, что штурман разбирался в этой болезни, можно не сомневаться. На флоте и в XVIII, и в XIX веках эта болезнь была главной причиной смертности на судах.

В могиле Василия Прончищева не обнаружили даже признаков одежды или обуви, не было и нательного креста, не нашли ни одной пуговицы от мундира. Меж тем как Челюскин, принявший на себя командование, записал, что похоронили лейтенанта с воинскими почестями.

В могиле Татьяны обнаружили нательный крест, который в одних сообщениях называют западноевропейского образца, в других — старообрядческим, а также остатки обуви на левой ноге. Чтобы свести концы с концами, обвинили покойного Челюскина в том, что он написал в документах умышленную ложь в отношении болезни Василия, правда, зачем, и сами хорошо не понимают. Ну а по поводу креста составлен целый трактат, в котором доказывается, что такие кресты делали чуть ли не в родной деревне Татьяны.

Судмедэксперт утверждает, что состояние зубов обоих черепов указывает на то, что оба курили трубку, причём усиленно. Татьяна курила трубку? Как-то не вяжется. Скорее это свойственно представительницам северных народов. Рядом раскопали ещё одно захоронение, обнаружили там останки неизвестного якута, а не подлекаря с «Якутска», как предполагалось. Так, может быть, Чекановский просто ошибся местом?

Наше время богато различного рода гробокопателями. Любителей порыться в могилах, перевозить прах усопших с одного место на другое хоть отбавляй, то кости царицы везут, то генералов Деникина, Каппеля, Муравьёва-Амурского.

Лучше бы делали так, как поступали благородные люди до них, — привели в порядок захоронение и постояли, молча, со снятой шапкой.

В тени брата

Путешественник Николай Николаевич Миклухо-Маклай стал известным ещё при жизни, поэтому к его брату-моряку прилепилось, как кличка, неизменное «брат знаменитого путешественника». Однако он был человеком со своей судьбой и биографией, достойной отдельного рассказа. Удивительно, но в «Морском биографическом словаре» 1995 года о моряке Владимире нет ни слова, а о путешественнике написано. В переизданном под несколько иным названием «Словаре биографическом морском» 2000 года наконец-то появилась заметка и о моряке Владимире. Слава Богу, составителям хватило такта обойтись без упомянутого выше дополнения к фамилии.