Альт. Том 1 и Том 2 (СИ) - "Ascold Flow"

Ух, стрёмно то как-то. Мало ли тварей в этом бункере могло окопаться?

*Фить-фью*

«А я парень хоть куда, подавлю мятеж я на…»

*Фить-фью*

«Будет лидер повстанья ноги мыть мне до утра»

*Фить-фью*

Мать честная, кажется я догадываюсь, что это за монстр…

Я открыл глаза, напитав кулаки маной на всякий случай. Всё-таки моё положение совершенно непонятно.

Я действительно спал на лавке. В метрах двадцати от меня начинались многочисленные ряды стеллажей с растениями, выращиваемых под фиолетовым свечением ламп. Где-то посреди них были видны очертания человека, что сгорбившись ходил между рядами и что-то там делал.

Я понаблюдал за ним и окружением минут пять и понял, что на данный момент опасности мне не угрожают. А ещё я обнаружил в кармане пистолет странной формы. Может оно и по другому как-то называется, не могу сказать точнее. Это больше к умнику. Тестировать его не стал. И так понятно, что штука если и рабочая, то крайне опасная. Из стали игрушек не делают. Возле начала одной из грядок лежала пластиковая корзина а в ней находились пару десятков всевозможных корнеплодов.

«О, картохель» — я вытащил из под бледно оранжевого длинного и непонятного овоща картохель и помыл в струе воды автополива, пробивающейся через намотанную в десяток слоёв изоленту на месте протекания шланга.

— Вкус необычный, но это же картохель. Блин ещё хочу… А попробую эту бледно рыжую хрень. — прошептал я и принялся мыть её. — Горьковато, но местами и сладковато. Сойдёт.

Одна из бутылок на поясе была заполнена водой на две трети и я запил свой завтрак с огромным удовольствием. Краем глаза отметил, что сгорбленный дедок быстро чешет в сторону корзины.

Не обращая на меня и на мои приветсвенные махания рукой никакого внимания он дёрнулся к контейнерам с едой, посмотрел на шланг, заозирался по сторонам и принялся митусить вдоль грядок туда-сюда.

Я не понимал, что происходит и просто наблюдал за этим спектаклем со своей лавочки.

— Чёртова крыса! Опять ты воруешь мою еду! Я тебя найду, словлю и котлет из тебя наделаю!

Он, несмотря на свой преклонный возраст бегал по коридорам, боковым помещениям, подсобкам и всё переворачивал вверх дном. Я же для него будто и не существовал. Зато крысу, которая спёрла его овощи он пытался найти. Которой не было. Ничего не понимаю

— Отец, помочь чего?

— Погоди покойник, не до тебя пока…

— Окей…

Ничего понятнее не стало. Дед подхватил своими тонкими руками конейнер и поставил на какое-то приспособление на колёсиках, напоминающую тележку, после чего двинул в сторону выхода.

Решил пойти за ним. Ведь вроде агрессии ко мне он не проявляет, а любой источник информации на вес золота.

Пока шли, дед заговорил со мной.

— Ты как-то странно выглядишь. Да и не встречал я раньше тебя. Из новеньких будешь?

— Да, наверное, из новеньких. — с такими главное не спорить и они сами тебе всё расскажут.

— Эх, жаль ты не девушка… я уже и забыл когда последний раз они приходили. Бывало, конечно, отшивали, но в основном дарили старику наслаждение. — он даже подскочил и немного выпрямил свою горбатую спину на волне воспоминаний.

— Ну ты уж извини. Родился парнем… Так что без вариантов.

— Эх, ты странно говоришь. И одет странно. Я что-то не пойму, ты как умер-то? Явно не из бункеровских.

— Эээээ…

— Что? Не помнишь?

— Ну, помню, я летел на дирижабле… — я закинул удочку, не особо надеясь уже разобраться во всём происходящем.

Казалось, что дед просто с ума сошёл. Но следующий его монолог всё расставил по местам. И я даже в чём-то оказался прав.

— Дирижабль? Помню в ущелье такой рухнул перед закрытием бункера. Стало быть ты из призраков ущелья. Понятно теперь, почему у тебя вид такой странный и разговор. Торгаш поди? Снабженец? Рожа больно на восточного торгаша похожа.

— Да, с востока.

— Вижу, вижу по твоей шевелюре. Вообще зря я наверно начал уменьшать дозу препаратов. И двух дней не прошло как очередная галлюцинация привидилась. Да ещё и такая живая, будто реальный человек. Эх… пятьдесят пять лет уже тут сижу. Сколько я ещё протяну? Ноги уже не держат особо. В руках нет-нет, да и слабость накатывает, что поднять не могу… Чёртовы повстанцы… Чёртовы мятежники. Из-за вас мир был уничтожен и всё живое превратилось в ничто…

Дальше он начал много ругаться на всё произошедшее, вспоминать прошлое, свою родню. Пол часа, пока мы плелись по узким, слегка расчищенным проходам я узнал много бесполезной информации. Понятно лишь то, что он здесь один, и периодически к нему приходят «призраки», в виде галлюцинаций. За такого он меня и принял.

Наконец-то мы дошли до чего-то похожего на склад и кухню. Там он выгрузил овощи и принялся закидывать десяток мышеловок и крысоловок в свою тележку, после отправился обратно, и раскидал их повсюду, надеясь словить сочную крысу.

О том, что крыса — это я, решил ему не говорить.

Пошатался за сходящим с ума дедком и отправился шустрить подземный город. Нашёл карту-схему. Нашёл запертую на замок стальную дверь арсенала. Судя по всему, более пятидесяти лет не тронутого. Два меньших арсенала при этом были разворошены и опустошены.

Очередную полезную информацию от деда удалось словить на конце обхода первого круга по городу, когда он полез в медчасть и стал там принимать препараты. Глянул на этикетку… просрочены двадцать лет назад… Хотя… Дед в это время усиленно шуршал по пробиркам что-то кипятя и остужая, после чего добавил это что-то в кружку с чаем или ещё какой-то горячей жидкости на травах и откинулся в протёртом и потресканном кожанном кресле.

— Дед, а расскажи о бункере, о себе, о своей жизни? — попросил я его и он с блаженной улыбкой растянувшись на протёртом кресле согласился.

— Друзья звали меня Макх си Мушка. Полное же имя слишком длинное, что даже я его уже не помню. Я пришёл сюда стундентом, на практику. Мы занимались с преподавателями в подземном городе изучением новых форм съедобного лишайника, но не успели закончить свою работу. Начался мятеж и мы перешли с изучения лишайника на подготовку к встрече беженцев из числа персоналий первого круга империи. Чиновники, учёные, видные деятели… Не приди они, может быть всё сложилось бы и по другому. Война шла где-то там, далеко, и казалось нас не затронет. Но в один день на нас стали сыпаться бомбы и городок обслуживающего персонала практически уничтожило. Я тогда получил ранение и был отправлен в этот самый медпункт подземного города. Нас было около пяти сотен человек. Могли бы вместить и больше, но подъездную дорогу разбомбили и добраться к нам теперь можно было лишь с воздуха. А там повсюду враг, и станция обслуживания дирижаблей, тоже была разбита. Мы оказались отрезаны. Я был отправлен в медикаментозный восстановительный сон в капсуле, и провалялся там больше года. Меня спас, по сути, мой профессор. Рита эрг Каштальянских. Хвала ей и почёт, веки вечные.

Когда я выбрался из капсулы, всё уже случилось. Стычка переросла в ожесточённое сражение. Местные жители, техники, обслуживающий город и бункер персонал ополчились против праздно прожигающих жизнь аристократов и высших «умов» империи. По делу же, идиотов, которые считали даже в этом положении себя выше других людей. Вот и досчитались. Сперва была диверсия и двадцать тупорылых кретинов убили, обесточив их корпус с комнатами. Они не проснулись. Начашаяся расследование и чистка привела к тому, что в каждый третий техник был обвинён и многих ждала казнь. Среднее сословие не дало своих в обиду, объявив ультиматум руководству бункера. В ответ в ружьё были поставлены все служивые императорских войск и этот пролетарский «бунт» был жестоко подавлен. Были урезаны пайки и прочее. Самых наглых — повесили. Казалось бы на этом всё. Но они забыли, кто тут голова в бункере, а кто его руки. Те, чьи родственники или друзья погибли не забыли, из-за кого это произошло. И отомстили. Жестоко. Второй уровень бункера задохнулся одной из ночей. А те кто выжили, остались инвалидами. Не знаю что за дрянь они там распылили, но я лет двадцать зайти не мог — голова кружилась уже через пять минут нахождения на этом уровне. Снова началась стычка, в этот раз переросшая в настоящую бойню. Большая часть людей в бункере погибла. Солдаты проиграли, так как запертые с оружием в руках они уже сражались против таких же вооружённых и превосходящих числом рабочих. Они сдались. Некоторые в итоге выжили. Вот только погибло шестьдесят процентов жителей бункера. Были разрушены многие жизненно важные сооружения. Часть впоследствии скончались от ранений. Ну а те кто выжил… нас было шестьдесят пять человек… И ни одного ребёнка. Я был самым младшим из всех них. Примерно в то же время прошла последняя радиопередача из столицы, из имперского дворца. Не знаю, что именно там говорилось, но совет убежища разделился во мнении и из шестидесяти пяти, нас в бункере осталось всего лишь двадцать человек. Преимущественно старики и такие же как я, травмированные инвалиды, не способные долго обходиться без лекарств. Дверь бункера была закрыта до тех пор, пока не придёт кто-либо из ушедших, либо императорских войск. Никто так и не пришёл. А спустя примерно неделю, датчики на поверхности один за одним вышли из строя, показывая запредельный уровень загрязнения и химического отравления. Старшие, и я с ними согласен, решили что мир снаружи уничтожен. С такими показателями там не выживут даже тараканы. И пусть и прошло с тех пор уже почти пятьдесят лет, для очищения почвы потребуется ещё как минимум столько же времени. Увы, но жизнь на планете, более невозможна. Разве что на уровне каменного века.