Миры Роджера Желязны. Том 21 - Роджер Желязны

— Если бы я знал его свойства, то, конечно, воспользовался бы им.

— А если бы ты воспользовался планом Бенедикта, отправившись со своей армией во Владения Хаоса? К тому же ты сам утверждал, что Бенедикт способен поднять неисчислимые легионы обитателей Тени. И еще ты сказал, что на поле боя лучшего, чем он, не сыскать.

— И все же тогда Путь остался бы разрушенным и нечто чуждое могло бы проникнуть в образовавшуюся в нем дыру, нарушив наш миропорядок. Почему-то всегда наш внешний враг оказывается не настолько важен и опасен, насколько опасна наша же собственная внутренняя слабость и разобщенность. Нет, если ущерб, нанесенный Огненному Пути, не исправить, мы, можно сказать, уже побеждены, хотя у наших стен еще не стоит ни одно иноземное войско.

Ганелон отвернулся.

— Мне трудно спорить с тобой. Ты лучше знаешь свой мир, — сказал он. — Но я по-прежнему чувствую: ты, возможно, совершаешь большую ошибку, рискуя собой в том, что на деле может оказаться отнюдь не таким важным именно сейчас, когда ты особенно необходим здесь.

Я хмыкнул, ибо в ответ ему повторил слова Вайол о долге, и мне вовсе не хотелось присваивать их себе.

— Это мой долг перед Амбером.

Он не ответил.

Бенедикт явно добрался до Джерарда, ибо, стоя поодаль от нас, все время что-то бормотал, потом умолк и стал слушать. Мы ждали, когда он закончит переговоры, чтобы с ним попрощаться.

— …Да он и сейчас здесь! — услышал я его слова. — Нет, в этом я весьма сомневаюсь. Однако…

Бенедикт несколько раз глянул в мою сторону и покачал головой.

— Нет, я так не думаю, — сказал он. Потом прибавил: — Ну хорошо, иди сюда сам.

Он протянул свою новую руку, и перед нами возник Джерард, который тут же отыскал глазами меня и с угрожающим видом двинулся навстречу, обшаривая меня глазами с ног до головы, словно что-то искал.

— В чем дело? — спросил я.

— Брэнд исчез, — ответил он. — Прямо из собственной спальни. То есть, конечно, кое-что там осталось — его кровь, например. Да и беспорядок такой, что нетрудно догадаться, что там происходило.

Я осмотрел свою рубашку и штаны.

— А, так ты ищешь на мне пятна его крови? Как видишь, это действительно кровавые пятна, однако куда более старые. Возможно, одежда моя грязна и измята, но крови моего брата на ней нет.

— Это еще ничего не доказывает! — заявил Джерард.

— А, собственно, почему ты думаешь, что именно я…

— Ты был последним, кто его видел, — сказал он.

— Последним был тот, с кем он дрался, — возразил я, — если Брэнд действительно дрался с кем-то.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты же не хуже меня знаешь его бешеный темперамент. Он был в депрессии, а тут еще мы с ним немного поспорили, к его неудовольствию. Потом он, возможно, начал вспоминать наш разговор, после того как я уже ушел, и в гневе вполне мог что-нибудь разбить и даже пораниться; ему стало неприятно, может быть, даже стыдно, и он решил с помощью карт перенестись куда-нибудь, переменить обстановку, успокоиться… Погоди-ка! Его любимый ковер! Не было ли крови на том небольшом пестром коврике в его комнате возле двери?

— Я не уверен… нет, по-моему, нет. А почему?..

— Это обстоятельство лучше прочих доказывает, что Брэнд все сделал сам. Он очень любит этот коврик. И старается никогда и ничем его не пачкать.

— Я что-то не понимаю, — сказал Джерард. — То эта странная смерть Кейна… То глупость слуг Бенедикта, которые вполне могли обнаружить, что тебе нужен порох. А теперь еще Брэнд…

— Это, вполне возможно, звенья одной и той же попытки взять меня в оборот, — указал я. — А что касается нас с Бенедиктом, то мы уже выяснили отношения.

Джерард повернулся к Бенедикту, который стоял на прежнем месте как вкопанный и с бесстрастным лицом внимательно нас слушал.

— Он что, уже объяснил тебе все эти смерти? — спросил его Джерард.

— Не совсем, — ответил Бенедикт, — однако большая часть истории представляется мне теперь совсем в ином свете. И я, пожалуй, склонен верить всем его словам.

Джерард покачал головой и снова посмотрел на меня:

— Все еще непонятно… О чем же вы спорили с Брэндом?

— Джерард, — сказал я, — это наше с Брэндом личное дело до тех пор, пока мы оба не решим иначе.

— Я буквально выволок его с того света, я все время ухаживал за ним как проклятый, Корвин! И делал я это вовсе не для того, чтобы его убили во время какой-то дурацкой ссоры.

— Ну подумай хорошенько, — уговаривал я его. — Кому принадлежала идея вернуть Брэнда назад тем способом, который мы применили?

— Значит, тебе что-то от него было нужно, — упрямо заявил Джерард. — И ты в конце концов своего добился. А он стал тебе помехой.

— Ничего подобного. Но даже если бы это было и так, неужели ты думаешь, что я стал бы избавляться от Брэнда столь очевидным способом? Если он убит, то эта смерть того же порядка, что и смерть Кейна… Еще одна попытка свалить вину на меня.

— Ты говорил об очевидности и в случае с Кейном. По-моему, ты хитришь, Корвин. Тут ты большой мастак!

— Мы уже все это обсуждали, Джерард…

— …И ты прекрасно помнишь, что я тогда тебе сказал.

— Такое трудно забыть.

Он вдруг железной хваткой стиснул мне правое плечо. Я немедленно ударил его левой рукой в живот и вывернулся. И тут мне пришло в голову, что, возможно, мне все-таки следовало рассказать ему, о чем мы с Брэндом говорили, пусть даже мне и не понравилось, как он об этом спрашивал.

Джерард снова бросился на меня. Я отступил в сторону, слегка врезал ему куда-то возле правого глаза и продолжал колотить его, главным образом просто сдерживая: я был еще совсем не в форме, чтобы драться с ним как полагается, а Грейсвандир остался там, в палатке. При мне же никакого иного оружия не было.

Я упорно кружил вокруг Джерарда. Бок саднило, даже если я наносил удары левой ногой. Один раз мне удалось попасть ему по бедру правой ногой, но я был еще медлителен и с трудом сохранял равновесие, так что перейти в наступление не смог и продолжал скакать вокруг него, нанося удары.

В конце концов он блокировал мою левую руку и обхватил меня за плечи. Мне бы нужно было быстро вывернуться и уйти, но он тут совершенно раскрылся, и я с размаху ударил его правой рукой прямо в живот, собрав последние силы. Джерард задохнулся и согнулся пополам, однако плечо мое держал крепко. Я попытался нанести ему апперкот левой, но он блокировал мой удар, сам ударил меня в грудь, одновременно заломив мне левую руку назад и вбок с такой силой, что я полетел на землю. Если бы он навалился сверху, все было бы кончено.