Бойфренд для Цесаревны - Олег Ростов

- Господин капитан, вызовите курьера из следственного управления генерального прокурора. Мне нужно, чтобы он забрал пакет с материалами дела.

Курьер прибыл через полчаса. И это был не штабс-капитан. А другой офицер. Я к этому времени унёс пару шашлыков в ресторан при гостинице, там мне их разогрели, взял ещё хлеба. Поужинали с Олей в её номере. Ни Фридриха, ни Павла, ни обеих сестёр не было. Где-то шарились или расслаблялись. Ну и бог с ними.

- Оль, пойдём на сон грядущий прогуляемся? – Предложил ей.

- Пошли.

Ольга надела лёгкое платье до колен, босоножки и шляпку с полями. Я смотрел удивлённо.

- Что? – Посмотрела она на меня.

- Ты весь гардероб с собой взяла?

- Почему весь? Весь гардероб у меня в грузовик не влезет. Это так, самую малость, джинсы, шорты, маечки, куртку, платье вот это и ещё одно. Две пары кроссовок и босоножки. Поверь, Андрей, это очень мало.

- Всё, вопрос закрыт. Извини, я как-то забыл, что приличной девушке надо иметь как минимум с собой пару платьев, не считая всего остального. Пошли?

- Пошли.

Вышли мы через служебный вход. На улице Оля взяла меня под руку. На город опустилась летняя ночь, тёплая. Но жара уже схлынула и сейчас с реки дул освежающий ветерок, а асфальт и камни отдавали дневное тепло. Погуляли по набережной. Стояли с ней, облокотившись на перила и смотрели на реку. На ум пришло стихотворение, которое мне как-то ночью читала одна моя подружка из прошлой жизни. Странная она была. После секса, ночью, выходила на балкон и читала его. Это был показатель, что она очень довольная. Я усмехнулся, вспоминая этот стих. Тут хочешь не хочешь, а запомнишь его. Стал декларировать:

Тихой ночью, поздним летом, Как на небе звезды рдеют,Как под сумрачным их светомНивы дремлющие зреют…Усыпительно-безмолвны,Как блестят в тиши ночнойЗолотистые их волны,Убеленные луной…

Посмотрел на Ольгу. Она с интересом смотрела на меня. Улыбнулась.

- Тютчев?! – Сказала Цесаревна. Я не знал Тютчев это или нет, но с умным видом кивнул. – Знаешь, Андрюша, а очень люблю Тютчева. Например, его стихи, которые стали романсом:

Я встретил вас — и все былое В отжившем сердце ожило;Я вспомнил время золотое —И сердцу стало так тепло…

Ольга читала стихи, улыбаясь и глядя куда-то в даль. Я же, слушая её, почему-то вспомнил Лёлика из фильма «Бриллиантовая рука», когда он напевал этот романс в такси, везя Никулина снимать гипс. Я улыбнулся, еле сдержался, чтобы не засмеяться. Автоматом вспомнил его слова, сказанные Миронову, что шампанское по утрам пьют либо аристократы, либо дегенераты! Чёрт, главное не заржать.

- Или вот ещё. – Продолжала Ольга. – У Тютчева очень хорошо получалась любовная лирика. Послушай:

Любовь, любовь — гласит преданье —Союз души с душой родной —Их съединенье, сочетанье,И роковое их слиянье,И… поединок роковой…

И чем одно из них нежнееВ борьбе неравной двух сердецТем неизбежней и вернее,Любя, страдая, грустно млея,Оно изноет наконец…

Ольга смотрела на меня. В глазах призыв.

- Говоришь, их съединенье, сочетанье и роковое их слиянье, и поединок роковой?

- Да. – Тихо ответила она. Я обнял её за талию. Чуить склонился к её лицу. Она же смотрела на меня подняв лицо. Одной рукой придерживала свою шляпку.

- Тютчев прав, особенно насчёт слиянья. – Тихо сказал ей и накрыл её губы своими. Она ответила раскрыв их. Мы стояли и целовались. Во мне нарастало возбуждение. Дьявольщина я сколько уже без женщины? Хотя с Ольгой так нельзя. Не простая она. Но как же сладостны её губы. Одной рукой продолжая удерживать шляпку, другой она обняла меня за шею. Прижималась ко мне.

- Ай-яй-яй, молодёжь! – Сквозь сладостную истому и туман в сознании услышали мы. Прервали поцелуй. Посмотрели в ту сторону откуда исходил голос. Рядом с нами стоял какой-то старичок, в шляпе и с тросточкой. Наверное, тоже решил сделать променад перед сном. – Ничего уже не стыдятся. Прямо на улице. Господи, куда мир катиться.

- Дедушка, так дело то молодое! – Улыбнувшись ответил ему. Ольга уткнулась мне в грудь, пряча лицо.

- Вот, молодое дело то, надо делать дома, при закрытых дверях. И не просто так делать, а с пользой и результативно, а не просто похоть свою удовлетворять.

- Это как с пользой и результативно? – Удивлённо спросил его.

-Это чтобы дитё родилось. Вот это правильное дело. И для державы полезно.

У меня чуть глаза не выскочили из орбит. Ольга, уткнувшись мне в грудь, тихо засмеялась.

- Подожди, дедушка. То есть, после каждого раза рожать что ли? Это перебор уже. Да супруга так долго не выдержит.

- Почему после каждого раза? Не всегда после ночи супруга может понести, но к этому надо стремиться. Вот у меня десять детей. Четыре сына и шесть дочерей. Но это не значит, что мы с женой то покойницей десять раз дело то молодое ладили. Порой и ни один раз надо потрудиться, чтобы понесла то. Это как бог даст. У них у женщин то, тоже по своему, а не по твоему желанию, раз и готово.

- Мощно, дедушка.

- Мощно. Слова то какие подобрал. Нормально это. На Руси святой всегда семьи многодетные были. А сейчас что? Безобразие. Одного дитя родят и всё! Государю-императору указ надо принять, чтобы в каждой семье было как минимум по пять детей!

- Лёль, слышала? – Тихо сказал ей. Она, продолжая прижиматься ко мне, давясь от смеха и сдерживаясь, кивнула. – Дедушка, - вновь обратился к нему, - так Вам челобитную надо, государю-императору то подать. Уверен, такое нужное дело для державы рассмотрят.

- Шибко умный, я посмотрю. Челобитную подать. Ты вот, молодой