Область трансцендентности - Игорь Байкалов

Шелест стих. Я осознал, что стою на чём-то нетвёрдом, внешне похожем на землю, но не по ощущениям. Оно было мягким, тягучим, оно переливалось тысячами знакомых и неизвестных цветов. Воздух вокруг меня менялся, обретал форму и снова терял её. Пейзаж никак не удавалось разглядеть. Казалось, я только увидел горы, как они переместились и мимо проплыли причудливые существа, похожие на птиц-дельфинов, затем меня накрыл океан, но прошёл сквозь меня, словно голограмма. Всё кружилось как в калейдоскопе, но я ощущал, что стою на месте, мир вокруг менялся.

– Это то самое существо? – спросил властный мужской голос.

– Существо третьего порядка из четырёхмерного мира, – ответили ему.

– Да, помню… помню…

Говорящих разглядеть не удавалось. Голоса, казалось, шли отовсюду, но кто-то посмотрел на меня. Зла во взгляде не чувствовалось, только лёгкая небрежная заинтересованность. Так смотрят люди на шкодливую, но безобидную дворняжку. Это ощущение прошло так же внезапно, как и появилось.

Я снова остался один, а мир продолжал меняться с феерической скоростью, рождая противоестественных существ, хаотичные движения, смену погоды, а главное – безумство красок. Неведомая сила распирала изнутри. Казалось, меня сейчас разорвёт на куски. Голова разболелась, разум отказывался воспринимать реальность. Ноги подкосились, я упал на колени и закрыл глаза, но всё равно видел творившееся вокруг меня безумие.

– Нет, ты не умрёшь.

Сила отпустила. Тело ныло от напряжения, мышцы скрутило так, словно позади остались тысячи миль непрестанного бега и годы чёрной работы. Теперь я ничего не видел и открыл глаза.

Забавно, как одна поправка может повлиять на ход истории.

Передо мной стоял Демиург. Нет, их было двое. Два брата-близнеца в одинаковой одежде средневековых королей и с одинаковым глубоким взглядом. Мы находились на знакомой поляне детского мира.

– Вижу, ты очнулся, – сказал один из них.

– Не понимаю, как я здесь оказался.

– Жаждешь ответов? – усмехнулся Демиург. – Я тоже. Раз ты оказался здесь, значит, моя дочь мертва. Как это произошло?

– Ира? Нет, она жива. Каргонцы устроили бунт, её ранили. Ира попросила ментальный усилитель. Я хотел отправить её на Землю, прибыл десантный бот, но затем стало происходить что-то странное… – я попытался подняться, но потерял равновесие и упал на четвереньки. От земли пахло теплом, её дыхание ощущалось ладонями, словно из поверхности били тысячи мельчайших фонтанчиков воздуха. Нет, это не детский мир. Нечто очень похожее, но не он. Точно не он.

– Ты слышал, что я сказал. Если ты здесь, значит, она мертва.

Почему он так уверен? Ира не могла умереть. Она же из рода богов, Его дочь. Боги не умирают. Ира сама говорила. И я собственными глазами это видел!

– Она не могла умереть!

– То, что ты дал моей дочери, не было простым ментальным усилителем. Оно связывало два мира невидимым туннелем. Этот туннель активизируется, когда носитель умирает. Ты воспользовался им.

Я не мог поверить в его слова! Всё внутри бунтовало, но одновременно с этим что-то хладнокровно говорило мне, что это правда. И от этой двойственности разрывало сердце. Мне казалось, из меня вынули душу и перетряхнули её – стало пусто.

Я с силой ударил по земле, и тысячи фонтанчиков воздуха вырвались из невидимых пор.

– Она не могла умереть. Она в коконе, спит. Вы можете вернуть её. Никто не уходит навсегда. Для родителя вы ведёте себя слишком спокойно. Она жива, я знаю! Её можно вернуть!

Демиург снисходительно улыбнулся, а второй продолжал смотреть на меня как на забавное домашнее животное. Бездушное высокомерное существо! Как я ненавидел его в этот момент! Может, ему доставляет удовольствие видеть, как мучаются другие?

– Ты пытаешься провести параллели между разными существами. Это в корне неверно, но всё-таки кое в чём ты прав. Когда гафенул охватит всё тело, моя дочь окажется здесь. Этот путь создавался на экстренный случай, чтобы она не потерялась в вашем мире – максимум, что я мог себе позволить.

– Гафенул?

– Ты должен был видеть его.

– Серебряные нити? – догадался я.

– Да, что-то вроде них.

– Значит, я скоро увижу Иру?

– Нет.

Как только она окажется здесь, портал закроется…

– Но вы же сами говорили, что для неё путь в наш мир – дорога в один конец!

– Так оно и есть, – улыбнулся Демиург.

У меня всё смешалось в голове. Множество вопросов рвалось наружу.

– Подожди, не перебивай. Я ещё не всё сказал. Об Ире мы поговорим в самом конце. У нас мало времени. Ты рискуешь навсегда остаться здесь.

– Пусть. Я буду с ней!

– И бросишь дело? Ты действительно так легко откажешься от того, к чему стремился последние месяцы?

– Да. Там останутся другие. Они завершат дело!

– Не завершат: они не остановятся, пока Каргон или Земля не будут уничтожены. Спроси себя, согласятся ли Манулов, Северин, Проговский остановиться, а десант на борту? Что будет, если корабль перейдёт в руки Лиги Наций? Корон, может, и справится с земным флотом, но что сделает он, если «Звёздный Ястреб» обрушится на его родную планету? Корабль должен быть возращён, как и все устройства, переданные вам и каргонцам. Им не место в вашем мире. Вы ещё не готовы распоряжаться такой силой. Поверьте, мы испытали это на себе, – два Демиурга печально переглянулись. – Тебе придётся выбрать: либо ты остаёшься с Ирой, и твой мир гибнет, либо доводишь дело до конца. Выбор за тобой.

Я слушал эти слова и понимал: он прав. Наша авантюра была сродни дозе адреналина и разряда дефибриллятора для умирающего. Я прекрасно осознавал, что не могу бросить начатое дело, тем более, когда столько жизней на кону, но я не мог оставить Иру! Она так прочно вошла в мою жизнь, отнять её у меня всё равно, что лишить жизни.

– Как вы можете так поступать?

– Жестоко?

– Да, – к горлу подступал горячий комок. – Отнимать и забирать по своему желанию, не спрашивая! Это жестоко!

– Вы сами определяете свою судьбу, – заговорил второй Демиург. Его голос был в точности такой же твёрдый, властный и величественный. Он говорил медленно, словно вслушиваясь в свои слова. – Будь наша воля, война бы не началась, вы бы никогда не нашли оставленный нами артефакт на мёртвой планете, но тогда вы не взглянули бы на жизнь со стороны. Это игра, мой мальчик, в которой за всё приходится платить строго по её правилам: за зло, ненависть и даже за добро и любовь, за веру и за неверие – за всё. Ради вашей миссии мы пожертвовали двумя жизнями и множеством из того, чего тебе пока ещё не суждено понять. Когда я проектировал ваш мир, я взял за основу нашу Вселенную. Рядом с одной расой создал другую, очень похожую, почти как две капли воды.