Асы и пропаганда. Дутые победы Люфтваффе - Юрий Мухин

Тактические принципы. Партизаны

Как вы видели из рассказов ветеранов, тактика немецких летчиков-истребителей существенно отличалась от тактики советских истребителей, причем она оставалась неизменной всю войну. Немцы тщательно избегали открытого боя: они стремительно нападали, если так можно выразиться, из засады – со стороны солнца, или подкрадывались к цели, прижимаясь к земле, и, кстати, в этом никогда не имели шаблона. Затем следовало стремительное сближение, мощный огневой удар по ничего не подозревающей жертве, и быстрый отход, если немецкому истребителю начинала грозить опасность. В открытый бой немцы вступали только в случае, если имели численный перевес, и избыточные немецкие истребители могли напасть на те советские истребители, которые были заняты атакой удирающих от них немецких истребителей. Такая тактика требовала от немцев навыков боя, совершенно противоположных навыкам советских истребителей.

Если для рыцарской тактики совершенно не требовалось высматривать врага где-то вдалеке (он сам подлетит), и советские летчики за отсутствие такового навыка сильно поплатились, то для немцев зоркое зрение было главным достоинством и первостепенным требованием их тактики. Зоркий глаз позволял заметить противника издалека и вовремя занять в небе засадное положение, из которого можно было нанести стремительный и незаметный для противника удар. Если для рыцарской тактики совершенно необходимо изучение навыков открытого боя истребителей, то для тактики немцев это совершенно излишне, им нужны были навыки совместного нападения превосходящими силами на одинокого противника. Я внимательно просмотрел воспоминания Хартмана и дневники Кноке за период их обучения, стараясь найти хоть какое-то воспоминание об учебных боях или хотя бы об изучении приемов таких боев, но никаких упоминаний об этом у них нет. Их учеба заключалась в отработке приемов высшего пилотажа и обязательном обучении точной стрельбе.

Немецкая тактика воздушного боя настолько отлична от советской, что ей также необходим термин. Наиболее точен и подходящ термин «бандитская». Но он хорош только для таких асов, как Хартман, а в данном случае речь идет о солдатах, добывающих победу своему народу, поэтому оскорблять их сравнением с бандитами было бы неправильно. К тому же Голливуд уже и так лет 60 прославляет бандитов, ныне к нему примкнули и наши придурки искусств, и мне подключаться к этому делу просто излишне. Много чести для бандитов.

Правда, должен сказать, что бандитская составляющая войны является для нее делом обычным, законным и очень древним. Тут можно вспомнить и морских разбойников на службе английской короны, но в этом нет необходимости, поскольку достаточно задуматься над тем, кем были казаки, издревле служившие царю-батюшке и неоднократно его предававшие. Поскольку все элементы бандитской тактики вынуждены использовать партизаны (их часто так и называют, причем бывает, что одни и те же люди, к примеру, батько Махно у большевиков был и героем-партизаном, и бандитом), то я назову немецкую тактику летчиков-истребителей «партизанской».

Эта тактика не является отсебятиной немецких летчиков и ни в малейшей степени не является следствием их трусости. Это тактика осмысленна и Герингом, и Гитлером, поскольку для ее осуществления требовался огромный объем организационно-технических мероприятий. Главное – создание численного превосходства немцев в воздухе над направлением главного удара. То есть, если в Красной Армии основные силы авиации жестко закреплялись за сухопутными войсками и получалось, что 10 тысяч советских самолетов равномерно распределены вдоль фронта длиною в 3 тысячи километров, то немцы в полосу главного удара шириной, к примеру, в 300 км стаскивали 2000 самолетов из своих 4000. Партизанскими ударами и боями при своем численном превосходстве они быстро снижали на этом участке количество советских самолетов, причем при такой тактике численное превосходство немцев возрастало с каждым боем и господство в воздухе захватывалось в считаные дни. Затем самолеты с этого участка перебрасывались на новый, где избиение советской авиации продолжалось. Но переброска авиации требует быстрой переброски по земле огромного количества людей наземного персонала и грузов – бомб, боеприпасов, горючего, запчастей и т. д. И немецкие генералы и штабы с этим справлялись в отличие от наших генералов и штабов, которые ничего, кроме мужества летчиков, этому избиению советской авиации противопоставить не смогли. Кроме того, начавшееся отступление РККА приводило к потерям огромного количества складов ВВС и аэродромного оборудования.

Запорожец XVIII века.

Немецкий ас обер-лейтенант Вернер Мельдерс, командовавший во время войны в Испании немецким легионом «Кондор», после нее предложил основную тактическую схему боевого строя истребителей – парами, – которая сохранилась до наших дней. Сама идея возникла потому, что в Испании все стороны использовали рыцарскую тактику: как уже написал Голодников, истребители подлетали к месту боя в строю, но дальше каждый находил себе противника и дрался с ним до победы. При этом успехи немецких летчиков, по сравнению с теми же итальянцами, были довольно скромными. А по предложению Мельдерса пара истребителей атаковала только один самолет противника, и это был заведомый элемент создания численного превосходства если не в бою, то в каждой конкретной атаке.

Однако в вооруженных силах Германии к этому предложению обер-лейтенанта могли бы и не прислушаться, если бы этот партизанский элемент тактики воздушного боя не соответствовал немецким идеям о тактике тех времен. Партизанский принцип к началу Второй мировой войны главенствовал в тактике практически всех родов войск Германии.

Многие мои оппоненты в танковых войсках Германии видят только танки и уверены, что их задачей являлось быстрое продвижение в глубь обороны противника. Да, это так, но я никак не могу им объяснить, что по немецким идеям танковая дивизия – это подвижная и очень хорошо вооруженная пехота, а не только танки, и предназначена танковая дивизия в первую очередь для быстрого передвижения вдоль фронта с целью найти место, где можно применить партизанскую тактику – внезапно ударить, с превосходством в силах и огне, по слабому противнику. Вот пишет бывший командир немецкой 17-й танковой дивизии Зенгер: «Значительно изменилась тактика применения танков. Их больше не направляли в фиксированном направлении глубоко в тыл противника, а, подобно кавалерии, использовали для закрепления успеха, уже наполовину достигнутого пехотой. Если в этом случае они сталкивались с оборонительной линией, еще не созревшей для атаки, их обычно отзывали и нацеливали на другое направление, где было больше перспектив на успех при меньших потерях.

…Если на одном участке атака встречает неожиданное сопротивление, она переносится на другой участок или с помощью артиллерии ослабляется противотанковая оборона противника до тех пор, пока она не «созреет» для атаки».[296]

А вот сообщает командующий танковыми войсками Германии Г. Гудериан: «Боевые свойства танков позволяют перебрасывать их с одного участка фронта на другой, в зависимости от обстановки. Благодаря этому на определенных участках фронта могут создаваться необходимые танковые резервы. Эти резервы используются там, где намечается успех, т. е. где у противника обнаружено слабое место и где, следовательно, легче прорвать его оборону. Другим крупным преимуществом танков является возможность изменять направление наступления в ходе самого боя. Оба эти обстоятельства позволяют гибко проводить наступление».[297]

Соблазн за счет внезапности и численного превосходства нанести противнику потери, намного превосходящие свои, так велик, что немцы даже пехоту, которой невозможно избежать рыцарского боя, не учили его традиционным элементам, например, штыковому бою. Зимой 1941 года, предлагая отвести немецкие войска от Москвы, Гудериан жаловался Гитлеру, что немецкая пехота не способна отрыть окопы в мерзлом грунте. Так что нет ничего удивительного, что в истребительной авиации партизанский принцип тактики достиг своего апогея, плавно переходящего в апофеоз маразма.

Ведь в основе партизанской тактики лежит не умение драться, не крепость духа, а внезапность. Но внезапность – это такое дело, которое очень легко пресекается разведкой и охранением. И тогда партизан должен начинать рыцарский бой, а он к нему не готов. Затем, а как быть, когда противник наступает? Когда партизаны на безлюдной дороге внезапно и со спины нападают на одинокого рыцаря, валят его с коня и рубят ему доспехи топорами, то это хорошо, но это лишь одна сторона дела. А когда строй рыцарей в карательной экспедиции окружает бедных партизан, то что тем делать? Со спины не нападешь – кнехты не позволят, а драться в открытом бою никто не умеет, да и нечем.