Том 10 - Агата Кристи

Очевидно, это и был Фелсенский лабиринт, о котором нам рассказывал Харвей. Какое-то время мы петляли по этому лабиринту, созданному, казалось, самим дьяволом.

Неожиданно мы остановились, так как наш путь преградила огромная скала. Один из наших похитителей наклонился и, по-видимому, нажал на какой-то рычаг, потому что скала вдруг легко отошла в сторону, и показался узкий тоннель, который вел в глубь горы.

Нас потащили туда. Сначала ход был узкий, потом стал шире, и наконец мы вошли в большую каменную пещеру, залитую электрическим светом. По знаку Номера Четвертого, стоявшего у стены и насмешливо улыбающегося, нас освободили от кляпов и обыскали, вытащив из карманов все, что там находилось, в том числе и пистолет Пуаро.

Сердце мое сжалось. Мы были схвачены врагами. Их было много, нас — двое, безоружных и беззащитных. Это был конец.

— Добро пожаловать в штаб-квартиру Большой Четверки, мосье Пуаро, — сказал Клод Даррел насмешливо. — Очень приятная неожиданность — снова увидеть вас. Но стоило ли возвращаться с того света, чтобы снова туда угодить?

Пуаро не ответил. Я не решался даже посмотреть на него.

— Следуйте за мной! — скомандовал Четвертый. — Хочу порадовать своих коллег. Для них это будет настоящий сюрприз, — добавил он и показал на небольшую дверь в стене. Мы вышли, прошли по коридору и очутились в другой комнате. В конце ее стоял длинный стол с четырьмя креслами. В первом — пустом — лежала накидка китайского мандарина. Во втором сидел, покуривая неизменную сигарету, Эйб Райленд, в третьем, откинувшись на спинку, полулежала мадам Оливье с ее горящими безумными глазами и монашеским лицом. Четвертое кресло занял Номер Четвертый.

Итак, мы предстали перед Большой Четверкой. Еще никогда я так сильно не ощущал, насколько реален Ли Чан-йен, насколько могуществен, хотя кресло его было пусто. Даже находясь в далеком Китае, он контролировал события и руководил всеми действиями своей преступной организации.

Увидев нас, мадам Оливье слабо вскрикнула. Райленд же, гораздо лучше владеющий собой, только пыхнул сигарой и удивленно поднял седые брови.

— Мосье Пуаро, — медленно произнес он. — Вот так сюрприз! А мы думали, что вы уже давно в раю. Однако, — в его голосе прозвучали стальные нотки, — игра окончена.

Мадам Оливье не сказала ничего, только глаза ее блеснули недобрым светом, и это мне не понравилось, равно как и ее кривая улыбка.

— Мадам и месье, — вдруг раздался спокойный голос Пуаро. — Позвольте пожелать вам доброго вечера!

Все это он произнес таким странным голосом, что я повернулся к нему. Он держался спокойно, только внешность его была какой-то… не совсем его.

Сзади послышался шум раздвигаемых штор, и в комнату вошла графиня Росакова.

— Ага! — сказал Номер Четвертый. — Наша дорогая боевая помощница. Посмотрите, кого мы поймали, — ваш старый дружок.

— Господи! — воскликнула графиня с обычной своей страстностью. — Да это же наш маленький человечек! Похоже, у него, как у кошки, девять жизней. Эх, малыш, малыш, зачем вы опять встряли в это дело?

— Мадам, — Пуаро поклонился ей, — я, подобно великому Наполеону, сражаюсь на стороне больших батальонов.[48]

В ее глазах мелькнуло какое-то сомнение, и я понял, что меня мучило все это время: стоящий возле меня человечек не был Пуаро.

Да, он был очень похож на Пуаро. Та же голова яйцевидной формы, та же осанка, та же фигура. Но голос у него был другой, и глаза из зеленых стали темными, и усы… знаменитые усы!

Мои размышления прервал голос графини.

— Вас хотят обмануть, господа! — закричала она. — Этот человек не Эркюль Пуаро.

Номер Четвертый чертыхнулся. Графиня подошла к Пуаро и схватила его за усы.

И они остались у нее в руке. А так как на верхней губе человечка виднелся шрам, лицо его сразу же стало совсем другим.

— Это не Эркюль Пуаро, — констатировал Четвертый. — Тогда кто же?

— Я знаю, — вдруг вырвалось у меня, и тут же замолчал, испугавшись, что совершил грубую оплошность. Но незнакомец сам повернулся ко мне.

— Скажите им, — сказал он, — если вы уверены, что знаете, кто я. Теперь это не имеет значения, фокус удался.

— Это Ахилл Пуаро, — медленно произнес я. — Брат-близнец Эркюля Пуаро.

— Очередной блеф! — выпалил Райленд, но видно было, насколько он потрясен.

— План Эркюля удался полностью, — спокойно сказал Ахилл Пуаро.

— Удался? — зловещим голосом переспросил Номер Четвертый. — Но вы, надеюсь, поняли, что вам-то придется умереть? И очень скоро.

— Да, я это понял. Это вы не способны понять, что ради спасения мира человек может пожертвовать своей жизнью. Во время войны многие жертвовали собой ради спасения родины. А сегодня это готов сделать я.

Я подумал, что Пуаро мог бы сначала поинтересоваться, готов ли я пожертвовать собой, но вспомнил, как он настаивал на том, чтобы я остался на вилле. Так что пенять было не на что.

— Ну и как же вы собираетесь жертвовать вашими жизнями? — насмешливо спросил Райленд.

— Я вижу, — начал Ахилл Пуаро, — что вы еще не поняли суть плана Пуаро. Начну с того, что ваше подземное убежище было обнаружено еще два месяца назад и практически все нынешние постояльцы гостиницы — это сотрудники служб государственной безопасности различных стран. Все окрестности оцеплены войсками, так что убежать вам не удастся. Операцией руководит сам Эркюль Пуаро. Перед тем как спуститься на террасу и занять место моего брата, я намазал подметки моих туфель специальным составом из семян аниса. Собаки уже пущены по следу и наверняка уже у той скалы, где расположен вход в подземелье. Одним словом, сеть расставлена, и вы в нее попали, а с нами можете делать все что хотите. Все равно никому из вас спастись не удастся.

— Вы ошибаетесь, — засмеялась вдруг мадам Оливье, и глаза ее блеснули дьявольским огнем. — Один путь есть: мы сами разрушим наше убежище, как библейский Самсон,[49] и наши враги погибнут под развалинами вместе с нами. Что скажете на это, друзья?

Райленд не сводил с Ахилла Пуаро злобного взгляда.

— А что, если, — хрипло сказал он, — что, если он лжет?

Ахилл Пуаро пожал плечами.

— Через час начнет светать, и вы убедитесь, что я сказал правду. Я думаю, наши люди уже подошли к скале, закрывающей вход.

Как только Ахилл Пуаро произнес последние слова, до нас донесся отзвук взрыва, а через минуту в комнату вбежал, бессвязно крича, какой-то человек. Райленд вскочил с кресла и торопливо удалился. Мадам Оливье встала, прошла в дальний угол и исчезла за дверью, которая вела, как я успел заметить, в отлично оборудованную лабораторию, похожую на ту, которую мы видели у мадам Оливье в Париже. Номер Четвертый тоже ретировался, но через минуту вернулся, держа в руке пистолет Пуаро.

— Убежать они все равно не смогут, — ухмыльнулся он, — а с этой игрушкой вы будете чувствовать себя уверенней, — добавил он, протягивая пистолет графине, и снова вышел.

Графиня подошла к нам поближе и долго-долго приглядывалась к моему спутнику. Внезапно она расхохоталась.

— Вы очень умны, мосье Ахилл Пуаро, — с издевкой сказала она.

— Мадам, у меня к вам деловое предложение. Как хорошо, что нас оставили одних. Назовите вашу цену.

— Не понимаю, о чем вы… Какую цену? — Она снова рассмеялась.

— Мадам, вы можете вывести нас отсюда тайным ходом. Вот я и прошу назвать цену.

— Моя цена больше, чем вы можете заплатить, — снова рассмеялась графиня. — Меня нельзя купить ни за какие деньги.

— Я не имею в виду деньги, мадам. Вы же сами только что назвали меня умным. Тем не менее практически каждого человека — я позволю себе повторить ваши слова — можно купить. Что вы хотите в обмен на наши жизни и свободу? Я могу выполнить любое, даже самое сокровенное, ваше желание.

— Вы волшебник?

— Если хотите, да.

Графиня вдруг перестала язвительно улыбаться.

— Глупец! — с горечью произнесла она. — Мое сокровенное желание! Разве вы сможете отомстить моим врагам? Вернуть мне молодость, красоту и радость жизни? Или воскресить мертвых?

Ахилл Пуаро с напряженным вниманием слушал ее монолог.

— Вы назвали три желания, мадам. Какое же из этих трех вы выбираете?

— Вы дадите мне эликсир молодости, — иронически рассмеялась графиня. — Хорошо! Я предлагаю вам условие. Когда-то у меня был сын. Найдите мне моего сына, и вы свободны.

— Я согласен. Ваш сын возвратится к вам. Даю слово, слово… Эркюля Пуаро.

— Мой дорогой мосье Пуаро. — Ее тон снова стал насмешливым. — Боюсь, что вы попали в ловушку. С вашей стороны, конечно, очень благородно обещать вернуть мне сына, но я же знаю, что это невыполнимо.

— Клянусь всеми святыми, мадам, что я верну вам его!