Последний вздох - Рэйчел Кейн

— Я счастлива удивить тебя, — сказала я и навела свой обрез на его грудь. Он был слишком далеко, чтобы из этого был какой-нибудь эффект, и он знал это. Он улыбнулся, растягивая фальшивые резиновый человеческие губы, пока не сверкнули его зубы.

Я почувствовала появление других драугов до того, как увидела их. Они вышли из покрытых плесенью стен, разливаясь по дну бассейна и обретая форму. Они были повсюду, окружив нас. Я бросила молниеносный взгляд на Мирнина, стоявшего слегка позади меня справа. Он тоже был окружен.

— Ну, — сказал Мирнин легкомысленным и странно счастливым голосом, — полагаю, настало время для полевых испытаний.

Он прицелился в стену смыкающихся вокруг него драугов и выстрелил.

Я резко повернула свой и выстрелила в тот же миг, посылая разрушительный спрей серебряных шариков в них. Трение о воздух размягчило металл и распределило его, добавляя хаоса, и с одного выстрела три драуга вскрикнули и разлетелись жидкими брызгами, утекающими по потрескавшейся плитке в сверкающий голубой бассейн.

Я передернула затвор и выстрелила, в такт с выстрелами Мирнина. Уши вампиров очень чувствительны, и шум был болезненно громким, но во мне кипела бурная радость, когда я видела, как наши враги падают. Это было как в старые времена, очень старые времена, когда в битвах меч пел в моей руке, крик поднимался в горле, а мои волосы развевались, словно знамя….

Я услышала всплеск. Шейн нырнул в бассейн. Я зарядила еще одну порцию патронов и выстрелила, рискнув взглянуть в его сторону. Мальчик скользил сквозь воду, направляясь к глубокой части.

Я увидела Оливера, его бледное лицо было повернуто вверх. Глаза были пустыми, как у куклы, и огромными, охваченными мукой.

Я зарычала, снова повернулась к драугу и уничтожила еще одну их группу.

— Я пуст, — сказал Мирнин деловито. — Перезарядка.

Я повернулась, чтобы прикрыть его, и выстрелила в драуга, надвигающегося на него, пока он заряжал новые патроны в обрез, действуя так спокойно и тщательно, словно он был совсем один на линии огня. Я разрядила последний патрон к тому моменту, как он закончил.

И драуг схватил меня сзади.

Я уронила пустой ружье, вытащила серебряный нож из-за пояса и обернулась. Я рубанула по его фальшивой коже, рассекая глубоко.

Драуг рухнул на меня, касаясь своей липкой плотью, а его жидкая сущность заструилась по моей коже, сильно обжигая.

Я поперхнулась, когда эта жидкость попыталась пробраться в нос и горло.

В бассейне, Шейн всплыл на поверхность, разбрызгивая воду и крича от боли. Он тянул вампира к краю. Не Оливера.

Это был Майкл.

Он с глухим ударом вытолкнул тело Майкла на плитку, и я увидела, что лицо Шейна покраснело от крошечных укусов. Он задыхался и скручивался в мучительных спазмах, но, глубоко вздохнув, он снова нырнул.

Я редко восхищалась мужеством людей, но в тот момент, я любила его за его мужество.

Я стряхнула холодную, густую жидкость со своего лица, потом сплюнула неприятный привкус и ударила следующего нападавшего. Позади меня, снова раздался грохот ружья Мирнина. Мне требовалось время на перезарядку, но я не могла остановиться. Майкл лежал у моих ног, уязвимый и дрожащий. Я боролась не столько за свое существование, сколько за его.

Мне стоило догадаться, что Клер ослушается приказов.

Она бросилась ко мне с двумя бутылками в руках — нечто вроде бутылок из-под воды с откупоренной крышечкой. Сжав ее, она направила струю серебра на скопление драугов, и раздавшиеся крики были настолько оглушительными, что я ощутила их притяжение даже сквозь грохот устройства Мирнина. Она опустошила бутылки и бросила их, чтобы подхватить Майкла под руки и оттащить его в сторону коридора.

Я воспользовалась временным затишьем, чтобы поднять свое ружье, перезарядить его быстрыми, уверенными движениями и снова начать стрелять. В комнате стоял зловонный запах ужаса, плесени, пороха и гнилая вонь смерти и драугов, но, несмотря на все трудности, мы все еще были живы.

Шейн вытолкнул следующее обмякшее тело из воды и снова нырнул. Я рискнула взглянуть. Наоми. Моя кровная сестра выглядела опустошенной и была очень близка к своей окончательной гибели.

Она потянулась ко мне, и я увидела отчаянный страх в ее глазах. Я коснулась ее руки, затем зарядила новый патрон и выстрелила.

Драуги всё прибывали. Я почувствовала, как Клер вернулась и потащила Наоми к выходу, почувствовала, как Шейн извлек из воды еще одно тело.

— Уходи отсюда! — кричал Мирнин, но не мне, а молодому человеку, который пробирался к неглубокой части бассейна. Его утягивали вниз, я поняла. Драуг, в своей жидкой форме, обволакивал его тело. Он был слишком слаб сейчас, чтобы бороться.

Он не справится.

— Черт возьми, — сказал Мирнин. Он повернулся ко мне и бросил ружье в мою сторону. Я перехватила его в полете, передернула затвор и одновременно выстрелила в обоих противников, отбрасывая их назад.

Это — Божественное благословение, что нам удалось продержаться так долго, подумала я.

Мирнин прыгнул в бассейн, схватил Шейна за плечи и, подтащив к лестнице, бросил его на плитку. Я увидела, как жидкость, покрывшая кожу Мирнина за время этого короткого погружения, корчится, сгущается и извивается по его телу, стремясь к лицу. Он соскреб большую часть, схватил Шейна и сам потащил его к двери.

Я посмотрела вниз. В бассейне оставалось еще так много ловушек. Так много моих людей, моих подчиненных, и я не могла их спасти. Некоторых я знала и любила. Некоторых не любила. Все было дорого мне, по той или иной причине, хотя бы потому, что в этом мире их было так мало.

Оливер был последним, кого Шейн вытащил из бассейна, и он лежал у моих ног, безвольно и неподвижно.

— Мирнин! — крикнула я. — Возьми Оливера! — Я передернула затвор и выстрелила из обоих ружей снова, в то время как Мирнин нырнул под выстрелы и подхватил Оливер под плечи. — Выведи его отсюда!

Обрез Мирнина был пуст, и не было никакой возможности сейчас перезарядить его. У меня осталось два патрона. Когда Мирнин оттащил Оливера к выходу, я быстро опустошила обойму, бросила оба ружья и повернулась, чтобы убежать.

Магнус оказался на моем пути.

Я схватила нож, но он был быстрее. Его рука сжала мое горло, и пение, пение… он забрался внутрь моего сознания и разорвал на части мой гнев, мою волю, мою душу.

— Только не ты, — сказал он. — Тебе не убежать, Амелия. Не в этот раз.

Он был прав. Выхода не было. Теперь ничего не осталось, кроме тьмы, утопления и отчаяния.

Но у меня кое-что осталось. Всего одна вещь.

Я не могла достать нож, но я могла бы добраться до стеклянного пузырька в кармане. Я раздавила его в руке и высыпала в воду яркую серебряную пыль.