Адские гнезда: Дуэт Гильденстерна и Родригеса (СИ) - Бреусенко-Кузнецов Александр Анатольевич

— Ладно, в такое можно поверить. Что дальше?

Дальше — о Джерихоне и ассасинах. Прежде этих ребят запускали в лягушатник Эр-Мангали для отдельных убийств, одиночных мстительных актов. Но теперь они самоорганизовались и сомкнулись с джерихонским ворьём. Как итог — расширяют поле занятий. Занимаются крупными кражами артефактов.

— У меня?

— У Эрнандеса. В Лесной шахте под Джерихоном их тоже уже нашли.

Верно рассчитанный шаг. Флоресу может быть мало дела до каких-то там ассасинов. Но находки ксеновещиц его касаются лично. Ведь в Эрнандесе так легко утратить вассала и нажить конкурента.

— Ладно, что дальше?

Дальше Зеон. Что под именем Господа секта чествовала демона Асмодея, это Флореса заинтересует вряд ли. Но вот что будет любопытно — их церемония, пробуждение сил земли. У фанатиков не получилось возвести высоченный холм, но они под землёй пытались отыскать какой-то там Храм, и они его извлекли. Прямо из-под земли, с применением артефактов.

— И опять артефакты?

— Да, если в Джерихоне есть артефакты, то действует и их чёрный рынок, — пояснил Бенито само собой разумеющееся. — А Зеон их скупает уже в Содоме. В основном, за грибную дурь.

— Ладно, ясно. Так что они там извлекли?

— Некий Храм. Подробности неизвестны. Но нельзя исключать, что и там отыщутся артефакты. Как и в захоронениях.

— Значит, надо разведать! — строго сказал Флорес.

— Займёмся! — с готовностью согласился Бенито. — Разумеется, под руководством Хуанито Лопеса.

— Это всё?

— Ну, почти… — Родригесу не хотелось делать акцента на Адские гнёзда, но промолчать о них было бы всё же неправильно. — Есть одна странная мысль, которую надо проверить. Это на тему так называемых «Адских чудовищ»… Их на нашем, колонизированном континенте, есть несколько. Адская Собачина (была), Адская Змеючина, Адская Лошадина, Адская Свинючина, Адская Коровища, Адский Червь, Адский Проглот… Если отметить на карте их логова, то получится геометрически правильный ромб с точкой в центре — чуть выше Нашего Бабилона…

— Мало ли что за прозвища дали люди каким-то тварям! — ожидаемо иронично высказался Флорес. — Строить из них фигуры…

— Имена им даны за что-то, — перебил Родригес. — Я скажу, за что. Да, за дикую злобную мощь, но не только. За единичность в своём роде, за непобедимость, за долгую жизнь. Ведь на них пытались охотиться — не получалось. До недавнего времени — вообще ни с кем! Охотники только гибли почём зря. Или отступались — рано или поздно.

— Хорошо, допустим. И что? Что нам даёт этот ромб геометрический?

— Есть подозрение, что чудовища — рукотворные, — проговорил Бенито. — Расположены по строгому плану.

— То есть роботы? — изумился Флорес.

— Вовсе нет. Это, вроде бы, в прошлом простые звери, каждый из своего ксеновида… Только в логова их подложены артефакты. Некие «концентраторы», так сказать. Артефакты усиливают их мощь и живучесть.

— Артефакты… Опять артефакты! Ты нарочно, Бенито?

— Я к чему говорю? Я один такой видел. В логовище Собачины. Даже унёс оттуда, жаль, потом потерял…

Слово «потерял» вызвало у Флореса скептическую ухмылку, но Родригес имел нужный ресурс, чтобы её стереть. Он добавил:

— Кстати, я там был не один. В деловом сотрудничестве — между прочим, с людьми Рабена, так уж оно получилось. Диас и Маданес, они подтвердят. И Рамирес тоже. С ними мы прикончили Адскую Собачину и забрали её артефакт. Жаль, его увели в Содоме…

3

На волне впечатлений от загадок и бед современности самое время потребовать от начальства того, чего лучше озвучить Лопесу. Но сумеет ли изложить, как надо? Ой, не стоит загадывать!

— Я хотел бы, чтобы моих людей не прессовал Рабен, — произнёс Хуанито. Да, хорошо сказал.

— Это каких? — прищурился Флорес.

— Да любых. Но касается прежде всего Олафа Торвальдсена и Майка…

— Эссенхельда, — подсказал Бенито. Лопес продолжил:

— Олафа люди Рабена держат в подвале Башни Учёных. Майка тоже туда запихнут, если не вмешаться…

— Это да. Но Рабен сказал, что это теперь его люди. Провинившиеся перед ним.

— Ну, не знаю… — Лопес не сразу нашёлся. — Просто люди и нам нужны. Что же он у нас перехватывает…

— Рабен, — вмешался Бенито, — вербовал этих людей неоправданно жёстко. Жёстко настолько, что их формальное согласие не считается…

— Стоп-стоп-стоп! — остановил его Флорес. — На меня не надо давить. Я подумаю. На досуге.

— Просто все эти люди понадобятся Лопесу прямо сейчас, — не сдавался Бенито, хоть это, конечно, чревато. — Служба не справится с теми вызовами, которые я перечислил! Тогда как для Рабена вербовка чужих людей — лишь инструмент борьбы…

Флорес опять его прервал:

— Эй, Бенито!.. Ты умён, но кое-чего всё же не понимаешь… Да, я знаю, что ты бескорыстен, что печёшься о благе колонии, ну а Рабен совсем не таков. И я это учитываю. — Флорес усмехнулся. — Но тебе не в плюс!

— Почему?

— Хорошо, отвечу. Ты ведь чёртов утопист, Бенито! Ты предан какой-то абстрактной «справедливости», какую никто и нигде не видел и не увидит. А мне нужен кто? Человек, преданный лично мне!

— Рабен только себе предан!

— Да. Но он предсказуем. Я всегда точно знаю, чего хочет этот кабан. А с тобой, понимаешь, не так. То ли ты не печёшься о брюхе, то ли печёшься так, что мне незаметно. Этот утопизм подозрителен, и знаешь ли ты, почему? Мне мерещится, что ты до сих пор ждёшь героя. Пляшешь под шарманку Гарриса и ждёшь! К молодёжи зачем-то присматриваешься — что я, не знаю? Этот Майк Эссенхельд, например, кто он тебе, как не кандидат в мессии!

Наступила пауза. Флорес ждал. Нехотя Бенито ответил:

— Это правда. Хочется верить в сказку. Лично мне это помогает выжить.

— Твоя сказка о том, чтоб отсюда улететь. Чтобы герой нашёл способ. Это глупая сказка, Бенито. Неприемлемая для меня. Ты, Бенито, чёртов эскапист, а я… Я как дерево! Я пророс уже здесь. Я укоренился.

Да уж, подумал Родригес, в кресле начальника почти каждый укорениться рад. Он смотрел в глаза Флореса, а Флорес что-то прикидывал. Выгоды для дерева от утопистов? Если такие есть…

Что-то сказать об угрозах от лесозаготовителей? Нет, это слишком в лоб. И будет воспринято как твоя собственная угроза.

4

— Кстати… — вдруг вспомнил Флорес. — Ну как раз о твоих Адских Коровищах… — Он отодвинул стол, чтобы встать со своего трона, поднялся и на слегка деревянных ногах подошёл к двери, приоткрыл и гаркнул:

— Финьеса ко мне! Срочно.

Ну вот, с удовлетворением подумал Бенито. Тут же и пригодились. И не сказать, что простое совпадение. Здесь, на Эр-Мангали, постоянно что-то случается и требует реагирования. Просто когда нас нет, некого и позвать.

Флорес вернулся на трон и, чтобы не терять времени, заявил:

— Есть для вас дело на ферме Хоберманов. Где-то неподалёку.

— Да, чуть на север от Бабилона, — подтвердил Бенито.

Ну конечно, он знал ферму Хоберманов; ныне на Эр-Мангали фермерские хозяйства наперечёт. И все они обслуживают элитный квартал Бабилона… Значит, на флоресову кухню поставляют продукты Хоберманы?

В дверях показался толстяк Финьес. Флорес бросил ему:

— Что там на ферме с коровами? Излагай.

Финьес, навязчиво потирая ладонями передник, взялся за изложение. Хоберманы, как сказал он, если выправить излишнее косноязычие, ныне специализируются на молоке и молокопродуктах естественного происхождения. В этой сфере они монополисты. Именно они рискнули всем состоянием, чтобы импортировать на Эр-Мангали племенное стадо карликовых коров, особенно удобное в межпланетных поставках. Это стадо с тех пор умножилось, но при этом осталось имуществом только лишь Хоберманов, потому что они не желали терять монопольный статус. Приростало стадо — они расширяли ферму. А потом их коровы сошли с ума. Всё.