Табу - Элизабет Гейдж

Все, что Дария узнавала от Хэйса, вскоре становилось известным Джозефу Найту.

Найт посмеивался, думая о неприятностях Хэйса, так как сам заложил в сценарий подводные камни, расставил ловушки, в которые, он был уверен, Хэйс непременно попадется – из-за своего образа мыслей, своей индивидуальности и особенностей его студии.

Самым опасным капканом был, конечно, конец сценария. Найт завершил его подобным образом, чтобы придать фильму неповторимость и психологическую глубину и еще – чтобы закинуть удочку, зная, что Хэйс не сможет удержаться и клюнет. Но он также был уверен, что глава «Континентал», когда дело дойдет до долларов и центов, потеряет чувство реальности и выкинет трагическую концовку, заменив ее стереотипным, привычным для Голливуда финалом.

Сознавая все это, Найт специально выстроил композицию так, что без печального конца фильм утрачивал внутреннюю динамику, повисал в воздухе. Теперь эта мина замедленного действия сработала. Все высокооплачиваемые сценаристы Хэйса не в состоянии вернуть фильму утраченную мощь, потому что их босс сделал непоправимую ошибку, заменив финал.

Но это были еще не все подарки, которые Джозеф Найт приготовил Брайану Хэйсу.

Найт намеренно написал ключевые сцены так, что в них участвует героиня-подросток, зная, что Мойре Талбот, более старшей по возрасту, будет непросто с ними справиться. И он умело поместил героя в такие обстоятельства, когда женоподобный Гай Лэйвери будет вынужден вылезать из кожи, чтобы отразить в своем персонаже мужское, энергичное начало. Вряд ли обоим удастся соответствовать своим ролям.

Когда Хэйс и его люди попались в ловушки, Найт первым узнал об этом. От Дарии Кейн.

И наконец, было еще одно важное обстоятельство, связанное с Дарией. Один из самых тонких моментов изощренной мести Джозефа Найта.

Найт знал, что Дария была доверенным лицом Хэйса. И он стал подкармливать Хэйса своими собственными идеями – теми, которые якобы помогут исправить положение вещей, ставшее уже откровенно критическим. Он высказывал их Дарии, которая, в свою очередь, предлагала их Хэйсу как свои собственные во время их интимных встреч.

Хэйс был изумлен остротой ума своей возлюбленной. Он отдавал ей должное как любовнице, но никогда не думал, что у нее есть что-либо в голове. Теперь он переменил свое мнение.

Ее советы были подчас просто гениальны. Она подсказывала, как сделать, чтобы Мойра смотрелась моложе и непосредственнее. Она говорила, как помочь Гаю Лэйвери выглядеть более мужественным, более привлекательным. Она читала вместе с Хэйсом сценарий, указывая на недостающие моменты, могущие придать действию необходимую живость и мощь.

Хэйс внимательно слушал все, что она говорила. Все больше и больше он полагался на ее советы. Он даже пригласил ее на съемочную площадку как консультанта, но она благоразумно отказалась, говоря, что более мудро будет избавить ее от сутолоки съемок, иначе у нее просто разболится голова, которая должна быть ясной. Настоящей причиной отказа было то, что Дария хотела иметь возможность для встреч с Джозефом Найтом.

Чем больше проходило времени, тем в большую зависимость от мнения Дарии попадал Хэйс. Хотя она не была впрямую связана со съемками фильма и никогда не посещала съемочной площадки, девушка оказалась более значимой фигурой, чем все люди «Континентал».

Но Хэйсу никогда не приходило в голову, что Дария ведет двойную игру, цель которой – не уменьшить их трудности, а, наоборот, сделать их непреодолимыми.

На первый взгляд советы Дарии помогали развязать гордиев узел. Но в итоге они вели лишь к большим пересъемкам, изнурительным для звезд и операторов. Часто ей удавалось подсказать решение, которое было самым дорогостоящим и трудновыполнимым. Хэйс, не способный противостоять ее своеобразной логике, если Дарии не нравился какой-то отдельный момент, требовал пересъемки всей сцены. Результатом являлись задержка намеченного расписания съемок и тысячи долларов, летевшие в трубу. Усовершенствования, привнесенные в эпизод, никогда не стоили затрат и измождения съемочной группы.

Многие из предложений Дарии по изменению сценария казались дельными, на йоту улучшали эпизод в отдельности, ослабляя фильм в целом таким образом, что это становилось заметным только недели или месяцы спустя. Потому что ее советы разжижали психологическое и романтическое напряжение, динамику сюжета, который первоначально содержался в сценарии. Отдельные сцены как будто становились ярче, одновременно все больше нарушая общую гармонию фильма, создавая эклектику. В сущности, эпизоды становились поверхностными. Это было как раз то, что нужно Джозефу Найту.

Таким образом, фильм стал подобен причудливому узору, общий замысел которого был известен лишь его создателю. Потому что сверхзадачей умных советов Дарии было не улучшить уровень ленты, а, наоборот, как можно больше затянуть время съемок и окончательно измотать и деморализовать исполнителей и съемочную группу.

И за каждым сказанным Дарией словом, каждой неожиданной идеей стоял Джозеф Найт.

Шло время. Каждая задержка в съемках, каждый конфликт со звездами, каждая замена в съемочной группе становились немедленно известными Найту. Он продолжал свою сложную шахматную партию, подкармливая Хэйса идеями, которые на первый взгляд спасали положение, но в итоге приближали дело к неминуемому краху. Так как Джозеф Найт породил этот замысел, он лучше, чем кто-либо другой, знал, как обескровить свое бывшее детище.

Итак, с помощью Дарии Найт делал все возможное, чтобы добавить Хэйсу головной боли.

Между тем на «Монак пикчерз» фильм, содержащийся в строжайшем секрете Джозефом Найтом и Оскаром Фройндом, медленно миновал подготовительный этап и вступил в период съемок. Все в этом замысле было противоположно монстру, создаваемому с грандиозной помпой на «Континентал».

Картина пока не имела названия. На студии «Монак» считали, что это будет очередная лента второго разряда, не имеющая какого-либо важного значения, делавшаяся нахрапом при минимальных затратах. Ожидалось, что это будет просто трейлер, довесок к какому-нибудь детективу или музыкальной комедии, которыми славилась студия.

Только Джозеф Найт и Оскар Фройнд знали, что собираются создать на самом деле.

Самые блестящие таланты Голливуда были привлечены Найтом к участию над его сверхсекретным проектом. Среди них были сценаристы, дизайнеры по костюмам, выдающийся композитор и один из лучших продюсеров в Голливуде.

Режиссером после тщательных поисков был назначен Серж Лавицкий, польский эмигрант, который начал свою карьеру в качестве дизайнера съемочной площадки и стал к этому времени одним из самых талантливых режиссеров в Голливуде после целого ряда конфликтов из-за оригинальности его взглядов на искусство и своеобразия дарования, конфликтов, которые самым плачевным образом отражались на его статусе. Лавицкий был необузданным, взрывчатым, но совершенно блистательным режиссером, с необычным пространственным видением – в ранние годы он был художником в Париже.