Последний конвой. Часть 3 - Виктор Романович Саморский

закрываются сами собой. Во всяком случае, со стороны должно выглядеть именно так. Он еще слишком слаб, чтобы вести долгие и содержательные беседы. Больному нужен покой. Посмотрите внимательно, да ведь он уже засыпает под действием лекарств.

— Последний вопрос, — лицо женщины действительно расплывается перед глазами, но Джон уверенно кивает.

— Слушаю вас, — он изо всех сил старается произнести мягко, но выходит еще хуже, — Людийа.

На этот раз ударение ускакало не на ту букву.

— Лай-ди-а, — немедленно поправляется он, произнося слоги раздельно. Нет, это все равно не то, что нужно, — Лид-и-а.

И снова не так. Что-то с окончанием. Раньше было лучше…

Бог ты мой, ну и имена у этих чертовых славян. Язык же сломать можно.

Она заливисто смеется над его лексическими страданиями.

— Мы не можем вас бросить в таком состоянии, — поясняет она с улыбкой ангела милосердия, — но наш конвой движется. Ничего страшного, если мы увезем вас в Бахр-Дар? Вы сможете оттуда как-то добраться до вашего места проживания?

— Вряд ли, — равнодушно отвечает Джон, — мой самолет разбился при посадке, а вплавь океан не пересечь. Так что, по факту, мне абсолютно все равно, куда вы меня увезете.

— Самолет? — в ее словах сквозит искреннее изумление.

— Именно, — произносит он через силу, — а теперь, Лидийа, если можно, я хотел бы немного отдохнуть.

В этот раз получилось почти идеально. Всего то и нужно было немного потренироваться.

Женщина-врач еще что-то произносит совсем тихо, слов не разобрать, и уходит, оставив его одного. Джон старательно притворяется спящим, хотя на самом деле спать ему сейчас совершенно не хочется.

Итак, его состояние потихоньку стабилизируется под присмотром местного врача. Это, конечно, не профессор медицины, как на «Ковчеге», но и не шаман африканского племени Унга-Бунга. Что не может не радовать.

Ему и нужно то всего пару дней, чтобы стать на ноги. Сбить проклятую лихорадку. Ушибы, ожоги и ссадины — это мелочи, на которые не стоит обращать внимание. Даже его левый глаз начал видеть гораздо четче, чем сутки назад. Есть надежда, что все само собой образуется. Не в первый раз он попадает в переделки, да и наверное, не в последний. Что поделать, профессия такая.

Женщина-врач — это хорошо. Это ему сказочно повезло. Бабу он легко сумеет обвести вокруг пальца. Например, можно завести небольшую интрижку. С его опытом обольщения женского пола это вообще плевое дело, все равно что сожрать кусок торта.

Что дальше? Нужно составить хотя бы минимальный план действий на ближайшее время.

Во-первых, нужно узнать где находится артефакт? Это самый важный пункт.

Во-вторых, неплохо было бы узнать, чем закончилось нападение на конвой? Жив ли еще этот самовлюбленный кретин, возомнивший себя новым Наполеоном? Не увяжется ли следом? Не нападет ли снова под покровом темноты?

В-третьих, нужно хорошенько обдумать, не пришло ли еще время для плана Х?

Что-то подсказывало Джону, артефакт все еще здесь. Если колонна уверенно встала на марш к Бахр-Дару, значит, Джарваль не сумел захватить груз. И это очень хорошо. Не придется снова возвращаться к сумасшедшему арабу и силой оружия отнимать бесценный камень. А если судьба и столкнет их еще раз, а Джон втайне надеялся, что этого уже не произойдет, придется разделаться с шейхом раз и навсегда. Чтобы больше не путался под ногами и не совал гаечные ключи во вращающиеся шестеренки планов Джона. А с Ван Лю мы разберемся чуть позже. Надеюсь, Ланкастер достойно встретит китайскую делегацию на подступах к Бахр-Дару.

Отныне и навсегда, больше никто не смеет посягать на честь и свободу Джона. И карой за это будет смерть. Не нужны мне пальцы, яйца и уши обидчиков. Только их головы целиком. И никак иначе…

Он почувствовал, как стремительно погружается в царство Морфея. Несколько секунд безуспешно боролся с подступающим сном, но в конечном счете уступил.

Глава 29

Лидия

27 — 28 февраля 32 года.

* * *

Совещание длилось больше двух часов кряду. Уточнили численный состав экспедиции, не без моей помощи составили списки раненых и убитых, переписали оставшуюся на ходу технику. Затем пришли к выводу о необходимости заново перераспределять водителей по экипажам. Это задача сложная, и ее пока временно отложили.

В процессе обсуждения возник казус. Бандиты, собравшиеся за пару минут и внезапно умотавшие вместе со своим чудным шейхом в неизвестном направлении, ухитрились напрочь «забыть» о собственных раненых. А их набралось без малого два десятка, и почти половина — нетранспортабельные. Даже встал вопрос, от каких грузов можно безболезненно избавиться, чтобы уместить всех.

Предложила Быкову альтернативный вариант — оставить меня здесь. Потом, — говорю, — вернетесь, заберете. А пока я у шейха в гареме поживу. Должен же у эмира быть собственный гарем? Наверняка есть. Там и условия жизни должны быть вполне приемлемые. А для меня, как не сильно требовательной особы, жизнь раем покажется. Вот останусь тут, детишек от шейха нарожаю и буду жить припеваючи, пока вы там, как идиоты, новую планету колонизируете.

Быков наотрез. Лидия Андреевна, готовьтесь к отъезду. А если кого-то из раненных бандосов мы живыми до места назначения не довезем, значит, на то воля Аллаха.

Я его цинизма не приняла и стала на дыбы. Может, говорю, Родион Сергеевич, мне их сразу того — скальпелем по горлышку — и в колодец? Что вы вообще несете? Если я говорю нетранспортабельны, значит, их нельзя трогать. Либо на несколько дней притормозите экспедицию, либо езжайте без меня. Оставьте мне скорую с водителем, я вас чуть позже догоню…

Быков даже голос повысил:

— Лидия Андреевна, не утрируйте, пожалуйста. Я всего лишь говорю о необходимости доставить раненых в Хартум. А там уже пусть сам эмир решает их судьбу. Нужны — пусть лечит. Не нужны — пусть делает с ними, что хочет. Хоть бритвой по горлу… это уже не моя проблема. Единственного врача экспедиции я дикарям на съедение не отдам. А чужих раненых мне на шею вешать не нужно.

Тут я конкретно так задумалась. Девятнадцать человек — это не мало. Плюсуем сюда еще два десятка наемников из личной гвардии эмира, выделенных нам для сопровождения колонны. Итого — сорок человек. Коих придется зачислять в штат, кормить, поить, одевать и лечить. Эдакую ораву еще и куда-то рассадить нужно, а у нас же все под завязку забито. Получается, он прав, раненных наемников мы с собой