Исповедь расстриги. Как воскреснуть из мертвых - Валентина Николаевна Муренкова

массажистов, практикующих психологов и целителей, они спокойно делали своё дело без всяких внешних эффектов, проводили занятия и мастер-классы, заявленные в программе.

Но куда же без шарлатанов, без них никак – с шумом и помпой они занимались самопрезентацией, трясли регалиями, и толпа экзальтированных тёток бегала за таким вот «гуру» по пятам, прямо как за популярным батюшкой в церковном дворе.

Всё то же и те же.

Сутки я просто наблюдала за происходящим, слушала, смотрела, знакомилась с десятками людей, а потом выбрала главных действующих лиц и по очереди задала им свои вопросы – как мне справиться с церковным опытом и восстановить здоровье?

И получила очень хорошие советы, но одновременно они сопровождались бесконечным удивлением, как я смогла вырваться сама, без посторонней помощи?

Нам не требовалось каких-то особенных слов, я и так ощущала искреннее уважение к моему опыту, и с каждым из этих людей мы потом много раз встречались на различных мероприятиях. Прошли годы, но я всегда чувствую к себе самое доброе отношение и отвечаю взаимностью!

Я очень хочу рассказать об этом в будущем книге, а здесь не удержусь от главных впечатлений от первого фестиваля, не удивляйтесь, но это прежде всего запахи – невероятные ароматы наполняли всё окружающее пространство, и я сначала не могла понять, откуда они исходят, пока не вошла в лес. К моему изумлению буквально в нескольких шагах от палаток начинались заросли спелой черники, я впервые видела её в природе, но оказалось, что удивительный запах шёл от низеньких растений, вплетающихся в черничник – волшебный аромат счастья, здоровья и долгих лет жизни! Потом я узнала, что это растение с узенькими тёмными листочками на оранжевых веточках называется багульник и растёт по всей Эстонии в болотистых лесах, и даже воспоминание о нём делает меня счастливой!

Как во сне, я бродила между соснами, горстями собирала и жадно ела спелую чернику, и мощный аромат багульника сплетался с запахами ягод, травы и хвойного леса, прогретого солнцем – и это самый щедрый дар эстонской природы, которого я никак не ожидала!

А вечером субботы у костра проходили невероятные шаманские ритуалы, гремели бубны, огненные языки взлетали к тёмно-синему небу, освещая даже верхушки сосен, и когда высокая пирамида брёвен прогорела и рассыпалась, то угли с помощью граблей превратили в дорожку, тлеющую в темноте оранжевыми огоньками. Все разулись, построились друг за другом и пошли босиком по углям, вроде бы даже не обжигаясь, потому что шаманы подробно объяснили, как это делать правильно.

Я наблюдала со стороны, твердо решив, что ни за что не поддамся массовому гипнозу, пока одна из ведущих, Ирина, не сказала мне, что эта процедура очень полезна для здоровья, укрепляет иммунитет и позволяет как бы выжечь все болезни через активные точки на стопах.

К тому моменту у дорожки уже никого не осталось, и тут меня как прорвало – я вдохнула, выдохнула и свободно пошла по углям, легонько передвигая ступни, как утюжки на гладильной доске. Восторг новых возможностей накрыл меня, и я не помню, сколько кругов сделала, может десять, а может больше, чтобы ещё и ещё раз пройти по углям!

Ступни прогревало живым нежным жаром, мои ноги слегка проваливались в мягкий пепел, и тлеющие угли лишь покалывали кожу, примерно, как горячий песок с гравием и камушками на берегу южного моря.

В ту ночь мне разрешили переночевать в компании новых знакомых в тёплой бане гостевого дома прямо на полках в парилке, и прежде чем забраться в спальный мешок, я вымыла ноги и обнаружила на ступне один единственный ожог – пузырёк вздувшейся кожи, который я никак не чувствовала, пока шла в обуви от места ритуала. Рядом со мной устраивалась на ночлег известная целительница, я показала ей мою стопу, и она сказала, что ожог находится в точке проекции моего больного желудка – это очень хорошо, так и должно быть, организм сам находит слабое место, чтобы запустить процесс исцеления.

Я уснула счастливая.

Следующий день завершал фестиваль, меня опять закружило в водовороте мероприятий, и в какой-то момент я познакомилась с эстонским шаманом Эрролом. Мы с ним стояли и разговаривали на краю солнечной поляны, и тут из леса прямо на нас вышла моя карма – бородатый человек с очень знакомым лицом и ярко-голубыми глазами, сияющими неестественным светом.

У меня в ушах зазвенело, как когда-то много лет назад, на внутреннем экране вспыхнуло, и в голове промелькнула мысль, острая, как стрела: «А вот его-то я точно знаю тысячу лет!»

Эррол окликнул этого босоногого человека по имени: «Мати, Мати, иди к нам!» И началось…

* * *

Чего только потом не случилось в этих воистину кармических отношениях – меня хорошо поймет тот, у кого есть подобный опыт. Мы прожили вместе следующие пять лет, Мати притягивал меня невероятно и при этом зачастую был совершенно невыносим! Мы сто раз расставались и сходились, наши отношения вызывали откровенное недоумение у знакомых, и только близкие друзья, как тот же Эррол, понимали, зачем нам всем нужны такие уроки – пока не усвоишь материал и не сдашь экзамен, они будут повторяться и повторяться, сбежать не получится. Зато Мати показал мне такую внутреннюю Эстонию, которую без него я бы не увидела никогда!

Мы вместе прошли пешком и проехали сотни километров, забирались в глухие леса и гостили у его родственников в маленьких поселениях, мы пережили сотни приключений, чудеса поджидали нас буквально везде, и мы не ленились их замечать. Нашими друзьями стали люди с удивительными способностями, и у нас появился совместный духовный опыт, сильно отличающийся от религиозного.

Без Мати я сама ни за что бы не осмелилась заниматься тантрическими практиками, а он взял меня за руку и привел туда, где до сих пор я получаю невероятный опыт, о нём и в десяти книгах не расскажешь.

Я не хвастаюсь и не интригую, всё правда, но слова здесь часто бессильны, зато я счастлива, что есть люди, которые тоже прошли этот путь вместе со мной.

И всё это время я писала иконы! Что поделаешь, работа такая…

Когда я возвращалась домой в Россию, чтобы отвезти готовый заказ и взять следующий, то с великим трудом втискивала себя в прежние рамки. Моя жизнь до Эстонии представлялась мне полустёртыми старыми фотографиями по сравнению с живой, объемной, разноцветной реальностью, наполненной звуками, запахами и вкусной едой.

Кстати, о старых фотографиях: только дома я поняла, почему Мати показался мне таким знакомым – он с улыбкой посмотрел на меня с пожелтевших снимков в семейном альбоме – мой прадед Михкель!

Сходство буквальное, поверьте, я написала и нарисовала множество лиц и