СССР. Зловещие тайны великой эпохи - Николай Непомнящий

Работы по спасению людей продолжаются.

Исх. № 1247 сс.

И. Баграмян (Зам. МО, Маршал Советского Союза)

Н. Басистый (Зам. Главкома ВМФ, адмирал)».

Из совершенно секретного доклада от 17 ноября 1955 года «О гибели линкора «Новороссийск» и части его команды» правительственной комиссии, расследовавшей катастрофу, в Президиумы ЦК КПСС и Совета министров СССР (доклад подписан руководителем комиссии — заместителем председателя Совмина В. Малышевым и членами: заместителем министра судостроительной промышленности Б. Бутомой, и. о. заместителя Минобороны — главнокомандующим ВМФ адмиралом С. Горшковым и представителями правоохранительных органов генералами К. Луневым и А. Шилиным. — О. Б.).

Наиболее вероятной причиной подрыва линкора является взрыв под днищем корабля, в носовой его части, немецкой донной мины типа RMH или ГМВ (с массой взрывчатого вещества соответственно 1040 килограммов и 910 килограммов тротила. — О. Б.), оставшейся со времени Великой Отечественной войны, но ни та, ни другая не могла вызвать разрушения корпуса линкора, полученные при взрыве (да и послевоенная статистика показывает, что мины этого типа, поставленные в 1944 году и обнаруженные к середине 50-х годов, утратили штатную боеспособность: электробатареи их взрывателей из-за саморазряда уже не обеспечивали необходимую силу тока для срабатывания электрозапалов. Поэтому вероятность подрыва «Новороссийска» на такой мине весьма сомнительна. — О. Б.).…Нельзя полностью исключать, что причиной подрыва линкора является диверсия, так как охрана Севастопольской гавани со стороны моря была неудовлетворительной, ненадежной, а приказы и инструкции по охране водного района крепости командиром 24-й дивизии ОВР (охрана водного района) и его подчиненными систематически грубо и преступно нарушались.

Так, накануне и в ночь с 28 на 29 октября с. г. вход в Севастопольскую гавань длительное время гидролокационными средствами фактически не охранялся, так как донная гидролокационная станция, стоящая при входе в гавань, находилась в плановом ремонте, а большой охотник с гидролокационной станцией был снят с поста у входа в крепость для выполнения другого, менее важного задания.

Ворота в боновом против о катер ном и сетевом противоторпедном заграждении не закрывались неделями и месяцами… После взрыва линкора в течение 12 часов не были приняты меры по усилению ПЛО (противолодочной обороны) военно-морской базы, хотя истинная причина взрыва в то время была неизвестна и должно было предполагать нахождение в гавани подводной лодки… (Организация охраны «закрытого» города Севастополя с суши была не лучше: несколько контрольно-пропускных пунктов — КПП располагались на основных автомобильных магистралях и железной дороге, ведущих к нему, и попасть на городскую территорию Главной военно-морской базы ЧФ можно было просто объехав или обойдя их. — О. Б.)

…После взрыва линкора, когда еще не были известны истинные причины взрыва и размеры катастрофы, командование флота должно было предполагать как прямое военное нападение, так и крупную диверсию, направленную не только против одного линкора «Новороссийск», но и против других крупных кораблей, стоявших на рейде (еще 1 линкор, 5 крейсеров и 8 эсминцев). Для этого по военно-морской базе должна была быть объявлена тревога с введением или «Положения № 1» (полная боевая тревога) или «Большой сбор», по которому весь офицерский состав должен был прибыть с берега на стоявшие на рейде корабли. Этого сделано не было…»

Из Постановления правительства СССР от 8 декабря 1955 года № 2049–1108 ее (совершенно секретно):

«…В ночь с 28 на 29 октября 1955 года на Черноморском флоте в Севастопольской бухте произошла тяжелая катастрофа с линейным кораблем «Новороссийск». Линейный корабль получил тяжелые повреждения, предположительно от взрыва мины, и через 2 часа 44 минуты после взрыва затонул. Вместе с кораблем погибло 603 человека — матросов, старшин и офицеров. Действительные причины взрыва, повлекшего затопление корабля и гибель людей, не установлены…» Подпись: председатель Совета министров Н. Булганин.

Несомненно, у советского правительства и после проведенного расследования этой беспрецедентной катастрофы не было ясности в ее первопричине. Но тем не менее никаких мер по выявлению подлинной причины подрыва «Новороссийска» ни тогда, ни в дальнейшем власти не предприняли. Почему?

Но полностью осуществить задуманное диверсантам не удалось: из-за того, что «Новороссийск» в отсутствие командира линкора, управляемый недостаточно опытным в швартовке старпомом, при заходе в гавань в сумерках вечера 28 октября неудачно ошвартовался к бочкам «чужой» якорной стоянки, в результате чего корпус корабля оказался на несколько метров сдвинутым от носовой бочки к кормовой, подводный заряд взорвался не совсем в том месте днища, в котором намечалось: до района носовых артиллерийских погребов главного калибра линкора, где хранились самые крупнокалиберные и тяжеловесные в советском ВМФ корабельные снаряды и заряды к ним, не хватило десятка метров… Попадание в них, с детонацией боеприпасов в соседних и остальных артиллерийских погребах «Новороссийска» (их было до дюжины), могло привести к такому мощнейшему взрыву, соизмеримому с атомным, который способен был уничтожить не только линкор, но и соседние собранные в Главную базу Черноморского флота для участия в морском параде 7 ноября крейсеры, вызвав детонацию их боекомплектов с частью прилегающих к Северной бухте гавани важнейших береговых объектов Главной базы Черноморского флота.

Незаметно доставить подводный заряд к якорным бочкам № 3, ранее принадлежавшим линкору «Севастополь», переведенному к причалу морзавода в Южной бухте и расположенных у южного берега Северной Севастопольской бухты, опытным подводным диверсантам было несложно, ведь «Новороссийск» до своего последнего выхода в море непрерывно простоял на них более месяца… За это время они могли не только беспрепятственно доставить заряд и по морю, и по суше к якорной стоянке линкора, но и примерить его к выбранному месту на днище и, сделав пометину на грунте под ним, до времени держать взрывное устройство поблизости — на дне бухты, в готовности к использованию.

При установке же его под корпусом вставшего на якорь корабля, ориентируясь под ним по отметине на грунте, диверсанты совершили «промашку», видимо, как раз на те несколько метров, на которые линкор оказался ближе к кормовой бочке № 3… А то обстоятельство, что взрыв, несмотря на допущенную ими неточность, все же произошел в одном из самых уязвимых мест подводной части корпуса корабля, не прикрытом системой его противоминной защиты, убедительно свидетельствует о том, что люди, осуществившие диверсию, знали «Джулио Чезаре» — «Новороссийск» до тонкостей.