Неповторимое. Книга 5 - Валентин Варенников

В связи с этим делаем следующие предложения:

1. В течение ближайшей недели (т. е. до 25.12.88 г.) наш представитель и представитель правительственных органов готовы встретиться с Вашим полномочным представителем в советском гарнизоне Джабаль-Уссорадж или в другом, по Вашему желанию, месте и конкретно решить: кому, когда, куда и сколько необходимо подать государственным транспортом какого продовольствия и другого имущества в порядке оказания помощи.

2. Предлагается Вашим отрядам взять на себя полную ответственность за охрану и обеспечение участка коммуникации Калаулдаг — Джабаль-Уссорадж. В случае согласия необходимо оформить это с местными органами, подписав соответствующие протоколы. Главным условием (обязательством) должно быть недопущение обстрелов и грабежей колонн на коммуникации.

3. В случае, если Ваши отряды не будут брать под охрану указанный участок дороги на Южном Саланге, мы… будем вынуждены устанавливать дополнительные советские и афганские посты. Советские посты в последующем при выводе войск будут сняты и вместо них могут быть поставлены посты от ваших отрядов для совместного действия с правительственными войсками по охране Саланга.

Если Вы этот вариант тоже не примите, то мы вынуждены перейти к охране перевала только силами правительственных войск. Предлагается при этом сохранить мирную обстановку и не препятствовать установке постов правительственных войск. Если будут допущены нарушения и посты будут подвергаться обстрелам, мы в свою очередь будем вынуждены принять ответные меры, ответственность за последствия которых будет лежать на Ваших людях (отрядах).

По поручению посла СССР Ю. Воронцова и генерала армии В. Варенникова прошу Вас проявить серьезный, взвешенный подход к предложениям советской стороны, в том числе и предложению провести встречу.

Требования и предпринятые со стороны советского военного командования действия вызвали резко негативное отношение А. Шаха. Он прислал письмо следующего содержания:

Господин Советник!

Я уже хотел направиться к месту встречи с советскими представителями, когда получил ваше последнее письмо. Я должен сказать, чтобы внести ясность, что мы терпим войну и ваше вторжение вот уже 10 лет. Даст Бог, потерпим и еще несколько дней, а если Вы начнете боевые действия, то мы дадим достойный отпор. Все!

С этого дня мы поставим нашим отрядам и группам задачу быть в полной боевой готовности.

Чем меньше времени оставалось до окончания вывода советских войск из РА, тем большую нервозность проявляло афганское руководство в связи с тем, что против Ахмад Шаха не предпринимаются решительные действия. Оно постоянно и настойчиво обращалось за помощью в Москву. Из Центра поступали жесткие указания готовить операцию против Масуда. Но находившиеся в Афганистане военачальники докладывали, что все это будет только во вред нашей стране. Однако к их мнению не прислушивались. Мало того, такая позиция рассматривалась чуть ли не как саботаж. Учитывая, что со мной по этому вопросу все практически переговорили — министр обороны, председатель КГБ, министр иностранных дел и другие (Ульяновский — ЦК КПСС), я доложил всем им, что это и невозможно, и нецелесообразно делать. И тогда начальники переключились на Б. В. Громова. Командующий 40-й армией неоднократно имел нелицеприятный разговор по этому поводу с министром обороны СССР Д. Т. Язовым, который требовал отчета — почему до сих пор не разбили Ахмад Шаха. Б.В. Громов понимал бессмысленность этих действий. Знал, что будут дополнительные жертвы.

Что касается меня, то я поневоле оказался в сложном положении. Мне в вину вменялись не только саботаж проведения боевых действий против А. Шаха, но и чуть ли не закулисные переговоры с оппозицией и нежелание выполнять указания советского руководства, отсутствие «оперативного реагирования» на просьбы лидеров НДПА — окончательно разбить отряды А. Шаха.

Во время январского, т. е. последнего визита Шеварднадзе в Афганистан руководство страны настоятельно просило его решить проблему Ахмад Шаха Масуда до вывода советских войск из Афганистана.

Вот некоторые фрагменты из этого разговора на высоком уровне.

Наджибулла. В условиях продолжающегося вмешательства в дела Афганистана со стороны Пакистана, США и других стран, отказа оппозиции от прекращения огня нельзя забывать и о средствах военного воздействия. Как представляется, сейчас исключительно важно по-прежнему наносить мощные ракетные, артиллерийские и авиационные удары по базам, складам и скоплениям живой силы противника, для того чтобы упредить его попытки развернуть широкомасштабное наступление после вывода советских войск.

В этом контексте особое значение сохраняет вопрос борьбы с группировкой Ахмад Шаха Масуда, принадлежащего к Исламскому обществу Афганистана. Учитывая, что его силы способны сразу же после вывода войск перерезать стратегическую магистраль Хайратон — Кабул в районе Южного Саланга, блокировать Кабул и тем самым создать для столицы катастрофическое положение, Ахмад Шах должен рассматриваться как главный противник правительства на нынешнем этапе.

На наш взгляд, решение этой проблемы неоправданно затянулось.

Шеварднадзе. Согласен с тем, что с проведением операции против Ахмад Шаха затянули. Не совсем понятны причины этого, тем более что М. С. Горбачев обсуждал вопрос с министрами Вооруженных Сил Афганистана во время их визита в Москву три месяца тому назад. Очевидно, что следует разобраться также с ходом подготовки к запланированной операции. Понятно, что никакие локальные или ограниченные меры проблемы Ахмад Шаха не решат…

Лично Шеварднадзе трудно было представить в то время настроение генералов, офицеров и солдат 40-й армии. Они-то уже четко и ясно понимали, что нет смысла воевать дальше. Однако вскоре после отъезда Шеварднадзе в Москву командование советских войск в ДРА получило указания срочно готовиться к проведению боевых действий против Ахмад Шаха. Никакие возражения военных в расчет не принимались. Эта операция получила даже кодовое название «Тайфун». Но мы придали этой операции другую направленность.

Фактически это была операция не против А. Шаха, а во имя укрепления Саланга. Суть этих действий состояла в том, что мы ставили на все посты правительственные войска. Против этого был А. Шах. Однако, на мой взгляд, мы поступили благородно, предложив ему три варианта.

Первый — взять охрану перевала Саланг полностью на себя (т. е. охранять отрядами Ахмад Шаха), но при условии, что никто грабить колонны не будет, и об этом надо было подписать договор. Второй — охранять перевал будут совместно правительственные войска и отряды А. Шаха. И третий — охранять перевал будут только правительственные войска, а отрядам А. Шаха будет предоставлена возможность пользоваться Салангом на равных со всеми.

Однако, как было сказано выше, все три варианта Ахмад Шах отверг, а своего не предложил. Поэтому мною было принято решение установить посты только от правительственных войск. Я понимал, что это вызовет негативную реакцию со стороны Ахмад Шаха и столкновения неизбежны. Поэтому к проведению мероприятия готовились как к операции.

В двадцатых числах января на Южном Саланге начали с нашей помощью устанавливать правительственные войска для охраны магистрали Термез — Кабул. Активные действия планировалось начать 24 января 1989 года. В район перевала были стянуты значительные силы советских войск, большое количество огневых средств, в том числе и тяжелые огнеметы. Но примерно в полдень 22 января руководителю Оперативной группы МО СССР в ДРА из Москвы по телефону позвонил Д. Т. Язов и устно отдал приказ начать боевые действия на сутки раньше. Естественно, это была не его личная инициатива, он сам, видимо, на этот счет получил распоряжение советского руководства. И никакой тут загадки нет в отношении тех лиц, кто настоял на проведении операции на Южном Саланге. Дал такое указание Горбачев по просьбе Наджибуллы, а поддержали — Шеварднадзе и Крючков.

Конечно, изменение срока операции, может быть, принципиального значения и не имело. Но к тому времени не были готовы части правительственных войск. Они еще только подходили в район Южного Саланга. Пришлось принимать срочные меры для того, чтобы в ночь на 2Зянваря спешно выдвинуть их на перевал.

В течение ночи небольшие подразделения афганской армии удалось вывести в район Южного Саланга.

Как и следовало ожидать, уже при установлении первого поста правительственных войск сразу за Джабаль-Уссораджем моджахеды обстреляли всех, кто этим занимался. Естественно, по тем районам, откуда прозвучали очереди, был открыт ураганный огонь наших войск. Боевые действия на Южном Саланге продолжались примерно трое суток. Это были не продолжительные схватки, а короткие удары по тем, кто открывал огонь в нашу сторону. К сожалению, не обошлось без жертв и среди жителей прилегающих к дороге кишлаков (хотя все были предупреждены, что возможны боевые действия и что кишлаки надо временно оставить), часть из которых не покинула своих домов. В связи с тем, что А. Шах на наши предложения не отреагировал, и понимая, что могут иметь место бои, мы в течение двух суток по громкоговорящим средствам доводили до населения на их родном языке дари нашу просьбу о том, что во избежание жертв надо временно уйти из этих районов. Кстати, эта мера была одобрена и Наджибуллой. 28 января в советское посольство в Кабуле Ахмад Шах Масуд передал письмо следующего содержания: