Буря мечей - Джордж Мартин

Боги милостивые. Кейтилин снова стало дурно.

— Триста человек и вдвое больше лошадей растаяли в ночи. — Робб потер виски, где отпечатался след от короны. — Вся конница Кархолда потеряна для нас.

Это все из-за меня. Из-за меня, да простят меня боги. Не требовалось быть солдатом, чтобы понять, в какой западне оказался Робб. Он пока еще удерживает речные земли, но его королевство окружено врагами со всех сторон, кроме восточной, где, не желая ничего знать, сидит на своей горе Лиза. Даже Трезубец стал для него ненадежен с тех пор, как Лорд Переправы разорвал с ним союз. Потерять в такое время еще и Карстарка…

— Весть об этом не должна покидать Риверрана, — сказал Эдмар. — Ланнистеры всегда твердят, что платят свои долги. Да смилуется над нами Матерь, если лорд Тайвин услышит.

Санса. Кейтилин сжала кулаки так, что ногти впились в ладони.

Робб окинул Эдмара холодным взглядом.

— Ты хочешь сделать меня не только убийцей, но и лжецом, дядя?

— Лгать нет нужды — просто промолчим. Похороним мальчиков и будем помалкивать до конца войны. Виллем был сыном сира Кивана Ланнистера и племянником лорда Тайвина, Тион — сыном леди Дженны и вдобавок Фреем. От Близнецов это тоже придется скрыть, пока…

— Пока мертвые не воскреснут? — резко прервал племянника Бринден. — Правда ушла из замка вместе с Карстарками, Эдмар. Поздно скрытничать.

— Мой долг — открыть их отцам правду. И осуществить правосудие, — сказал Робб. Он устремил взгляд на свою темную бронзовую корону с зубцами в виде железных мечей. — Лорд Рикард бросил мне вызов и предал меня. Я должен приговорить его к смерти — иного выбора нет. Одни боги знают, как поступят пехотинцы Карстарка, которыми сейчас командует Русе Болтон, когда услышат, что я казнил их лорда как изменника. Болтона надо предупредить.

— Наследник лорда Карстарка тоже находится в Харренхолле, — напомнил сир Бринден. — Старший сын, которого Ланнистеры взяли в плен на Зеленом Зубце.

— Да. Его зовут Харрион. — Робб горько рассмеялся. — Король должен знать имена своих врагов, не так ли?

Черная Рыба внимательно посмотрел на него.

— Ты заранее уверен, что молодой Карстарк станет твоим врагом?

— А как же иначе? Я собираюсь убить его отца — что ж ему, благодарить меня за это?

— Кто знает. Иные сыновья ненавидят своих отцов, а этого ты одним ударом сделаешь лордом Кархолда.

Робб потряс головой.

— Даже если Харрион из таких, он никогда не простит убийцу своего отца открыто. Его собственные люди обернулись бы против него. Это северяне, дядя, а у Севера долгая память.

— Ну так помилуй его, — предложил Эдмар. Робб уставился на него, как бы не веря своим ушам, и Эдмар, покраснев под этим взглядом, добавил: — Я хочу сказать, оставь ему жизнь. Мне это не больше по вкусу, чем тебе, поверь. Он ведь и моих людей тоже убил. Бедняга Делп только-только оправился от раны, которую нанес ему сир Джейме. Карстарк, разумеется, должен быть наказан. Я бы советовал заковать его в цепи.

— И оставить в заложниках? — задумчиво произнесла Кейтилин. Да, это, пожалуй, наилучший выход…

— Да, в заложниках! — обрадовался брат, приняв ее раздумье за согласие. — Сын будет знать, что, пока он хранит нам верность, его отцу не причинят вреда. В противном случае… на Фреев нам больше надеяться нечего, даже если я соглашусь жениться на всех дочках лорда Уолдера разом. Если мы лишимся еще и Карстарков, что нам останется?

— В самом деле, что? — Робб откинул назад волосы со лба. — От сира Родрика на Севере нет вестей, Уолдер Фрей ничего не ответил на наше новое предложение, и Гнездо молчит… Дождемся ли мы когда-нибудь ответа от твоей сестры? Сколько раз ей можно писать? Я не верю, что ни одна птица до нее не долетела.

Кейтилин видела, что сын ее ищет утешения. Мальчик хочет услышать, что все еще будет хорошо, но король должен знать правду.

— Птицы долетели, хотя она, возможно, и будет это отрицать в случае чего. Не жди помощи с той стороны, Робб. Лиза никогда не отличалась храбростью. В детстве, провинившись, она всегда убегала и пряталась — ей, верно, казалось, что отец забудет о ее вине, если не найдет ее. Вот и теперь то же самое. Она убежала из Королевской Гавани в самое надежное место, которое знала, и сидит на своей горе, надеясь, что все о ней забудут.

— Рыцари Долины могли бы решить исход этой войны, — сказал Робб, — но если она не хочет воевать, делать нечего. Я просил ее об одном: открыть Кровавые ворота, чтобы мы могли сесть на суда в Чаячьем городе и отплыть на север. Горная дорога опасна, но пробиваться к северу через Перешеек будет еще опаснее. Высадившись в Белой Гавани, я обошел бы Ров Кейлин с фланга и за полгода очистил бы Север от островитян.

— Не надейся на это, — сказал Черная Рыба. — Кет права. Леди Лиза слишком боязлива, чтобы впустить в Долину чье бы то ни было войско. Кровавые ворота не откроются.

— Иные бы ее взяли, — в бессильной ярости выругался Робб. — И Рикарда Карстарка заодно, а еще Теона Грейджоя, Уолдера Фрея, Тайвина Ланнистера и прочих. Боги праведные, и кому это только надо — быть королем? Когда все начали орать «Король Севера, Король Севера», я сказал себе… поклялся… что буду хорошим королем, благородным, как отец, сильным, справедливым, верным своим друзьям и отважным с врагами. А теперь я даже одних от других не могу отличить. Ну почему все так запуталось? Лорд Рикард сражался вместе со мной в полудюжине битв, и его сыновья отдали за меня жизнь в Шепчущем лесу. Тион Фрей и Виллем Ланнистер были моими врагами, а теперь из-за них я должен лишить жизни отца моих погибших друзей. — Он обвел взглядом своих родных. — И что же? Поблагодарят меня Ланнистеры за голову лорда Рикарда? Или Фреи?

— Нет, — напрямик, как всегда, ответил Бринден Черная Рыба.

— Тем больше причин оставить лорду Рикарду жизнь и сделать его заложником, — заметил Эдмар.

Робб, взяв обеими руками свою тяжелую корону, надел ее на себя и в мгновение ока снова стал королем.

— Лорд Рикард умрет.

— Но почему? — воскликнул Эдмар. — Ты же сам сказал…

— Я помню, что я сказал, дядя, но слова не изменят того, что я должен сделать. — Железные мечи короны чернели над его лбом. — В бою я и сам мог бы убить Тиона и Виллема, но они погибли не в бою. Они спали, нагие и беззащитные, в тюрьме, куда заточил их я. Лорд Рикард убил не просто Фрея и Ланнистера — он убил мою честь. Я предам его смерти на рассвете.

Рассвет настал, и занялся день, серый и холодный. Гроза утихла, сменившись мелким назойливым дождем, но в богороще, несмотря на погоду, яблоку негде было упасть. Речные лорды и северяне, люди высокого и низкого рода, рыцари, наемники и конюхи — все стояли под деревьями, ожидая, чем закончатся темные деяния ночи. По распоряжению Эдмара под сердце-деревом поставили плаху. Люди Большого Джона провели сквозь толпу лорда Рикарда Карстарка, по-прежнему со связанными руками. Сверху на них падали листья и дождь. Те семеро, что были с лордом ночью, уже болтались на высоких стенах Риверрана, и дождь поливал их посиневшие лица.