Черная роза - Томас Костейн

Женщина была поразительно уродливой. Она двигалась по комнате, пытаясь изобразить танец. Каждый мужчина протягивал руку с липкой купюрой и шлепком прилеплял ее на тело толстухе, и вскоре она была облеплена с ног до головы «летучими деньгами».

Возле Уолтера оказался охранник:

— Иностранец желает хорошую милую девушку? Если такой здесь нет, мы можем послать за ней.

Уолтер посмотрел на стройную девушку с подносом. Великан покачал головой:

— Не эту. Эта — моя. Она не обслуживает мужчин. В этот момент жирная негритянка решила прекратить развлечение. Она подняла руку и сняла с головы связанные цилиндрики. Толстуха зажгла каждый из них от факела и начала разбрасывать цилиндрики по комнате, стараясь попасть под ноги присутствующим мужчинам. Цилиндрики взрывались. Последним она подожгла большой цилиндр. Фитиль разгорелся с громким треском, уродина оглянулась, выискивая цель. Вдруг она повернулась и швырнула цилиндр на диван, где сидели несколько девушек. Он разорвался с таким грохотом, что Уолтер сразу вспомнил хуа-пао, которые он видел в действии на Желтой реке. Кушетка покачнулась, и полуголые девушки с пронзительными криками в испуге помчались по лестнице.

Владелец дома начал размахивать руками и громко вопить:

— В Доме Грязных Развлечений всегда очень весело! Уолтер решил, что с него достаточно. Идя к дому, где был его приют, он быстро подсчитал, что если бы деньги, приклеенные к жирному телу негритянки, имели настоящую стоимость, она могла бы купить себе дворец в Кинсае.

Внизу стояла полная тишина, и единственное, что доносилось до слуха Уолтера, это как отец Теодор в соседней комнате читал «Шахру», утреннюю молитву.

Одеваясь, Уолтер почувствовал уверенность, что все образуется.

Они выполняли свою миссию в течение пяти дней, и казалось, что им сопутствует счастье. Самые богатые люди города подписывали петиции о мире, и их передавали в Великий Дворец. На рыночных площадях каждый день происходили демонстрации. В Городе Тысячи Мостов ветви ивы были прикреплены почти к каждой двери. Было ясно, что вскоре дворцовым министрам придется подчиниться требованиям народа. Но за пять дней им так и не удалось обнаружить Лю Чунга.

Уолтер не мог объяснить, откуда у него появилась надежда, но он не сомневался, что Птицу, Устилающую Пухом Свое Гнездо вскоре найдут. Юноша был в этом настолько уверен, что начал думать, что же он станет делать, когда увидит Мари-ам. Долгие месяцы разлуки она постоянно занимала его мысли, понемногу вытесняя Ингейн из его дум. Уолтер понял, что стал тепло относиться к девушке, путешествовавшей с ними в синей юрте, а возлюбленная леди с родины удалилась в темные закоулки памяти. Но он не сможет сказать Мариам о своих симпатиях, потому что не должен нарушить клятву. Юноша подобрал длинные кудри под парчовую треуголку и решил, что хорошенько все продумает, когда будет уверен, что вскоре увидит Мариам.

Чанг By зашел за ним очень рано. День обещал быть жарким, и старик оделся в прохладные льняные одежды черного цвета и простые черные войлочные туфли. Он энергично обмахивался веером. Глаза Чанг By сверкали торжеством.

— До ушей Ее Королевского Великолепия, вдовой императрицы, дошли слухи о пребывании в городе моего ученого друга, — сказал он. — Императрица приказала, чтобы его доставили к ней днем, чтобы она собственными ушами могла услышать его сообщение. Может быть, это станет первым шагом к принятию условий мира. — Старик улыбнулся и легонько хлопнул Уолтера по плечу веером. — Это еще не все. Мы отыскали Лю Чунга. Он сейчас находится в магистрате, и его будут допрашивать. Мы должны сразу отправиться туда. Прибыв в магистрат, который одновременно был тюрьмой и судом, они тут же увидели Лю Чунга. Его вели через зал. Китаец был обнажен до пояса, и к его ушам были привязаны небольшие флажки в знак того, что его подозревают в серьезных преступлениях. Он был так подавлен, что казалось, из его жирного тела выпустили воздух, и кожа болталась толстыми складками. По ней текли ручьи пота, словно вода по поверхности кожаного мешка водоноса.

Лю Чунг их не видел. По его виду было ясно, что по дороге в комнату для допросов ему пришлось миновать темные камеры, находившиеся у подножия узкой лестницы. Света было мало, но можно было разглядеть, что заключенные сидели в больших бочках, и только головы высовывались через дыры в днищах. Их жизнь была поистине ужасна, и впереди у заключенных не было никакой надежды. Они громко жаловались на свою судьбу. Лю Чунг содрогнулся.

Уолтер схватил Чанг By за руку:

— Что сделают с этими несчастными? Старик равнодушно пожал плечами:

— Ничего особенного. Тут есть серьезные преступники, осужденные на разные сроки. Но конец всегда один: люди долго не выдерживают в такой тесноте и умирают, прежде чем истечет срок наказания.

Лю Чунг паниковал все больше. В углу зала суда стояла страшная фигура человека в капюшоне с вороньими перьями. Он тоже был обнажен до пояса, и когда он двигался, под гладкой кожей перекатывались сильные мышцы. Это походило на игру мышц молодых питонов, влезающих на дерево.

— Это палач Хсюй, — прошептал Чанг By. Они с Уолтером оставались в задней части комнаты. — Его прозвали Рука, Которая Затягивает Петлю. Говорят, что ему доставляет огромное удовольствие заниматься своим ремеслом. Если Лю Чунг заупрямится, Хсюй станет его пытать с помощью острых ножей, нагретых добела. Тогда купец расскажет все.

Лю Чунг сразу показал, что не желает испытывать страдания в Руке, Которая Затягивает Петлю, и начал, говорить. Отец Теодор шепнул на ухо Уолтеру, что тот пытается объяснить, почему присоединился к каравану Баяна Стоглазого.

— Меня его объяснения не убедили, — заявил священник. — Ему будет нелегко оправдаться.

Чанг By сел на скамью рядом с судьей и, попросив позволения, начал допрашивать обвиняемого. После допроса Лю Чунга снова отправили в камеру, и посланник подошел к Уолтеру.

— Новости одновременно хорошие и плохие, — сказал он. — Вашего друга, которого Лю Чунг называет Высоким Иностранцем, похитили бандиты возле города, расположенного неподалеку от реки Вей-Хо. Лю Чунг отправился в город с девушкой, и они узнали о том, что случилось, только когда возвратились обратно. С тех пор они больше ничего не слышали о Высоком Иностранце.

Уолтер был настолько подавлен, что не мог вымолвить ни слова.

Потом он поднялся и начал расхаживать по комнате. Ему стало не по себе. Юноша был уверен, что Тристрама убили. Конечно, могло быть так, что бандиты его увели, чтобы позже продать в рабство. Уолтер не сомневался, что друг предпочтет смерть и будет сопротивляться до конца. Да, его, видимо, убили, а тело выкинули в реку. Уолтер все больше верил в это. И винил во всем себя. Его желание привело их в эти враждебные жестокие земли, и он, только он, виноват в смерти Тристрама.