Герцог - Виталий Сергеевич Останин

многоходовой интриги Гуаньинь. Он, а не я, объединит Китай. Он станет императором, даст начало новой династии и обеспечит стране мир и процветание на множество лет.

— Ах ты ж коварная сучка! — только и выдохнул я.

— Благодарю. — царственная старушка с достоинством поклонилась. — Однако, должна сказать, что эпитеты, которые ты подбираешь, чтобы выразить свое восхищение, не всегда меня радуют.

— Только, я не понимаю, как ты Кунмина-то перевербовала?

— Я этого не делала! Чжугэ Лян получил от царя ада предложение — прожить новую жизнь и попытаться сделать то, что ему не удалось в прошлой. Он согласился. И искренне собирается исполнить свою мечту — создать новую империю, могущественную и просвещенную. Другое дело, что Янь-ван рассчитывал на то, что он будет до полного истощения сражаться с тобой, а потом с другими претендентами на трон Поднебесной.

— А теперь, значит, не будет?

— Помнишь, ты на меня в нашу последнюю встречу накричал? Обвинил в том, что я дура, имея возможности просматривать нити вероятностей, не сделала правильного вывода?

— Я уже понял, что это было игрой. — буркнул я.

— Не о том речь, Алексей! — она отмахнулась. — Позволь я покажу, это будет быстрее, чем рассказ.

Богиня протянула ко мне руки. Большие пальцы легли под глаза, указательный и безымянный — на виски. Вскоре появились еще ладони, которые полностью накрыли мою голову, превратившись в своеобразный шлем из плоти.

— Смотри. — лицо Гуаньинь приблизилось к моему, ее глаза заняли все поле зрения. И я провалился в видение.

Вот отряд всадников настигает Юэ, везущую мое бездыханное тело. Друзья окружают ее и меня, готовясь принять бой, конные стрелки поднимают оружие, но властный окрик не дает им выстрелить. Из-за спин воинов выезжает юноша в бело-голубом наряде, поверх которого даже доспех не надет.

— Это он? — спрашивает он, спешиваясь. — Это Белый Тигр Юга?

Мои друзья и супруга не отвечают, да это и не нужно — и так понятно, кто там лежит за их спинами на земле.

Чжугэ Лян некоторое время смотрит на решительно настроенных воинов, после чего кланяется им и вновь взбирается на коня.

— Он был достойным противником. Лучшим, с которым мне приходилось сталкиваться. А вы показали себя достойными людьми, не бросив господина даже после смерти.

Его взгляд безошибочно находит Юльку, стоящую с натянутым луком в руках. Этот образ солдата с измазанным сажей и слезами лицом идет ей невероятно.

— Прекрасная госпожа Чэн… — говорит Чжугэ Лян, после чего, кажется, смущается и поправляет сам себя. — Гун Чэн Юэлян. Скорблю вместе с вами. После похорон вашего мужа, я пришлю послов. Нам нужно заключить мир.

После чего разворачивается и уезжает. Вслед за ним в сером предрассветном сумраке исчезают и его всадники.

Видение обрывается, и я снова смотрю на лицо богини, находящееся слишком близко к моему.

— Вот так. — говорит она и отстраняется.

— Он не стал брать ее в плен? — уточняю я.

Краем сознания ловлю собственное недоумение. Оно не касается поступка Кунмина, напротив, его поведение соответствует тому образу легендарного стратега, которым так восхищаются последующие поколения. Удивление это связано с моим собственным равнодушием к одному из слов, которые были произнесены в видении.

"После похорон вашего мужа".

То есть, я умер. Почему меня это не капельки не трогает?

— Не стал. — кивнула Гуаньинь. — И я расскажу тебе, что будет дальше.

— Не трудись. — отвечаю ей. — Дальше уже все понятно и без пояснений. Он подписывает мир с новым главой фракции — Чэн Юэлян. Ведет себя с ней уважительно, не заставляет пожалеть о мире ни разу. Возможно, помогает разобраться с вассалами, которые после моей смерти поднимают голову и пытаются перехватить власть. Дальше — они сближаются. Юэлян — китаянка, то есть, очень практичная девушка. Она прекрасно понимает, что не усидит на троне сама, даже при поддержке таких людей, как Мытарь, Прапор, Бык и Пират с Цань. К тому же, она беременна, а это не облегчает жизнь правителю. Не сразу, но она выходит замуж за Чжугэ Ляна и в Китае появляется самая могущественная фракция из всех существующих. Вдвоем, они без труда и довольно быстро заканчивают междоусобицы в стране. Кунмин объявляет себя императором, у которого уже даже наследник есть.

Богиня в образе девчонки с косичками восторженно захлопала в ладоши.

— Я уже говорила тебе, что здесь ты нашел себя? Человек без будущего, раскрывший свой потенциал! Я горжусь, что приложила к этому руку!

— Какая же ты все-таки сука… — пробормотал я, не слушая ее похвалы.

Обида во мне мешалась с довольно искренним восхищением. Полагаю, это Леша из прошлого сейчас бузил, а новый я, Стратег — восторгался тонкостью игры Гуаньинь. Она обдурила всех, использовала, как хотела, и добилась нужного ей результата, обладая куда более скромными ресурсами, чем ее противник вместе с многочисленными союзниками. Как таким не восхититься?

— По-другому у нас ничего бы не получилось. — ответила она, глядя на меня с сочувствием.

И вот что ей на это ответить? Иди на хрен? Я понимаю? Поэтому я просто промолчал.

Она тоже довольно долго ничего не говорила. Но все же нарушило молчание.

— Что касается тебя…

— Да делай уже что хочешь, а! — вырвалось у меня быстрее, чем я смог обдумать ответ. — Уже вот пофиг как-то.

Она несколько раз щелкнула пальцами перед моим лицом.

— Эй, боец, не раскисай! Да, у тебя не вышло "долго и счастливо", но ты по крайней мере смог вкусить любовь. Быть любимым, любить. У тебя были друзья — такому можно только позавидовать.

— Ключевое слово — были.

Конечно я тосковал по утраченной возможности и дальше жить рядом с этими людьми. Просыпаться рядом с Юлькой, перешучиваться с Быком и Пиратом, слушать советы Мытаря и истории Матушки И. Может быть, мне бы удалось найти Амазонке мужа, сделать Ваньку одаренным… Но это все осталось в прошлом.

Во многом богиня была права. За очень небольшой период времени я прожил настолько насыщенную жизнь, которая была в десять, да что там — в сто раз дольше и ярче существования офисного планктона в моем прежнем мире времени.

Я ни о чем не жалел.

— Так что со мной? — уточнил я спустя некоторое время. — В Бездну? Небытие?

— Насколько же ты плохого обо мне мнения! — возмутилась Гуаньинь. — Да, согласна, порой я играла тебя в темную, не говорила всего о своих планах и вообще, как ты выражаешься, вела себя как конченная сука. Но! Я никогда не бросаю своих