Большая Тюменская энциклопедия (О Тюмени и о ее тюменщиках) - Мирослав Немиров

Вот что он говорил на трансгалактическом языке:

Он говорил: «Ох же еж ты пердеж охмуреж!», -

Что на стандартный земной коли-ежели переведешь,

Се означает

классическое начало классической, с детских лет всем как алфавит знакомой «Песни космопроходца» — эпической поэмы неизвестного космического скальда о суровых буднях покорителей галактик.

Увы, песнь и реальность есть две вещи, как известно, не обязательно совпадающие. Ничего всего этого нет.

Нет ни бластеров, ни силовых защитных полей, ни машинки на поясе, которая сама переводит с любого инопланетного языка. Есть одна грубая действительность данная в непосредственных ощущениях: неудобная и тяжелая рация за спиной — тяжелый же за спиной же рюкзак вещмешок — автомат калашникова через плечо — пистолет макарова за поясом. На голове каска. В таких условиях он приступает к странствиям.

Наконец, осуществив все положенные скитания и блуждания, он обнаруживает искомое. Дальнейшее — краткий пересказ его оттуда сообщений, сделанных при помощи шифра.

3. Он обнаруживает все, что и предсказывалось. Раннерабовладельческий строй. Полуголые жрицы, бьющиеся в конвульсиях под мерный гром барабанов. Золото, бриллианты, хрусталь, слоновая кость и прочая безумная роскошь. Гигантские сооружения решетчато-пирамидального и спирально-ленточного характера. Загадочные каналы. Таинственная сила телекинеза. Фобос и Деймос, вполне соответствующие смыслам своих имен. Согнутый кусок дерева, мгновенно убивающий на расстоянии. И так далее. населен Марс — Барсум, естественно, на местном языке — конечно, исключительно златокудрыми жаркозадыми амазонками. Рост их всех как на подбор один метр восемьдесят сантиметров. Красота их ослепляет глаз, впрочем, только и жаждущий сего ослепления. Глаза их сияют, как и одеяния. Речь их изыскана. Образ мысли их полон тайных знаний, жестокости и абсолютной безнравственности. И так далее. И тому подобное. И прочее, прочее, прочее.

4. Исторический очерк развития дел, приведший к указанному состоянию, примерно таков. Отнюдь не всегда было так, как это описано в предыдущем абзаце. еще совсем недавнее время назад не было ни городов, ни каналов, ни сооружений и ничего прочего.

Еще совсем крохотную единицу измерения времени до того, жители Марса были не более, чем чумазыми дикарями, без смысла и цели небольшими кучками кочевавшими по поверхности планеты. Шестиногие яковерблюды. Вонючие кибитки. Нестиранные лохмотья. Баранье сало и войлок. Нищета, уныние, убожество и сумерки, вот что имелось на Марсе в течение десятков сотен тысяч лет прежде без малейших изменений.

5. Причина диалектического скачка от кочевой дикости к оседлости, цивилизации, ремеслам, наукам, искусствам и всему прочему, описанному выше, как с удовлетворением обнаруживают ученые, отличнейше соответствует учению Маркса и Энгельса. Ибо дела там развивались так. В абзаце 3 сией главы утверждалось: обитатели Барсума исключительно пола Ж. Любой, обладающий разумом, получатель такого сообщения усомнится: ибо этого не может быть. И он прав. Личности пола М. наличествуют также, хотя в незначительном количестве. Кроме того, они очень особенные.

Во-первых, их мало. Примерно их один на 999, которые типа Ж. Во-вторых, они очень мелкие, глупые, маложизнеспособные и требующие постоянной охраны и заботы, как оранжерейные цветочки. Дело в том — и это в-третьих — что в определенном смысле они и в самом деле есть цветочки!

Дело вот в чем: в том месте, где туловище раздваивается.

Дело вот в чем: в этом самом месте у них не штырек, как у гомо сапиенс, у них, у гомо сапиенс марсианум, там — такой как бы бутон. Такая как бы семяпочка. Она там произрастает. Как во всякой семяпочке, в ней зреют потихоньку споры. Наконец, они созревают. После чего семяпочка вдруг в один момент хлоп — лопается.

Она лопается.

Созревшие семена мельчайшими пылинками разлетаются во все стороны. Они легки до чрезвычайности. Они висят в воздухе мельчайшей взвесью. Ветер их носит как хочет. Он их носит по всей планете. В разных ее местах они упадают на поверхность. Они вживляются в почву. Они всячески сосут из нее жизненные силы. Постепенно, постепенно дело складывается так, что на месте упавшей споры появляется побег; он растет; он произрастает и разрастается; еще какое-то — достаточно нескорое! — время спустя вот это уже целый кактус со множеством ответвлений от его основного ствола; такой вполне земного типа кактус, такой как бы канделяброобразный. И он себе растет какое-то время. А через еще какое-то время приходит его час, и он увядает, без смысла и цели. Но дело вот в чем: то, что находится на концах этих кактусоподобных, оно… даже не знаю как сказать… оно точь-в-точь является таким как… ну, как то, короче, что начинается на ту же самую букву, которая есть пятая в слове «пороховница».

Поэтому бывает и другой вариант. Бывает и так, что в своих диких блужданиях по планете на него наталкивается дикое племя диких барсумиток. Они тогда поступают так: они кричат «ого-го!»

Они бегут к нему, размахивая своими лохмотьями.

Они жадно всеми способами его канделяброподобиями пользуются в соответствии со своими марсианскими инстинктами и наклонностями. Девять месяцев спустя в племени появляется его новое поколение.

Следствия очевидны: нулевой прирост населения — раз. Пребывание его в полном гомеостатическом равновесии с окружающей средой — два. Полное отсутствие каких-либо социальных, имущественных, классовых, просто бытовых противоречий — три. Отсутствие причин и стимулов для развития, вот так — четыре. Итог всего: полное, абсолютное и неизменное состояние равномерной дикости и нищеты без какой-нибудь нужды и мысли что-либо в этом менять.

Пока вдруг в одной из голов не возникает идея: не давать спорам разлетаться по ветру — раз, и — не укочевывать отсюда, а остаться и подождать — два.

Возникает оседлость.

Возникает земледелие.

Возникает классовое расслоение: одни марсианки захватывают плантации кустов в свои руки, заставляя других гнуть на них от зари до зари спину за то только, чтобы хоть раз в марсианский месяц попользоваться кустиком похудосочнее.

Возникает неудовлетворенность бытием и своей ролью в нем; появляется стремление к лучшей жизни; борьба и единство противоположностей вскипает пеной как молоко на плите; начинаются войны из-за плантаций, появляются регулярные армии; появляются города, ремесла и так далее; возникает государство как машина классового господства; начинается, короче, та самая Культура, История и Цивилизация. Часть барсумиток при этом остается верной старой жизни, они прячутся в пустыне и совершают налеты на города, в ярости сжигая и уничтожая все на своем пути, которое является новомодными фокусами. Над плантациями тогда стоит густой дух жареной колбасы.

6. Таков краткий очерк истории марсианской цивилизации красоток, переданный человеком Н. при помощи радио.

Ну, а что было дальше, вы не хуже меня знаете: финансовый кризис, распад СССР, инфляция, сокращение бюджетных ассигнований, и прочее, и прочее, и прочее.

Наконец, костлявая рука кризиса добирается и до марсианского проекта: начальство приходит к выводу, что это баловство — выбрасывать кучи пачек долларов на поддержание связи с находящейся хрен знает где планетой. Так что, это все.

Более никаких достоверных сведений о деятельности личности Н. у автора не имеется, а гипотез я измышлять не намерен. И другим не советую:

Из пустого в порожнее, друг,

Переливать не берись.

Там такие имеются мастаки,

Там акулы такие матерейшие и волки,

Что, неумелый который к ним сунется вдруг-

ждет его, короче то же, что мелкого травоядного животного в очках, вздумавшего дружить с уркаганами в овечьих шкурах.

7. Впрочем, ладно. Оскоромлюсь-таки предположением: учитывая указанного Н. морально-волевые, интеллектуальные и прочие вышеописанные качества — наиболее вероятным представляется такой вариант дальнейшего развития событий, при которым он со временем становится на Марсе главным, а затем и вообще Императором.

осень, 1993