Вверх тормашками в наоборот - Ева Ночь

  - Что-о ты прятала на Иранниных грядках?

  Мила таки осмелилась спросить. Какой прогресс!

  - Скоро узнаешь, - сказала устало и толкнула девчонку плечом.

  В этот момент ворота разверзлись и во двор влетел Геллан на Савре.

  - Приготовились, - пробормотала сквозь сцепленные зубы и широко улыбнулась на все тридцать два. Кот под ногами хрюкнул, но с места не сдвинулся. Я бы тоже не сдвинулась: к нам приближалась туча, готовая метать молнии.

  - Что ты опять натворила, Дара?

  О, как мне нравится глубокий оперный голос! Бездонный, как Мариинская впадина, бесконечный, как космос, который...

  - Дара.

  Я моргнула. Вот чёрт. Мила сжалась в комок, но по видимому мне клочку розовой щеки я подозревала, что она пытается скрыть смех.

  - Геллан... эээ... нууу...

  - Только не говори, что ты потеряла красноречие, услышав мой оперный голос.

  Он произнёс это мягко и очень бархатно. После таких модуляций обычно следует громоподобный бабах.

  - И я не буду спрашивать, что означает "оперный".

  Он приближался к нам медленно, как пантера перед прыжком.

  - На самом деле всё настолько круто, что ты обалдеешь.

  В деле дипломатии важно говорить уверенно. Я толкнула Милу локтем в бок.

  - Это надо просто увидеть. Да, Мила?

  Плечи у девчонки затряслись, а голова ушла в колени. Дождёшься тут помощи, как же. Я поднялась на ноги.

  - Пойдём, - вздохнула и обречённо поплелась к саду.

  Он шёл сзади и молчал. Я потянула калитку на себя и сделала несколько шагов вперёд.

  - Ну, вот... - я взмахнула неопределённо рукой и застыла.

  Застыл и бездушный чурбан. Я осмелилась обернуться.

  - Шаракан... - он выдохнул слово, будто вынул сердце наружу. Помесь восхищения, облегчения, любования... Звучало как молитва и богохульство одновременно. И было от чего.

  Сад переливался радугой. Мерцатели выстроились рядами на дорожках сада. Не толпились кучей, не прятались по углам. А ровнёхонько, стройненько, как под линейку, скрыли под собой извилистую каменную кладку. Они стояли на задних лапках, прижимая передние к груди и трогательно дёргали носиками. Какое сердце не дрогнет?..

  - В общем, как-то так... - я снова жалко махнула рукой и замолчала, пытаясь справиться с щипанием в глазах и носу. Не хватало ещё разреветься тут перед ним.

  Но в груди разливался горячий жидкий кисель, в ушах тарабанило сердце, а слёзы умиления прорвали плотину моей попытки вести себя сдержанно и с достоинством.

  - Как тебе удалось?..

  По-моему, он обалдел напрочь. Это вернуло мне остатки самообладания.

  - Да никак, собственно. Начертила на воротах тайный знак, и мерцатели со всех окрестных пустошей примчались выпить чаю и побаловаться плюшками.

  - Дара.

  - Геллан. Не будь занудой. Откуда я знаю, почему они пришли.

  Он смотрит на меня пристально. Слишком внимательно, обжигая синевой, у которой нет дна. Смотрит и молчит. Театрально бесконечная пауза. Я занервничала.

  - Я тут не причем, Геллан...

  Молчание.

  - Да? - это даже не ирония, а ядовитый сарказм в крохотном слове, от которого хочется уклониться, как от пули, но реакции не хватает. Я ловлю смертельную дозу яда грудью: распрямляю плечи, втягиваю живот до зелёных чертей в глазах и гордо вздёргиваю подбородок. Мамуля, отвисшее брюхо и сколиоз мне не грозят, будь спок! На Зеоссе идеальная колония для несовершеннолетних по исправлению лахудрости.

  - Да! - говорю царственно и холодно смотрю в синие озёра Геллановых глаз.

  Кажется, на миг он забыл, как дышать. Затем выдохнул и отвёл прекрасные очи. Я даже живот отпустила из клещей воли от неожиданности. Я выиграла?..

  - Я видел, как ты оборачивалась всю дорогу до замка. - говорит тихо, словно объясняя маленькому ребёнку, где он прокололся и почему нехорошо врать и делать плохие поступки. - Только не мог понять: почему? Мне казалось, ты боишься и чего-то ждёшь. Но до ворот с вами ничего не случилось и не могло случиться: опасности не было. Я знал. А потом что-то перемкнуло, когда ворота закрылись за вами. Разноцветная каша... И я догадался: что-то произошло.

  - Сильвэй перестал транслировать телепередачу? - насмешливо протянула я, но бездушная сволочь даже ухом не повёл на незнакомые слова.

  - У Иранны на грядках выросло кое-что.

  Я моргнула. Наверное, так он и побеждает: просто меняет тактику, а ты не успеваешь среагировать.

  - Я мог бы догадаться сразу, но только сумасшедшему зеоссцу придёт в голову мысль, что мерцатели добровольно в таких количествах появятся там, где живут люди. Даже не поблизости, а прямо в логове опасности...

  Я молчала. Настала моя очередь тянуть паузу до бесконечности.

  - Ты приманила их. Дара. Зачем? - продолжал монолог истуканище, свято уверенный в своей правоте.

  Я фыркнула:

  - С чего ты взял?

  - Ты посадила мимеи на Иранниных грядках, и растения рванули буйно на радость меданам: в Верхолётной такой переполох, словно драконы с неба спустились. Иранна придумать ничего не успела, чтобы объяснить нелогичное явление.

  - Может, они сами выросли? Мы там трясли семенами, как ненормальные, создавая украшения, - попыталась выкрутиться я.

  Он снова смотрит на меня пристально, как на убогую дурочку без признаков зачатков интеллекта.

  - Мимеи не растут там, где живут люди, - чеканит он каждое слово, - никогда. Агрессивная среда, угроза.

  - Ну хорошо, - сдаюсь я и шумно выдыхаю воздух. Ощущения, будто бежала много километров по бездорожью. - Я посадила чёртовы семена. Перед отъездом. Но не для того, чтобы приманить мерцателей. Это был... научный эксперимент! У меня... появилась идея! Я не предполагала, что примчатся мерцатели. Всего лишь хотела попросить у мимей веточки... листики... что там у них?... для лекарства, мазей всяких. Если ты заметил, они заживляют быстро.

  Геллан провел ладонью по лицу и тряхнул кудрями.

  - Они не существуют друг без друга. Там, где появляются мимеи, появляются и мерцатели.

  - Ну я как-то не подумала об этом! - раздраженно всплеснула руками и сдула упавшую прядь с глаз.

  - Но ты всю дорогу оборачивалась.

  - Да! Потому что... У тебя никогда не бывает предчувствий? Как будто что-то должно случиться? Я знать не знала, что они примчатся таким стадом!

  Пока мы пикировались и орали друг на друга, мерцатели сошли с дорожек и окружили нас кольцом.

  - Уру-ру, - тёрлись они о наши ноги. Геллан покосился вниз. Мерцатели тут же встали на задние лапки и сложили передние.

  - Шаракан, - снова выругался он.

  - Я не пойму, почему ты бесишься. Здорово как! Раньше вы их ловили и они... умирали. Сейчас пришли сами. Скоро радужных шкурок будет завались и целительные мимеи под боком.