Кто суккуба? Я суккуба?! - Антонина Львовна Клименкова

— Чем же могу быть вам полезна? Боюсь, мои услуги вам не пригодятся из-за разницы в размерах, простите.

— Как раз наоборот, госпожа Клава! Мы, народ домовых лепреконов, просим вас о большом одолжении! — с горячностью заговорил старший. — Сегодня ночью состоится великий праздник, объединяющий наш народ. В это день мы все танцуем и веселимся, прославляя Богиню-Мать, даровавшую небо, землю и жизнь всему сущему. Не согласитесь ли вы, госпожа Клава, на нашем празднике исполнить роль Богини?

— О, это так лестно! Спасибо. А что я должна буду делать? Я точно подойду вам? Это не опасно — в первую очередь для вас? Вдруг я наступлю или…

— Не волнуйтесь, всё будет в порядке! — замахал ручками домовой. — Мы очень юркая нация, ни один человек не сможет на нас наступить, даже если захочет специально.

— А, это как с мухами? — подыскала сравнение Клава. — Вам кажется, что мы, большие, двигаемся и разговариваем медленнее, чем вы?

— Совершенно верно!

Для наглядности члены посольства несколько секунд показательно мельтешили по двору и саду, да так шустро, что у Клавы перед глазами мелькали только ломанные и размазанные тени, намекающие на траектории их прыжков.

— Верю-верю! — засмеялась она и замахала руками. — Так что нужно будет делать мне?

Старший посол смущенно засопел, но произнес вслух твердо:

— Изобразить рождение мира!

— Ух ты! — удивилась Клава.

— И станцевать танец плодородия, — пискнул помощник посла, преодолев робость, отчаянно трепеща хвостом. — Обнаженной.

Клава покивала: к кому же еще обратиться с такой просьбой, как не к суккубе?

— Прошу нас понять, у нас очень долгое время не было возможности проводить праздник так, как это полагается по завету предков, — затараторил домовой, неприметно дернув помощника ха хвост, чтобы не лез вперед старших. — Когда вы появились в Академии, мы сразу поняли: вот оно, долгожданное благословение богов! Вы — идеальная кандидатура на роль Богини-Матери.

— Я не отказываюсь, не подумайте! — подняла руку Клава, чтобы успокоить заволновавшегося домового.

— На празднике будут присутствовать только члены нашего клана, — поспешно добавил тот. — Посторонние глаза не смутят вас.

Только Клава открыла рот, чтобы заявить, что ее, пожалуй, уже ничем не смутишь, как в переговоры вступила новая сторона: из-под куста вышла вторая делегация, похожая на первую как две капли воды. Разница состояла лишь в том, что у новоприбывших лепреконов кончики хвостов были ярко-желтого цвета, а одежду они носили зеленую.

— Что значит, праздновать будет только ваш клан?! — заорал на первого посла старший лепрекон зеленых. — А мы без праздника останемся, по-вашему? Да нам урожай нужен больше, чем вам! Что вам в домах выращивать — плесень? Чтобы мох колосился в подвалах? А у нас сады и огороды! Отдайте суккубу нам!

— Не отдадим! Ишь, удумали! Вы опоздали, она согласилась с нами праздновать! — зашумели человечки в синем.

— Подождите-подождите! — решила вмешаться Клава. — А разве нельзя праздновать вместе? У вас есть какие-то кардинальные различия в ритуалах?

— Конечно, есть! — в один голос заверили оба старейшины, и зыркнули друг на друга с рычанием и зубовным скрежетом.

Выяснилось, что домовая мелюзга поклонялась рожденному Богиней Небу, а садовая почитала произведенную Богиней Землю. Зато танец плодородия был общим у обоих кланов.

— И как же мне в танце показать, что я произвела небо и землю? — растерялась Клава.

На это ей прикатили по траве два яйца. Одно, из полупрозрачного синего камня необыкновенной красоты, символизировало Небо, понятное дело. Второе яйцо было тоже из камня, но черного глянцевого, с мелкой золотистой искоркой. Каждый размером с Клавин кулак.

— В танце Богиня рождает из своего благодатного чрева Небо, затем Землю, — пояснил домовой, указав поочередно на яйца.

Клава задумалась: выходит, если ей предлагается танцевать обнаженной, то чрево тут подразумевается в прямом смысле слова. Так вот почему не находилось дам, желающих осчастливить эту нацию праздником! Действительно, тут только суккуба выручит. С другой стороны, после свидания с кентавром, узла волка-оборотня и недавних щупалец осьминога её уже ничего не пугало — даже каменные яйца с кулак, которые перед танцем следовало в себя запихнуть. Ну, потанцует перед мелюзгой где-нибудь в темном саду, ну, выдавит из себя камушки — зато целый народ обрадует!

— А у вас нет еще одного клана? — с подозрением спросила она.

Двое старейшин потупились:

— Есть. Те, кто хранят подземелья, чердаки и кладбища. Но они не посмели явиться к вам с просьбой.

— Почему же не посмели? — подал голос из форточки Основатель, успевший тихо вернуться с кладбища. — Вон их делегация, за забором прячется.

Клава громко и приветливо попросила подойти и представителей третьего клана. Запинаясь, те объяснились, что третьего яйца не будет, против ожиданий развеселившейся суккубы, ибо они, сектанты по мнению двух других родственных кланов, поклоняются не Небу или Земле, но Космическому Началу, которое оплодотворило Богиню-Мать.

И Клаве предъявили каменное изваяние мужского органа, искусно высеченное высотой в рост лепрекона. Камень красиво переливался затаенными в глубине фиолетовыми и серебристыми всполохами, действительно чем-то напоминавшими космос с фотографий астрономов.

Клава хихикнула в кулачок, поглядев на священную «запчасть». И взялась наводить дружбу народов среди трех кланов. Оказалось, вполне возможно провести праздник совместно, всем лепреконским миром. Такого много веков не бывало, но отчего же не вспомнить теперь древние славные традиции. С Космическим Началом вопросов у Клавы не возникло: она станцует танец плодородия, потом продемонстрирует, так сказать, процесс зачатия мироздания. А вот дальше выходила заминка: яйца следовало «рождать» один за другим. Ладно, если Клава протанцует как-нибудь и постарается раньше времени из себя эти довольно тяжелые камни не выронить. Но оба засунуть в одно лоно, а после там же пошуровать Началом точно не получится. Да еще она опасалась, что Небо и Земля родятся одновременно!

— Боюсь, даже в рот я не запихну второе, — Клава с сомнением крутила черное яйцо в руках, примериваясь. В отличие от нижних отверстий, рот у суккубы не умел растягиваться до неприличных размеров. Да и за зубы страшно, всё-таки камень прятать в за щекой и прыгать в танце — это чревато не праздником, а походом к стоматологу. Дома-то дантисты страшные, а в этом мире кто их знает, какие они? Жуть!

Зеленый и синий лепреконы шепотом посовещались друг с другом. И вперед выступил садовый:

— Не сочти за дерзость, госпожа Клава! Небо и Земля не могут родиться одновременно, это будет противоречить нашим преданиям. Но мы, как знатоки грядок и удобрения, не возражаем, если ты исторгнешь священное яйцо не из лона, а из сраки Богини.

— Чего? — Клава невольно вылупила глаза.

— Это он по-старинному манеру назвал задницу, — любезно пояснил Основатель