Монстр - Стивен Кинг

- Мне нравится слушать, как ты храпишь.

- Ребята, вот она и проговорилась. Вы все свидетели.

- А следы на шее, Джек. Они-то настоящие.

- Да.

Молчание затянулось. Венди решила, что муж, должно быть, уснул и сама начала соскальзывать в дрему, как вдруг он сказал:

- Тут можно придумать два объяснения. Ни в одном из них нет места нашему четвертому жильцу.

- Какие? - приподнялась на локте Венди.

- Спигматы.

- Спигматы? Это, когда у кого-нибудь течет кровь в Страстную пятницу, да?

- Да. Бывает, у тех, кто глубоко верует в божественность Христа, всю Страстную неделю с ладоней и ступней не сходят кровоточащие язвы. Такое чаще встречалось в средние века.

В те дни считалось, что на таких людях - благословение Господне. Не думаю, что католическая церковь объявляла это полным чудом - весьма ловко с их стороны. Спигматы не слишком отличаются от искусства йогов. Просто сейчас такие вещи более понятны, вот и все. Те, кто разбирается во взаимодействии тела с сознанием - то есть, изучают его, понимать-то никто не понимает - считают, что степень нашего участия в управлении теми функциями, которые не зависят от воли человека, куда больше, чем принято думать. Если хорошенько сосредоточиться, можно замедлить свое сердцебиение. Ускорить метаболизм.

Усилить потоотделение. Или вызвать кровотечение.

- Думаешь, Дэнни выдумал эти синяки на шее? Джек, я просто не могу в это поверить.

- Поверить, что это возможно, я могу - хотя тоже считаю его маловероятным. Скорее уж он их сам себе поставил.

- Сам себе?

- Уже бывало, что мальчик, впадая в эти свои трансы, причинял себе боль. Помнишь, тогда, за ужином? По-моему, в позапрошлом году. Мы были так злы друг на дружку, что почти не разговаривали. И тут - бац! - Дэнни закатил глаза и упал лицом в тарелку. А потом на пол. Помнишь?

- Да, - отозвалась Венди. - Еще бы. Я думала, у него припадок.

- В другой раз мы пошли в парк, - продолжал он. - Без тебя. Дэнни уселся на качели и покачивался туда-сюда. Вдруг он рухнул на землю, как подстреленный. Я подбежал, поднял его и тогда он совершенно неожиданно пришел в себя. Увидел меня и сказал: "Я ушиб попку. Скажи маме, чтоб закрыла окна в спальне, если пойдет дождик". А лило тем вечером, как из ведра.

- Да, но...

- И с улицы он всегда приходит расцарапанный, с разбитыми локтями. А спросишь его, откуда та царапина или эта, так он просто заявляет: "Играл" и дело с концом.

- Джек, все дети падают и набивают шишки. А уж мальчишки принимаются за это сразу, как выучатся ходить, и не останавливаются лет до двенадцати-тринадцати.

- Что Дэнни свое получает, я не сомневаюсь, - ответил Джек. - Он ребенок активный. Но я не забыл ни тот день в парке, ни тот вечер, когда мы ужинали. И не могу понять: все ли синяки и шишки нашего чада происходят от того, что он нет-нет, да и полетит вверх тормашками. Этот доктор Эдмондс сказал, что Дэнни вырубился прямо у него в кабинете, Господи ты Боже мой!

- Ну хорошо. Но эти синяки - от пальцев. Клянусь. Их, падая, не набьешь.

- Он впадает в трансы, - сказал Джек. - Может быть, видит то, что некогда случилось в этой комнате. Спор. А может, самоубийство. Сильные эмоции. Это не кино смотреть - мальчик, в очень внушаемом состоянии, попадает в самую гущу этой пакости. Возможно, его подсознание материализовало происходившее там символическим путем... в виде снова ожившей покойницы, зомби, нежити, упыря - называй, как хочешь.

- У меня мурашки по коже, - сказала она охрипшим голосом.

- И у меня. Я не психиатр, но, кажется, такая идея отлично подходит. Разгуливающая покойница символизирует умершие чувства, оконченные жизни, которые просто не желают сдаться и исчезнуть... но, поскольку она - образ подсознательный, она одновременно и сам Дэнни. В состоянии транса сознание Дэнни подавлено, за ниточки тянет фигура из подсознания.

Дэнни обхватывает руками собственную шею и...

- Перестань, - велела Венди. - Я поняла. По-моему, Джек, это ещё страшнее, чем крадущийся по коридорам чужак. От чужака можно уехать. А от себя - нет. Ты же говоришь о шизофрении.

- Очень ограниченного типа, - заявил он, но в тоне сквозило легкое беспокойство. - И очень специфической природы. Потому что мальчик, похоже, умеет читать мысли и действительно время от времени способен на вспышки провидения. При всем старании не могу считать это психическим заболеванием. В конце концов, все мы несем в себе шизовидные задатки. Думаю, когда Дэнни станет постарше, он справится с этим.

- Если ты прав, то увозить его отсюда нужно обязательно.

Какая разница, что с ним - в этом отеле Дэнни становится хуже.

- Я бы не сказал, - возразил Джек. - Если бы он делал, как ему говорят, то, прежде всего, не полез бы в тот номер и ничего бы не случилось.

- Господи, Джек! По-твоему, если человек не послушался, самое подходящее - это... это наполовину задушить его?

- Нет... нет. Конечно, нет. Но...

- Никаких но, - объявила Венди, яростно мотая головой. - Истина заключается в том, что мы только строим предположения. И понятия не имеем, в какой момент он может свернуть за угол и попасть в одну из этих... воздушных ям, коротких фильмов ужасов или что оно там такое. Мы должны увезти его отсюда. - Она немножко посмеялась в темноте. - Дальше и у нас начнутся видения.

- Не болтай чепуху, - сказал Джек и во тьме комнаты увидел сгрудившихся у дорожки древесных львов - голодных ноябрьских львов, которые уже не охраняли, а стерегли тропу.

На лбу выступил холодный пот.

- Ты действительно ничего не видел, да? - спрашивала Венди. - Я хочу сказать, когда поднялся в тот номер. Ничего не видел?

Львы исчезли. Теперь перед ним появилась пастельно-розовая занавеска и покоящийся за ней темный силуэт. Закрытая дверь. Он снова услышал приглушенное быстрое "бух!" и последовавшие за ним звуки, которые могли оказаться топотом бегущих ног. Как страшно, неровно колотилось сердце, пока он боролся с ключом.

- Ничего, - ответил Джек и не погрешил против истины.

Он был взвинчен. Не уверен в том, что же происходит. У него не было случая проанализировать свои мысли и найти разумное объяснение синякам на шее сына. Черт возьми, он и сам здорово поддается внушению. Иногда галлюцинации оказываются заразными.

- А ты не передумал? В смысле - насчет снегохода?

Руки Джека внезапно сжались в тугие кулаки.

(Хватит ко мне приставать!)

- Я согласился, верно? Значит, так и будет. Теперь спи.

День был длинный и тяжелый.

- Да ещё какой, - согласилась она. Когда она повернулась поцеловать его в плечо, простыни зашелестели. - Я люблю тебя, Джек.

- И я тебя, - ответил он, но слова были просто движением губ. Кулаки так и не разжались, как будто руки заканчивались булыжниками. На лбу заметно пульсировала жила. Венди ни слова не сказала о том, что же им делать после того, как вечеринка окончится и они окажутся внизу. Ни единого слова.