Амундсен - Тур Буманн-Ларсен

«Фрам» был государственной собственностью. Это давало многие преимущества, но означало зависимость от правительства и стортинга. Кроме того, исторически и морально корабль по-прежнему ассоциировался с Фритьофом Нансеном. Нашему полярнику наверняка было бы приятно избавиться от этого наследия прошлого. Следуя своей натуре, Руал Амундсен предпочел заказать собственный полярный корабль в Аскере, у судостроителя Кристиана Енсена.

Наконец-то дело сдвинулось с мертвой точки. Летом Амундсен опять едет в Лондон. К осени он начинает сомневаться в сроках: ему все-таки понадобится еще год. Финансовая независимость тоже, похоже, небезгранична. «Я встречусь с премьер-министром и спрошу, на что можно рассчитывать», — пишет Руал Леону. Под Рождество он плывет в Америку, чтобы совместно с Херманом Гаде уладить вопрос о провианте.

Леон в годы войны покинул Свартскуг и теперь обитает на юге Норвегии, под Арендалом, где купил себе имение Фредлю («Покойный уголок»). За это бурное время управделами тоже разбогател, и полярный путешественник по праву называет его «судовладелец Амундсен». Со своего южного побережья Леон вынужден просить Тонни рассказать, что Руал намерен предпринять до отъезда в Америку. Брат снова хочет продать усадьбу на берегу Бунне-фьорда, сообщает Тонни. Теперь полярник обустраивает элегантную квартиру в Христиании, на Томас-Хефтюес-гате. На той же улице живет с семьей сестра Кисс Беннетт, Гуд рун Маус. В этом стратегически удобном месте полярный путешественник и хочет расположить свою базу. Старший брат заканчивает отчет пожеланием: «Надеюсь, он совершит свое кругосветное путешествие и вернется через Лондон». Тонни тоже смекнул, где находится цель экспедиции.

Продажа усадьбы, однако, не состоится и на сей раз. У Леона возникли сомнения налогового характера. Когда-то полярнику удалось (под предлогом неустанных трудов на благо отечества) добиться в своей Оппегордской коммуне полного освобождения от налогов. В столице, где среди муниципальных чиновников преобладают социалисты, ему подобной льготы никто не обещает. Налоги же, по словам Леона, выльются в «изрядную сумму». Так что ни Леоновой новой усадьбе, ни Руаловой квартире не суждено стать для братьев Амундсен постоянным местом жительства.

Отпраздновав Рождество в Чикаго с семейством Гаде и выполнив всё намеченное в Нью-Йорке, полярный путешественник в начале февраля прибывает в Лондон. В Норвегию он возвратится еще почти через месяц. И доберется благополучно, хотя Северное море настолько кишит перископами подводных лодок, что плавание по нему — дело нешуточное.

Между тем в мирном Бунне-фьорде происходят волнующие события. Утверждается, что Йорген Стубберуд пытался покончить с собой. Леон, которому об этом доложили слуги, сообщает: бывший участник похода к Южному полюсу превратился в «неизлечимого сумасшедшего — печально, но объяснимо». Почти так же он в свое время комментировал смерть Юхансена в Солли-парке. Но Стубберуд едва ли был неизлечим. Преодолев свои расстройства, он прожил дольше всех из девяти обитателей Фрамхейма — почти до ста лет.

И полярный путешественник, и его брат-судовладелец практически уверены, что рано или поздно Норвегия будет втянута в войну против Германии. Особенно Леон (с его крепкими связями во Франции) горой стоит за то, чтобы Норвегия приняла активное участие в военных действиях. К тому же братья находятся в щекотливом положении спекулянтов, нажившихся на чужом горе. Когда Леон в марте 1917 года хватается за перо и сочиняет призыв к сооружению «памятника нашим морским героям», это можно истолковать как двойную мораль, а можно — как попытку унять отчаянные угрызения совести. Единственный раз в жизни Леон Амундсен выдвигает официальную инициативу — не от лица полярного путешественника, а от своего собственного. «За дело необходимо взяться немедленно, пока легко собрать средства». Редактору «Норгес хандельсог шёфартстиденде» он пишет: «Это должен быть самый большой памятник в стране, и поставить его следует на самом красивом месте, какое только можно найти у моря».

Впрочем, полярник тоже включается в исторические события. Он намечает турне с выступлениями — не для пополнения своего кошелька, а исключительно для сбора средств на оборону родного королевства. Более того, рядовой военный летчик готовится к реальным сражениям. Возможно, скоро в небе над отечеством появятся кайзеровские цеппелины с грузом бомб. 13 марта Руал пишет Леону: «Собирался на этой неделе вновь заняться полетами на аэроплане, чтобы быть готовым по-пеликаньи пронзить первый дирижабль, однако затяжная метель отменила полеты; теперь придется ждать, когда вернусь. Надеюсь, цеппелин не появится до моего возвращения, хотя ощущение такое, будто остались считаные дни».

Публичные выступления во имя обороны представляют собой исключение из правила, которому полярный путешественник следует, сосредоточиваясь на собственном поле деятельности. Если Фритьоф Нансен расширял для себя поле деятельности, идя от полярных исследований к занятиям наукой, политикой и гуманитарными миссиями, то Руал Амундсен шел в противоположном направлении — ко все более узкой специализации, к сосредоточенности на своих трудах и своем мирке. После речи 17 мая, которую ему пришлось произнести в 1907 году, наш полярник очень редко выступал перед массами с целью их просвещения и воспитания. Ему не хотелось без крайней надобности изображать Нансена.

Речи на благо обороны были возвратом к прошлому, игрой в Нансена на нансеновском поле. Тем не менее народный оратор Руал Амундсен решился на это и целых полтора месяца переезжал с места на место в прибрежных районах Северной Норвегии. Народу на его выступления собиралось много, однако массы он не всколыхнул. Как сообщает репортер газеты «Нордлюс» («Северное сияние»), помещение Рабочего союза в Кабельвоге было «набито битком», но рассказать потом было практически не о чем: «Он [Руал Амундсен. — Пер.] хотел всего-навсего напомнить нам о бушующем в Европе пожаре войны и объяснить, почему важно крепить обороноспособность страны, неуклонно сохраняя при этом нейтралитет. Социалисты — люди без родины и не желают иметь оборону, сказал он. Вряд ли его доклад глубоко затронул слушателей. Скорее у меня создалось впечатление, что публика расходилась недовольная, поскольку не услышала ничего для себя нового».

С островов Вестеролен идут более положительные отзывы. Сообщается, что полярный путешественник заказал для экспедиции к Северному полюсу не меньше 200 килограммов козьего сыра. «Таким образом, он убил сразу двух зайцев: обеспечил себя изрядным количеством отменного рафтсуннского сыра и привлек на свою сторону вестероленцев. В уезде Бё, расположенном с западного края архипелага, а потому открытого для атак подводных лодок, было для собственного спокойствия создано Оборонное общество».