Возвращение Крестного отца - Марк Вайнгартнер

— Ты ешь на завтрак только сыр! — презрительно сказал Тони.

— Это что, из песни? — подначила брата Мэри. — Я ем все! Ну, пожалуйста, папочка, пойдем к Франческе!

Маргарита Дюваль вышла на сцену в сопровождении десяти девушек в красном кружевном белье и десяти стройных парней в обтягивающих кожаных штанах. В заключительной сцене пьесы «Земные удовольствия» зрители наблюдали пожар в публичном доме. Рита играла хозяйку дома, известную сводницу и подружку шерифа. Роль была маленькая, и все-таки за нее мадемуазель Дюваль получила приз «Тони». Злые языки болтали, что ради этого она переспала с председателем жюри.

Из-за кулис за ней наблюдал Джонни Фонтейн, одетый в белую накидку с алым подбоем и смокинг, заказанный у лучшего кутюрье Милана специально ко дню инаугурации. Джонни держал в руках невысокий бокал. Все думали, что это бурбон, а на самом деле там был чай с медом и кубиками льда.

— Очаровательная мадемуазель снова покоряет публику, — восхищенно проговорил Баз Фрателло. Они с Дотти выступали следующими. — Говорят, она трахается с самим Членоносом!

Джонни сам познакомил Риту с Джимми Ши и Луи Руссо, но на инаугурационный бал пригласил по собственной инициативе. Список участников составлял именно он, и хотя посол сделал несколько предложений, Фонтейн их проигнорировал. Риту, конечно, звездой не назовешь, и тем не менее приз «Тони» она все же получила. Для Джонни француженка стала чем-то вроде талисмана. Они встретились, когда Хэл Митчелл нанял ее в подтанцовку, а Джонни записывал «Блюз Фонтейна». Тогда Рита считалась начинающей французской танцовщицей и за пару долларов была на многое готова. С тех пор Джонни считал ее своим ангелом-хранителем и с нетерпением ждал новой встречи. Даже женитьба на Энни Магауан не помешала. Неделя, проведенная с Ритой в Акапулько, и вот он получил «Золотой глобус» за роль спивающегося полицейского.

Фальшивый бордель пожирали языки пламени. Публика сидела как завороженная.

— Ты только посмотри на него, — прошептал Фрателло, показывая на президента. Джимми Ши расположился на самом лучшем месте, скрестив руки на груди. Рядом с ним жена, стройная и ухоженная, как дорогая проститутка. — Теперь буду спать спокойно, зная, что лидер нашей страны — настоящий мужик, способный ценить хороших телок!

— Рука будет тянуться не к ядерной кнопке, а девкам под юбку, — вставил Джонни.

Баз довольно засмеялся.

— Знаешь, а там ведь тоже есть кнопка! — задумчиво проговорил Фрателло, и Джонни расхохотался.

— Слушай, Баз, хочу кое о чем тебя спросить, — задумчиво проговорил Фонтейн. — Ты итальянец, работаешь вместе со мной, у нас одни и те же знакомые. Почему меня обвиняют в связях с мафией, а тебя нет?

— Знаешь, кого называют грязным макаронником? Любого итальянца, который вышел из комнаты.

— Я серьезно.

— Я кажусь смешными нелепым. Ты когда-нибудь встречал смешных или нелепых гангстеров?

— Возможно, я тебя огорчу, но мне ты смешным не кажешься.

— Я люблю тебя, итальянский ублюдок!

Такие слова Фонтейн мало кому бы простил, а вот Фрателло все язвительные замечания сходили с рук.

— Да ладно тебе, Джонни! Тебе же принадлежит часть казино! Разве честный человек может владеть казино?

— Таких, как я, полно, и ты это знаешь!

— Я-то знаю, однако каждому же объяснять не станешь, — задумчиво проговорил Баз. — Послушай, классно ты вчера отшил репортеров! Так держать!

— О тебе я таких гадостей не читал!

— Да ты за неделю продал больше дисков, чем я за весь год! Помани пальчиком, и все киски города побегут за тобой стадами. Этого мало, ты участвуешь в президентской кампании типа, который волочится за каждой юбкой. Ты бесишься с жиру, дорогой мой даго, а сотни людей едва сводят концы с концами, сгорая от зависти. Просто забудь, не думай об этом, и будешь спать спокойнее!

Джимми Ши был весьма перспективным парнем, который смог повести за собой нацию. Результаты выборов даже фальсифицировать не пришлось — люди сами отдали ему свои голоса. Джонни помогал ему как мог, да сколько было таких помощников! Тем не менее Фонтейн очень гордился победой товарища и надеялся сполна насладиться дружбой с президентом. Он уже начал перепланировку своей виллы в Лас-Вегасе: строились бунгало для гостей, бассейн и даже посадочная площадка для вертолетов. Джонни все чаще снилось, как к нему в гости съезжаются работники секретных служб. Свой дом из белого кирпича он назовет Западным Белым домом.

Тем временем в пьесе наступила развязка. Сцену заполнили клубы дыма, а Рита, разорвав на себе платье, осталась в одном боди. Сидящие на дешевых местах обыватели наслаждались пьесой, но Джонни Фонтейну она казалась верхом безвкусия, а игра Риты — бледной и невыразительной.

— Есть еще одна причина, по которой никто не говорит, что я связан с мафией, — объявил Баз. — Угадай, какая?

— Не знаю, — проговорил Джонни, пятясь к сцене.

— Я на самом деле с ней не связан!

— На что это ты намекаешь?

Баз низко опустил голову.

— Прости, не хотел тебя обидеть! — Фрателло упал на колени и поцеловал кольцо-печатку, которое во время недолгого замужества подарила Фонтейну Энни Магауан. — Простите меня, крестный отец.

Лишь раз Билли Ван Арсдейл спросил Франческу Корлеоне, связана ли ее семья с мафией. Случилось это в день, когда Билли получил диплом университета Флориды. Ван Арсдейлы пригласили Билли с Франческой в элитарный клуб, но тихая семейная вечеринка превратилась в пьяную ссору. Еще немного, и пришлось бы вызывать полицию.

— Мне нравится твоя семья, — пытаясь разрядить обстановку, сказала Франческа. Однако Билли явно не оценил ее юмор.

— По крайней мере, мои родители не преступники!

— Это что, шутка?

— Не знаю. — Лицо Билли просветлело, и он задал вопрос, который носил за пазухой со дня их знакомства. — Твоя семья связана с мафией?

— Ты, кажется, в этом уверен? Думаешь все итальянцы в мафии? Едим мы только пиццу и спагетти, а пьем граппу!

— Я говорю не обо всех итальянцах, а о твоих родственниках мужского пола.

— Конечно же, нет! — Франческа нервно скомкала салфетку, влепила Билли пощечину и ушла, громко хлопнув дверью.

Тогда Франческа знала, что ее семья связана с мафией — с доказательствами Кэтти трудно поспорить. Однако лгуньей себя девушка не считала. То, что она слышала от сестры, касается только ее, Франчески. Гораздо больше волновало другое — неужели Билли встречается с ней только потому, что она не похожа на других? Может, ему просто наскучили блондинки? Вообще-то он всегда тяготел к новизне и экзотике — любил французское кино, альтернативную музыку, стихи неизвестных поэтов. Однажды он отправился в резервацию семинолов, чтобы поохотиться на крокодилов. Еженедельно у него появлялось новое хобби, даже стригся он каждый раз по-иному.

«Будет о чем рассказать дружкам из яхт-клуба! Он провел Рождество в компании настоящих мафиози, которые прячут пистолеты в футляры для скрипок!» — кажется, так сказала Кэтти?

В тот вечер Франческа пулей вылетела из клуба и побрела в темноту, не разбирая дороги. Нет, плакать она не будет. Ни за что! Билли — ее первая любовь, ничего, будут и другие! Он ведь так и так уезжает в Гарвард, а она остается в Таллахасси. Все равно у них ничего бы не вышло! Тем более он такой кретин! Фальшивка! Цитрус чертов! Как здорово, что она треснула его по лицу! Ладонь до сих пор приятно покалывало. При случае нужно будет поблагодарить Фрэнки, ведь именно на нем она практиковалась столько лет!

Шестое чувство, с помощью которого Билли так здорово ориентировался в особняках и посольствах, помогло в ту самую ночь. Франческа забрела в совершенно незнакомый район и, к своему ужасу, поняла, что заблудилась. В ту же секунду рядом затормозила машина. «Тойота» Билли! Он знал, где искать Франческу!

— Ого, ну и удар! — восторженно воскликнул он и улыбнулся, демонстрируя белоснежные зубы. Эта девушка умеет драться! Таких он еще не встречал! — Я люблю тебя, дикарка!

— Расскажи, как разбогатела твоя семья! — потребовала Франческа. — «За каждым богатством кроется преступление». — Так, кажется, писал Бальзак, горячо любимый Кэтти.

— Уверен, кроется, и не одно, — мрачно ответил Билли. — Эти сволочи способны на все!

«Эти сволочи» — так Билли называл своего отца и деда! Разве такое говорят о родственниках?

Франческа села в машину.

Они помирились, но ссора наложила отпечаток на их дальнейшие отношения.

Разлука протекала со свойственным молодости мелодраматизмом. Со стороны Франчески это выражалось в десятистраничных письмах, страшной ревности и огромных счетах за телефонные переговоры. Билли же утверждал, что занимается круглые сутки с перерывами на сон и еду. Он присылал отпечатанные на машинке открытки, сообщая, к примеру, что проходит практику в нью-йоркской фирме и на лето во Флориду не приедет. Тогда Франческа, одолжив у Сюзи Кимболл «Фольксваген-мини», сама поехала к любимому. Естественно, они спали вместе и ни о какой контрацепции не думали. Вернувшись домой, девушка поняла, что беременна.