Пушкарь - Юрий Корчевский

– Это о тебе рассказывал нашей особе посол? Ты и есть знаменитый лекарь из Московии?

Я кивнул. Капризным голосом он продолжил:

– Ты должен вылечить моего сына, моего единственного законного наследника, чтобы не прервалась династия.

Я кивнул, а что мне оставалось? Король направился к потайной дверце, за ним Филипп, я пристроился в хвост процессии. Темными, плохо освещенными узкими переходами мы прошли по дворцу, периодически король, приникая к отверстиям в стене, осматривал комнаты семьи и свиты, затем мы неспешно следовали дальше.

Наконец, мы остановились, король открыл скрытую дверцу, и мы вошли в освещенную множеством свечей большую комнату. На стенах висели гобелены, шаги скрадывал толстенный ковер, высокие окна были закрыты шитыми золотом вишневого цвета тяжелыми шторами. Посреди комнаты стояла здоровенная кровать под балдахином. Спальня наследника, догадался я. Возле кровати стояла сиделка, увидев короля, она присела в реверансе и отошла в сторону. Мы подошли вплотную к кровати, и я увидел наследника. Узкое бледное лицо юноши лет пятнадцати-шестнадцати было нездорового землистого оттенка, кожа рук была в расчесах. На нас он не обратил никакого внимания. Король о чем-то с ним коротко переговорил и, благосклонно кивнув, удалился. Я присел на кровать и принялся осматривать больного. Для меня он не был сыном короля, единственным наследником, будущим властителем страны, а просто больным подростком. Пульс частил, но был хорошего наполнения, при ощупывании живота в его левой половине явно прощупывалось какое-то образование. После долгих расспросов с помощью Филиппа диагноз начал вырисовываться – было похоже на заболевание почек – то ли опухоль, то ли гидронефроз. Больше точно в этих условиях сказать было нельзя. В том, что нужна операция, сомнений не было. Вопрос: «Когда и сможет ли кто-нибудь ассистировать?» Я попросил Филиппа выйти. В ярко освещенном коридоре я обрисовал ситуацию – нужна операция и нужен помощник, не боявшийся вида крови, может быть, кто-то из местных медиков. Насчет медиков Филипп пообещал узнать завтра, а теперь потянул меня за руку в сторону королевской спальни. Без соизволения короля ни один из медиков не мог делать какие-либо манипуляции. У дверей спальни стояли со шпагами два гвардейца. Филипп остановился и спросил по-русски, хорошо ли я взвесил свое решение. Если исход будет благополучным, я буду осыпан почестями, это понятно, но вот если наследник умрет, еще неизвестно, как сложится моя, да и его судьба, уцелеют ли наши головы на плечах. Я задумался. Наркоз, можно сказать, хреновый – только настойка опия, помощника найду ли? Кровь перелить нельзя, поскольку невозможно определить группу крови, освещение слабое, набор инструментов скудный. Любой трезвомыслящий человек отказался бы, но если не делать ничего, парень умрет, это как пить дать, а для чего я проделал такой долгий путь? Я решился, кивнул на дверь – пошли. Король сидел на стульчике перед маленьким инкрустированным столиком и раскладывал пасьянс. Мы вошли и замерли, лишь Филипп кашлянул, привлекая внимание. Через несколько долгих минут король повернул голову. Я набрал воздуха в легкие:

– Наследника надо оперировать, исход заранее предсказать не могу – может быть и самый плохой, но если не делать ничего, через несколько месяцев у Франции не будет наследника короля.

Выдохнув все на одном дыхании, я попросил Филиппа перевести как можно точнее. Он испуганно поглядел на меня и дрожащим голосом перевел. Король встал, подошел поближе и заглянул мне в глаза. Противостояние взглядов продолжалось долго. Наконец он отвернулся и сказал:

– А ты, лекарь московский, смелый человек. Таких слов мне не говорил никто. Ты или глуп, или очень искусен в своем ремесле. Мне надо подумать, о решении узнаете в свое время.

Мы склонились в поклоне и вышли. Филипп платочком вытер вспотевший лоб. Мне кажется, что он уже успел пожалеть о своем длинном языке – сидел бы сейчас в Москве, пил вино и какая ему разница, кто будет следующим королем? Филипп провел меня в отведенные нам покои, куда тотчас явился слуга узнать, не угодно ли чего господам. Господам было угодно в туалет и подкрепиться. Ели мы уже давно, и я успел проголодаться. После туалета мы вымыли руки в тазу с теплой водой, где плавали лепестки роз, и сели за обеденный стол. Нам принесли жаркое, фрукты и, конечно же, вино. Наевшись, мы улеглись спать. Утро вечера мудренее. Выспались отменно на пуховых перинах, спали долго, солнце не пробивалось через плотные шторы. Когда встал, Филипп дернул за витой шнурок, вошли слуги в зеленых ливреях, принесли тазы с водой, кушанья на подносах. Я хотел после завтрака побродить по дворцу, но Филипп отсоветовал. Если все пройдет успешно, он пообещал лично показать самое интересное, например рыцарский зал или галерею портретов, тронный зал. А теперь нам надо ждать решение короля. Ну что же, ждать так ждать. Я отодвинул штору и огляделся. Каменные стены дворца украшали башенки, окна всех этажей были стрельчатыми, часть из них с мозаикой. На мощенной камнем площади перед дворцом стояли кареты приехавшей знати. У входа во дворец как раз происходила смена караула, я засмотрелся и не услышал, как в комнату вошел слуга. Нас приглашали к королю. На этот раз нас принимали в большом зале. Король восседал на троне в шитых золотом богатых одеждах, голову украшала изящная золотая диадема с лилией. Вдоль стен стояло несколько вельмож в бархатных камзолах и рубашках с кружевами. По сравнению с ними мы выглядели почти оборванцами, случайно попавшими во дворец. Все внимание присутствующих было обращено на нас, и я себя чувствовал не очень уютно. Нас подвели поближе, и мы склонились в поклоне. После приветствий и восхваления короля Людовика Филиппом – я-то молчал, не зная языка, – король взмахнул рукой, прерывая мед и патоку посольских речей. В зале установилась мертвая тишина.

– Хорошо ли ты подумал, московит?

Я сказал «Да!» и отвесил поклон. Конечно, я не знал правил французского двора и действовал интуитивно. Король побарабанил пальцами по ручкам кресла и указал на кучку из трех-четырех человек у стены.

– Это лучшие медики Франции, будет полезно обсудить с ними здоровье наследника, после обеда я хочу видеть вас всех здесь снова.

Мы откланялись и вышли. Теперь предстояла трудная задача – разговор с малообразованными коллегами. Нас завели в небольшую комнату, где из мебели были только несколько мягких кресел да ковер на полу. Мы уселись. Разговор начал тощий, носастый медик в синем бархатном камзоле. Филипп присутствовал в качестве переводчика.

– Здесь собрались лучшие медики Франции, мы не пришли к единому мнению в отношении диагноза, хотя наблюдаем наследника давно, около трех месяцев. Каково же ваше мнение, коллега?