Гранд-адмирал. Превосходство (СИ) - Модус Илья Сергеевич

— Что вы имеете ввиду? — посмурнел лицом Пеллеон.

— Лейтенант Тшель, — обратился я к подошедшему вахтенному офицеру. — С момента выхода «Вершителя» сколько раз мы предлагали противнику сдаться?

— На данный момент дважды, гранд-адмирал, — произнес молодой человек. — Первый раз при выходе из гиперпространства, второй — непосредственно перед штурмом кораблей, как только наши абордажные силы пристыковались. У меня доклад от командиров средних крейсеров, гранд-адмирал. Сообщают, что оба эскортных авианосца капитулировали и взяты под контроль. На звездном крейсере мон-каламари организовано сопротивление. На втором крейсере команды «Крестносца» и «Мертвой головы» продолжают вести бои. Предотвращены попытки подрыва корабля. Ведется зачистка жилых палуб.

— Благодарю, лейтенант. Можете вернуться к исполнению своих обязанностей, — продолжая разглядывать Пеллеона пристальным взглядом произнес я. — Так что скажете, капитан? Два предложения капитуляции — не так уж и мало, не правда ли?

— Я могу понять, почему Соло проигнорировал предложение о сдаче в первый раз, — вздохнув произнес Пеллеон. — Он обладал большим количеством линейных кораблей и считал, что этим дело и ограничится. Но уже после того, как его флот фактически разгромили, окружили, десант вот-вот постучится в его собственную рубку… Не знаю, сэр, это какое-то неправильное решение. Но и жечь их…

— Предлагаете потратить больше времени, потерять больше штурмовиков только лишь для того, чтобы найти компромисс с совестью? — уточнил я.

— Нет, конечно, сэр, — вспыхнул Пеллеон. — Просто… Это не очень гуманно и прагматично — корабль получает еще больше повреждений. Могут выйти из строя необходимые узлы и ремонт затянется.

— Не дольше необходимого, — уточнил я. — На борту каждого звездного разрушителя имеется запас критически важных деталей, узлов и агрегатов. У нас в активе четыре однотипных разрушителя, плюс «Интердиктор». Ваши опасения напрасны, капитан.

— Да, сэр, — эхом ответил тот.

Повернув кресло в сторону стоящего рядом со мной словно соляной столб командира «Химеры» посмотрел на его поджатые губы, чуть ссутулившиеся плечи, отрешенный взгляд:

— У нас нет тех же ресурсов, что имелись в распоряжении Галактической Империи, капитан, — терпеливо объяснил я. — Время и обстоятельства не на нашей стороне. И у меня нет желания вдалбливать каждому первому генералу и рядовому Новой Республики, что повторять свои требования по несколько раз я не намерен. Как мы смирились с окружающей нас действительностью, так и им придется это сделать. В противном случае нас никто и никогда не будет воспринимать всерьез как равного. А любые заключенные с Новой Республикой или третьими лицами договоренности всегда будут находиться под большим сомнением. Вспомните пример союза Имперских Осколков и Новой Республики в борьбе с военачальником Зинджем.

— Империя и Республика договорились уничтожить его, — вяло произнес Пеллеон. — А после этого начался дележ территорий.

— В котором Империя фактически подобрала остатки, поскольку все необходимые им планеты и системы Новая Республика фактически забрала силой, — продолжил развивать мысль я дальше. — При всем при этом, победа над Зинджем и справедливое разделение его государства могло на годы отложить противостояние между государствами.

— Так они и сейчас не ведут военных действий друг против друга, — заметил командир «Химеры».

— Конечно, — улыбнулся я. — Новая Республика пытается лихорадочно возобновить свою межзвездную торговлю и привлечь на свою сторону больше союзных секторов. А Империя… В качестве оружия они использовали меня, вас и всех командиров, офицеров и рядовых, которых изначально определили под мое командование. В условиях, когда по итогам договоренностей одна из сторон уходит униженной, ждать реванша стоит с вероятностью в сто процентов.

Опыт двух мировых войн моей прошлой жизни и сотен последующих локальных конфликтов указывает именно на это. Какими бы ни были официальные поводы развязывания военных действий, истинная причина всегда глубже.

— Я помню, вы говорили уже об этом, сэр, — кивнул Пеллеон. — Если одна из сторон считает другую слабой — она не пойдет на равноправные переговоры.

— Как ни прискорбно признавать этот факт, но на алтарь мирных переговоров должно пролиться немало крови, прежде чем до каждой из сторон дойдет, что непрочный мир всегда лучше хорошей драки.

— Понимаю, сэр, — тяжело вздохнул Пеллеон. — Прошу простить мою минутку рефлексии.

— Эмоции свойственны всем разумным, — философски заметил я. — Отказаться от них, все равно что превратить себя в боевую машину, дроида.

— Или в штурмовика, — негромко сказал Гилад.

— Или в штурмовика, — согласился я, поворачивая кресло вновь так, чтобы наблюдать происходящее через центральный иллюминатор. — Капитан, вы окажете мне большую услугу, если справитесь о состоянии нашего поврежденного «Удара». А так же сделайте запрос на Тангрен. Я хочу знать, доставлены ли на базу обещанные гранд-моффом Кейном тяжелые крейсера.

— Будет сделано, сэр, — уверил меня Пеллеон, зашагав в сторону отсека связи.

Бластерный выстрел прошел над головой. Любой человек бы испугался, когда вслед за этим по твоему шлему скользит, испаряя внешний слой брони, следующий выстрел.

Но штурмовик — не обычный человек.

ТНХ-0297 остался равнодушным к близкой смерти. Вместо этого он сместил ствол своей Е-11 чуть в сторону и двумя короткими очередями превратил в дымящийся фарш грудь сержанта с нашивками республиканской секции связи. Человек рухнул на палубу с развороченной передней частью тела, а его бластерный пистолет выпал из руки мертвеца.

Бросившегося к оружию младшего техника-забрака, ближайший к сержанту штурмовик ранил в бедро, заставив кататься по палубе и прижимать рану руками.

Сразу после этого оба штурмовика присели за техническим пультом, используя его в качестве временного укрытия. Застучали сухие щелканья бластерных попаданий. Пока что бойцам не грозила участь получить выстрелы в спину, но подобный вариант развития событий мог произойди через несколько минут, учитывая интенсивность обстрела. Поэтому требовалось двигаться.

По внутренней связи отряда ТНХ-0297 отдал приказ и штурмовики, находящиеся в укрытии в другой половине коридора, открыли огонь на подавление. Попадания по технической панели мгновенно прекратились. А вместо их раздались предсмертные крики боли — смертоносная точность штурмовиков сегодня себя оправдывала уже в который десяток раз.

ТНХ-0297 выглянул из-за своего укрытия, убедившись в том, что противник предпочитает не связываться с пятью скорострельными бластерными винтовками. Вместо этого из-за поворота коридора высунулась человеческая руках, сжимающая тяжелый бластерный пистолет и принялась вести огонь вслепую.

Типичный контрабандистский прием, при котором поражение цели возможно только случайно.

Вместе с бойцом ТНХ-0297 медленно двинулся в сторону перекрестка, держа пространство под контролем. В тот момент, когда рука с бластером повернулась в их сторону, сержант уже находился на расстоянии пары метров.

Одновременно с тем как стихли грохот и отблески выстрелов, он сделал шаг вперед, ударом своей винтовки плашмя прижимая руку с бластером к переборке. Из-за угла донесся сдавленный кореллианский мат, но бластерный пистолет все же оказался на полу.

ТНХ-0297 схватил левой рукой за большой палец кисти, выворачивая ее в болевом приеме, при этом правой рукой передавая свою Е-11 в руки следующего за ним бойца. Как только вторая конечность освободилась, он взял руку на излом и фактически вывел в коридор из тупика коридора мужчину, одетого в черные брюки с характерными полосами, белой сорочке и темной жилетке. Несмотря на гримасу боли и попытку сопротивляться, его личность ТНХ-0297 определил безошибочно. Как и причину, по которой мужчина не рисковал открытым противостоянием. Полы жилетки скрывали характерный бластерный ожог нижней правой части туловища. И судя по внешним признакам, повреждение болезненное, но опасности для жизни и здоровья в настоящий момент не представляет.