Звёздный анклав - Роберт Энтони Сальваторе

- Это слово мне незнакомо, - признался Джарлакс.

- Что тогда? – спросила Кэтти-бри. – Что произошло? Зак что-то сказал? Наши хозяева разъярились из-за того, что он становился сильнее в поединке и как будто даже побеждал?

- Не может быть, что дело в этом, - вздрогнул Джарлакс. – В этом нет никакого…

Он резко замолчал, когда дверь со стуком распахнулась, и бело-голубое мерцание наполнило комнату.

- Встать, - потребовал часовой-эвендроу от двух людей. Он держал «факел», стеклянный шар на небольшой ручке, наполненный водой с тремя люминисцентными рыбками.

- В чём мы провинились? – осмелилась спросить Кэтти-бри, когда опёрлась спиной на стену, чтобы встать.

- Надо было просто убить вас в первой пещере, - сказала вторая эвендроу, входя.

Илина.

- Но почему?

- Заткнись, - приказала ей Илина. – С этого момента будете говорить только тогда, когда вам разрешат, иначе вас ждёт наказание.

- Я… - Кэтти-бри замолчала и отвела взгляд.

Их вывели в тот самый аванзал, где они оставались ранее, пока каждого по очереди допрашивали инквизиторы. Они ожидали, что на сей раз всё будет точно так же, но Илина просто повела их всех дальше, к инквизиторам, глядевшим на них из сумрака в дальнем конце комнаты.

С другой стороны комнаты стоял Эмилиан. Он вышел вперёд, чтобы присоединиться к Илине, и на сей раз допрос начали они.

- Вы солгали нам, - сказал Эмилиан. – Мы приняли вас в наш дом, но вы нам солгали. Вы принесли к нам фага. Вы поставили всех нас под угрозу.

Троица переглянулась. Никто не знал, как отвечать – и могут ли они отвечать, учитывая предупреждение Илины в другой комнате.

- Кто будет говорить за вас? – спросила Илина. – Только один.

- Я буду, - ответил Джарлакс, даже не взглянув на друзей.

- Тогда говори.

- Мы не лгали.

- Ещё одна ложь. Вы принесли фага, - возразила Илина.

- Я даже не знаю, что такое – этот ваш фаг!

- Шрам, - догадалась и выпалила вслух Кэтти-бри, не успев сдержаться – и напряглась, ожидая наказания, когда услышала, как позади быстро подошёл к ней стражник.

Илина подняла руку, чтобы остановить стражника.

- Пускай говорят все, - сказала женщина в дальнем конце стола, женщина с прямой спиной, которая не проронила ни слова, когда Кэтти-бри предстала перед ними впервые.

- Шрам? – спросила она Кэтти-бри.

- Шрам Закнафейна, у него на плече, - ответила Кэтти-бри. – Вы видели рану.

- Шрам? – сказал Эмилиан и снова нахмурился. – Это фаг, фаг хаоса! Шрам, тупица? Он зачумлен! Он станет слаадом! Красным слаадом, а может быть даже зелёным.

Кэтти-бри почувствовала, как подгибаются ноги. Она едва удержала равновесие – и заметила, что Джарлакс тоже.

- Зелёным? – прошептал Артемис Энтрери. – Лягушка, которую мы убили, была зелёной.

- Вы солгали нам, - сказала Илина, нацелив обвинение на Джарлакса.

- Нет, - угрюмо поправил он. – Мы умолчали про одну стычку, одно сражение, один день нашего путешествия.

Губы женщины изогнулись в оскале.

- Мы не хотели вас обмануть, мы просто опасались, - объяснил Джарлакс. – Да, мы сражались со слаадом и убили его, как сказал только что мой друг. Но он пришёл к нам в личине дроу и говорил очень похоже на вас, на этом языке дроу, более древнем, чем тот, на котором говорят у меня на родине, до сих пор сплавленным с мягкостью языка эльфов поверхности.

- Эльфы поверхности? – прошептал Эмилиан со скептическим выражением.

- Эльфийские народы, которые не относятся к дроу, - быстро вмешалась Кэтти-бри, легко угадав причину его недоумения. – Как эладрин.

Эмилиан кивнул, и было очевидно, что он никогда не слышал, чтобы про них так говорили.

- Вы сражались со слаадом? – подтолкнула их Илина.

- Мы убили слаада – зелёного, - повторил Джарлакс. – Он пришёл к нам в обличье дроу, замаскированный иллюзией.

- Ваши поступки раскрывают вашу ложь, - сказал Эмилиан. – Почему тогда вы пошли с нами? Почему вы четверо не стали сражаться при нашей первой встрече, решив, что мы тоже – не те, кем кажемся?

- Ответ сейчас находится в вашей собственности, - признал Джарлакс. – Моя глазная повязка. Точно так же, как я разглядел обман слаада, я увидел, что вы – такие же дроу, какими выглядите. На этом предмете лежат великие чары истинного зрения.

- Это неправда, - немедленно сказала Кэтти-бри, вынудив Джарлакса изумлённо замолчать.

- Уведите их, - сказал мужчина-инквизитор, вставая вместе с остальными двумя. Женщина справа подняла треугольный щит из спрессованного белого льда и большой синий меч.

- Просто заткнись, умоляю, - сказала Кэтти-бри Джарлакса, и Илина толкнула её, дав знак молчать. – Хоть раз в жизни.

В сопровождении трёх инквизиторов, двух стражников, Эмилиана и Илины товарищей вывели из дома и провели по улицам в северо-западный угол Скеллобеля, к большой двери из полупрозрачного синего льда, который резко отличался на вид от естественного льда в стене вокруг.

Через эту дверь они вошли в тёмный тоннель, и стражник с факелом в виде шара с рыбами вышел вперёд, чтобы вести их отряд вместе с вооружённой инквизиторшей.

Едва оказавшись внутри, друзья почувствовали здешний холод, глубокий и пронизывающий, который становился сильнее с каждым уводящим от города шагом. Они уже дрожали, добравшись до первой лестницы, и та оказалась лишь одной из нескольких, по которым пришлось подняться, так что достигнув вершины тоннеля, где к дневному свету вёл лишь короткий коридор, они ощущали онемение или покалывание в пальцах на руках и ногах, а дыхание вырывалось из лёгких густыми облаками пара.

Стало намного хуже, когда они вышли из тоннеля на уступ высоко в ледниковой стене. Перед ними простиралась широкая ледяная шапка, и далеко-далеко внизу раздавался настойчивый вой пронизывающего до костей холодного ветра, похожий на гудение огромной пчелы.

- Я могу проявить милосердие и просто сбросить вас с этого утёса, - сказала инквизитор с мечом. – Или вы можете сидеть и ждать, пока ветер не заберёт остатки тепла из ваших тел. Тогда вы просто уснёте и больше никогда не проснётесь.

- Значит, это всё была ложь, - сказал сквозь стучащие зубы Джарлакс.

- Ваша ложь, - ответила инквизитор. Она подняла меч и приподняла его остриём подбородок Джарлакса, вынуждая его посмотреть ей в глаза. – Мы проявили гостеприимство, а вы