Ангел для Цербера - Вера Шторм, Лена Голд

Цербер.

Цербер в бешенстве смотрел, как Распутин врезал Ангелине пощечину. И тем более в кругу своих псов. На глазах девушки не было ничего, кроме разочарования. Обиды. Она даже не взглянула в его сторону, а с вызовом смотрела на своего мужа. Мужа, которому, оказалось, срать на жену.  Как же Цербер ошибся. Как же хотел в ответ прилипить точно такую же пощечину сестре Распутина, которая, цепляясь за руку Цербера смеялась, радовалась такому повороту событий. Григорий сказал, что избавился бы от изменяющей жены. Почему бы ему не развестись? Почему бы не оставить Ангелину ни с чем? Зачем поднимать руку?  Хотя... О чем это он? Распутин - убийца. Цербер это не учел. Если его рука в крови до самых локтей, то и Ангела он прикончит без всякой трудности. Так он хотел от нее избавится?  Отталкивая от себя Людмилу, он сделал шаг вперёд.  - В клетку ее! - приказал Распутин, не моргая глазом.  Клетка? Что за хрень? Что происходит?  Цербер будто замер.  Ангелина лишь подняла полные отчаяния глаза на мужа. Снова смотрела с вызовом. Невооружённым глазом было ясно, как она боится. Ей страшно. Но все равно молчала, соглашаясь на наказание. Ей было абсолютно плевать что с ней сделают.  Чернокожий головорез, тот, с кем Лина общалась около беседки, приблизившись, схватил ее за руку и потащил за собой.  - Моя смена. Я справлюсь. - бросил он, а муж усмехнулся.  Григорий сел на диван, подправляя на себе галстук.  Цербер не знал, что делать дальше. Как поступить. В сердце будто кинжал всунули насквозь. Так было ему больно. Дыхание перехватило. Ком застрял поперек горла, не смог выдавить ни слова. Лишь смотрел, как отдаляется мелкими шагами от нее Ангелина. Она еле тащила ноги за собой. - Праздник продолжается. Все на выход! - и очередной приказ Распутина. Как ни в чем не бывало, поднимается и к двери направляется. Псы следом за ним.  Что он сделает с Ангелиной? Убьет? Прибьет, как сейчас сделал? Каждый вариант ужасен, по нутру бьёт. Чувства вырывает. Сердце разрывает на мелкие кусочки мяса. Слишком хреновая ситуация, а главное, больно осознавать то, что Ангелина, возможно, ни в чем не виновата. Ее так насильно держали тут много лет. Вот так били. Она не жила, а горела в аду!  - Мне не до тебя, - отталкивая от себя Люду, раздражённо бросил через плечо. Нужно поговорить с Распутиным. Попытаться что-либо разузнать.  Амиль был прав. Не нужно было торопить события, а дать ей время. И что теперь? Как мальчишка, ей богу, стоит посреди гостиной и не знает что делать дальше. Как поступить... - Ты чего? Из-за нее что ли? Так это у нас так всегда. Она заслужила. - баба не затыкается. Добивает Цербера. - Она привыкла.  Поворачиваясь к ней лицом, замечает, как она смеётся. Невольно сжимает руки в кулаки, еле сдерживает себя.  - Брат?! Можно на минуточку? - позади раздается голос Амиля и Цер отстраняется от стервозной бабы, глубоко выдыхая. Злой. Яростный. Озверелый Цербер направляется к другу. Все мысли рядом с Ангелиной. Куда его увел тот мужик? Что с ней сделают? - Случилось что?! - это скорее утверждение, чем вопрос. - Не смог потерпеть?  - Она... Он при всех поднял на нее руку.  - Она чиста, - перебивает его Амиль. - Я не успел. Я, сука, не успел!  - О чем ты? - вопросительно посмотрел на друга Цер, кивая в сторону, где нет лишних глаз и ушей.  - Я с ней поговорил. Она ни хрена не знает про тот звонок... Она не звала никого. То есть... Не она отвечала на сообщения много лет назад...  - Что ещё сказала? - голос Цербера охрип. Он еле выдавливает из себя слова, борясь со спазмом в горле. Давит удушающий ком. - Брат... - Амиль замолкает, всматриваясь в глаза друга в темноте. - Она чиста. Я уверен. Мужа боится. Не по своей воле Ангелина тут. Где она? Что он с ней сделал?  - Врезал. А потом приказал в клетку какую-то увезти. - крутит в руке телефон, а потом что-то печатает. - Я иду за ней. - Подожди. С ребятами связался? Ты снова торопишься... Выслушай меня хоть раз!  - Я. ДОЛЖЕН. НАЙТИ. ЕЕ. - чуть ли не орет, - Понимаешь?  - Понимаю! Но, сука, говорю, что нельзя торопиться. Нужно мужа его разговорить. Иди. Заставь его напиться. Он все сам с самого начала расскажет.  - Иди сам. Я к ней в комнату. Может там она. - какая-то надежда промелькнула в его голосе.  Амиль лишь мотает головой и цокает языком. Что бы он не говорил - бесполезно. Цербер его не выслушает.  Поднимаясь по лестнице, Цер проклинает себя. Обзывает самыми пошлыми словами, что только есть на этом свете. Не может забыть ее взгляд. Испуганный.  В комнате пусто. Темно. Свет не включает, лишь ночник. В шкафу ничего интересного. Абсолютно. Под матрасом пусто, а люди часто там что-то прячут.  На миг в сознании Цербера мелькает та картина, когда он зашёл в комнату, а Ангелина спеша что-то спрятала на тумбочке. Он не медля открыват, но и там ничего полезного. Книги. Тетради какие-то. Блокнот.  И портрет, нарисованный простым карандашом на маленьком кусочке бумаги.  Цербер узнает человека, который изображен там. Это невероятно!  Пробегает глазами по страницам блокнота и глаза останавливаются на одной строчке. ..."Дамир"