Метаморфозы: таракан - Александр Турбин

Темнота жестока — она скрадывает детали, прячет фигуры, лица, не позволяет определить, кто под тобой пытается карабкаться на грубо сколоченные, жутко скрипящие лестницы. Враг? Невинная жертва? Рорка? Человек? Даже размеры фигур в темноте оценить невероятно сложно. А неверный, дрожащий свет факелов на стене не столько освещал место битвы, сколько добавлял гротеска. Плясали тени — огромные, протянувшиеся на десятки метров, и маленькие, скрадывающие реальные размеры и расстояния.

Большинство нападавших, похоже, были людьми. Страх и боль гонят вперед не хуже гордости и жажды славы. Пленники, измученные ужасом происходящего, смертями и потерями последних дней, угрозами и побоями, бежали к стенам крепости в надежде на спасение. Искали спасения, но находили смерть. Поскольку где-то там, в этой толпе подкрадывались и лучники Рорка. Невидимые в темноте, неразличимые в плотной, аморфной, испуганной человеческой массе. Их стрелы стали находить свои цели на хорошо освещенных позициях на стене. Первые жертвы. Первые раненые и убитые. Кто-то умирал на парапете, кто-то падал вниз, навстречу своим убийцам. В ответ лучники начали посылать стрелу за стрелой вниз, в темное покрывало ночи, скрывающее врага.

Темнота милосердна, она не позволяет видеть, кто пал жертвой стрелы, пущенной твоей рукой — старик или ребенок, враг или друг. Ты можешь представлять себе, что все твои выстрелы нашли только Рорка, но можешь и мучиться, догадываясь, что все иначе. Крики сверху, крики внизу, хаос.

Солдаты сбросили со стены бочки с горящим маслом, прямо вниз, на головы шевелящейся безликой массе. Раздался треск лопнувших от удара досок и вопль десятков объятых пламенем людей. Были ли там Рорка? Огонь плясал у подножия стены, давая пусть незначительный, но обзор — темнота превратилась в черное одеяло, в котором пробили немногочисленные оранжевые дыры. Крик боли, рвущийся снизу, и выдох отчаяния защитников прозвучали практически одновременно. Огонь дал свет и открыл жуткую правду. Внизу не было видно врагов, везде только люди — одинаково изможденные, одинаково обреченные. Защитники убивали несчастных пленников, и не важно, что Бравин с Итланой, Таннисом и старым дедом-заклинателем в это время стояли на смотровой площадке Ментора. Они мысленно были там же, вместе с теми, кто был вынужден убивать людей, не Рорка. Именно люди первыми взобрались на крепостную стену, подгоняемые страхом и напором тех, кто полз по многочисленным лестницам после них. Именно люди бросились к защитникам стен с протянутыми руками, с мольбами, пытаясь встать на колени и сохранить жизнь. Несколько мгновений казалось, что побоища не будет, всего лишь несколько мгновений.

Невысокий Рорка, успевший перебраться через парапет вместе с пленниками, одним резким ударом снес голову ближайшему солдату. И началась бойня. Потому что в темноте и горячке боя некогда спрашивать свой-чужой, некогда смотреть, есть ли у противника оружие в руках, лишний взгляд и лишнее слово могут оказаться последними в твоей жизни. Обезумевшие люди потеряли последний шанс остаться в живых, ведь снизу смерть и наверху тоже смерть. Но стена — она вот под ногами, а земля, слишком далеко внизу. Кто-то бросался на солдат гарнизона с кулаками, вырывая, выкручивая оружие, кто-то прыгал назад, кто-то бросался вперед, сбивая защитников, ломая строй, превращая бой в кашу, кто-то, умирая, хватал убившего его солдата и бросался вниз. Но на место десятка погибших по лестницам уже поднимался новый десяток. И бойня продолжалась — хорошо вооруженные защитники против практически безоружных, но обезумевших нападавших. Атакующие уже сплошным покровом мертвых тел укрыли поверхность боевого хода, проложенного по верху стены, но все новые и новые люди выбирались из-за парапета и, ничего не понимая, бросались вперед. Зачем? Они могли бы развернуться к Рорка, встретить смерть, глядя в лицо врагам. Ведь все равно умирать. Не лучше ли умереть достойно? Увы, это люди. Где-то в далеком прошлом были допущены ошибки при их возвышении. Тогда лояльность ценилась выше храбрости, послушание выше стойкости. Люди, словно стадо, покорно взбирались по лестницам в надежде выторговать еще пару мгновений у смерти, еще на несколько вздохов отсрочить ее приход.

Лорд Виллис был на самом опасном участке, руководя гарнизоном. Человеческих солдат там почти не осталось, кто-то был ранен, кто-то погиб, разорванный, затоптанный, сброшенный со стены. Кто-то отступил, бежал или не смог убивать таких же как он. Только рыцари Алифи стояли поперек стены и методично, решительно делали свою работу. Взмах — удар — на себя. Взмах — удар — на себя. Шаг назад. И вновь.

Часть стены оказалась в руках врага, завоеванная не умениями и талантами, не воинской славой или рыцарской выучкой, но только лишь безумной жестокостью и жизнями пленных. Прорыв расширился, и только тогда на стене стали появляться воины хува.

Итлана стояла на смотровой площадке центральной башни, смотрела на происходящее, хмурилась, но оставалась поразительно спокойной. Казалось, что крики боли и шум схватки, происходящей всего в нескольких сотнях шагов, не стоят ее беспокойства.

— И это все? Не может быть. Не так просто. Таннис, иди на южную стену, и что бы там без сюрпризов. Что-то мне не спокойно.

— Но, бой же на шестом бастионе, миледи. Разрешите я возглавлю контратаку? Сотни Алифи хватит, чтобы вернуть стену.

— Юг, или ты плохо слышишь? Юг. А здесь и без тебя справятся.

Еще два дня назад в крепости натянули висячие мостки между Ментором и угловыми башнями. Толстые канаты держат непрочные на вид сооружения высоко над землей. На самом деле они выдерживают вес десятка Алифи в броне, так что Таннису понадобилось совсем мало времени, чтобы оказаться на месте назначения — тихом, темном, спокойном. Вот интересно, она его туда направила случайно? Нарочно? Бережет? Унижает?

— Мастер, ты что-нибудь чувствуешь? Магическую активность? Пора бы.

Сейчас было не до пикировок. Время ядовитых слов еще придет. Позже.

— Нет, миледи, пока все спокойно, — предлагать ей помощь в уничтожении прорыва Бравин не стал. Было понятно, что она считает, будто этот прорыв — мелочь.

— Хорошо, барр Эвиан, накроете вы стрелами этот участок, или будете ждать, пока они сюда придут и сами попросят? — Итлана обратилась к офицеру, ждущему неподалеку.

— Так сильный ветер, миледи, и бой слишком плотный. Как бы своих не зацепить.

— Значит, сделайте так, чтоб не зацепили. И пошлите полсотни рыцарей в помощь командиру, а то он что-то совсем сник. И еще, как сбросите Рорка — расчистите стену. Все тела — вниз.