Черновик - Сергей Лукьяненко

— У тебя есть еще двадцать секунд.

— Нормальный мужик попросил бы не торопиться, — парировала Настя.

— Я нормальный. Но я жить хочу.

За то время, что я провел у Насти, погода испортилась невообразимо. Хлестал холодный дождь, да еще и с сильным ветром. При этом в облаках каким-то чудом появился просвет, и в него светила огромная, полная луна. Людей на улице почти не осталось, даже вдалеке, у входа в метро, никого не было. Водители по такому случаю окончательно забыли про вежливость и неслись по лужам, не снижая скорости.

— Лови тачку! — велел я Насте. — Говори — до «Алексеевской». Денег не жалей.

— Ты не с машиной? — удивилась она. Попыталась раскрыть зонтик — но его тут же стало выворачивать порывами ветра.

— Я и водить-то не умею! А у тебя что, тоже нет машины?

— Мне Миша с водителем присылал!

— Красиво жить не запретишь… — Я огляделся. Нет, пока тихо. Новых полицейских не видать.

Остановился старый «жигуленок». Водитель не стал даже допытываться, куда нам и сколько мы заплатим, буркнул: «Садитесь!» и сразу же рванул с места. Я сел на переднее сиденье, настороженно посмотрел на него. А вдруг…

Нет, вроде бы человек. Самый обычный, немолодой, задерганный и усталый.

— Как вас не смыло-то? — спросил водитель. — Хляби небесные разверзлись. К утру и вовсе снег пойдет, гляньте, какое небо красное… А вас, девушка, выжимать можно! Не по погоде оделись.

— Ага, — бодро ответила Настя. — Так получилось, пришлось из гостей убегать…

— Чего вдруг?

— Козел один напился и полез приставать, — сообщила Настя. — Петя его еле унял… но какое уж после этого веселье.

Опять игры в подпольщиков… Я промычал что-то в меру мужественное, как положено героическому Пете.

— То-то я вижу, у вас на скуле синяк намечается, — сказал водитель, мимолетно посмотрев на меня.

Я потер скулу.

— Нет, слева. Неужто не чувствуете? Хороший синяк будет. С боксером подрался, что ли?

— Будете смеяться — с историком.

Водитель действительно засмеялся:

— История — страшная сила. Но рукоприкладство — это редкость, они обычно росчерком пера работают… Приложите кусок сырого мяса, хорошо оттянет.

— Я его поцелую, еще лучше подействует, — сказала Настя.

Мы обменялись взглядами через зеркальце заднего вида. Настя улыбалась.

Нет, что-то первобытное в отношениях мужчины и женщины осталось до сих пор. Стоит только подраться из-за женщины…

— Куда ехать-то? — спросил водитель.

— Домой, — ответил я. — До «Алексеевской»…

23

Если верить Борхесу, то все сюжеты, а значит, и все события в мире легко свести к четырем: поход за сокровищем, осада или оборона крепости и возвращение домой и самоубийство Бога. Впрочем, про самоубийство Бога частенько забывают, да и оставшиеся три золотых сюжета ехидно сводят к историям про «любовь», «индейцев» и «Новый год». Вряд ли Борхес стал бы с ними спорить, ведь любовь — это и есть поход за сокровищем, воинственные «индейцы» и сражение за крепость связаны неразрывно, ну а что может сравниться с праздником Нового года? Только возвращение домой. Что до самоубийства Бога, то современные божки к таким жестам не склонны.

В хорошей истории все три сюжета следуют один за другим по порядку. Одиссей отправляется за сокровищами, осаждает Трою и плывет домой. Иван-Царевич едет за молодильными яблоками, обворовывает замок Кащея и возвращается к батюшке. Волк поочередно осаждает три поросячьих дома и с позором бежит восвояси.

Мои походы за сокровищами явно вели к обороне крепости. Вот только шансов вернуться домой у меня не было.

Возле башни нас никто не ждал. Я первым делом проверил все двери. Поднялся на второй этаж и посмотрел из окон.

Тишина. Безлюдье.

— Все в порядке? — спросила Настя.

— Твоими стараниями… — не удержался я. — И к чему мы пришли? Я же сразу предлагал — отправимся ко мне. Только теперь на мне висит драка с полицейским!

— На нас висит.

Я только рукой махнул. Достал телефон, набрал номер Коти. Ждать пришлось долго, и неудивительно — время близилось к полуночи.

— Да? — недовольно отозвался Котя.

— Это Кирилл. Настя у меня.

— Какая Настя? Которая записку…

— Да. За ней приходил полицейский-функционал. Я ее отбил и привез к себе.

— Ты побил полицейского? — восхитился Котя. — Круто!

— Круче некуда. В любой момент за мной могут прийти.

— Ну, вряд ли, — предположил Котя. — Вряд ли в такой ситуации они станут действовать, не подумав хорошенько.

— Могут прийти и к тебе.

— Я-то тут при чем?

— Ты предоставляешь убежище Иллан. Думаю, она их интересует не меньше Насти.

Котя засопел. Спросил:

— И что предлагаешь? Уехать?

— Может быть. Или приезжайте ко мне. В башне я, наверное, сумею вас защитить. Даже от полицейского. Спроси Иллан, она должна лучше в этом разбираться.

— Сейчас…

Некоторое время в трубке царила тишина. Я ждал, прижимая ее плечом к уху, и смотрел на Настю. Она стояла у окна, выходящего в Аркан. Словно почувствовав мой взгляд, повернулась:

— Это и есть Земля-один?

— Да.

— Красиво. Там телевышка вдалеке…

— Останкинская. Точно как наша. Видимо, сочли ее удачной постройкой.

— Зачем им все это? — неожиданно сказала Настя. — Если у них так все здорово, если они такие могущественные… Могли бы жить по-человечески. Дружить с нами, а не эксплуатировать.

Я вдруг понял, какая она все-таки еще девчонка…

— Настя, по-человечески — это и значит эксплуатировать. К сожалению.

— Так не должно быть.

— Но так есть.

— Мы обязательно должны их победить!

Я засмеялся:

— Победить? А для этого придется эксплуатировать других людей. Посылать на смерть. Нарушить все планы тех, с Земли-один. Если ты победишь, то и оглянуться не успеешь, как все поменяется местами. И уже другая девочка, с Земли-один, будет говорить: «Зачем они нам мешают жить, это неправильно!»

— А что тогда? — тихо спросила Настя. — Кто сильнее, тот и прав?

К счастью, Котя вновь возник в телефоне, избавив меня от необходимости отвечать.

— Кирилл? Иллан говорит, что нам к тебе соваться не стоит. Что лучше мы сейчас рванем из Москвы. Она знает несколько районов, где нет функционалов и куда полицейские не смогут дотянуться. Может, и вы с нами?

— Как? — раздраженно ответил я. — Ты забыл, что я-то тоже прикован к башне?

— Извини, — смутился Котя. — Ну… тогда мы поторопимся. Я постараюсь тебе звонить!

— Звони, — ответил я.

Ну вот.

Приплыли. Нет, Котя прав, конечно. Лучше им пока скрыться. А мне… нет, ну не сражаться, конечно. Попытаться урегулировать конфликт. В конце концов, мы никого не убили…