Прощай, невинность! - Бренда Джойс

— Это мой жених, — с сияющей улыбкой сказала Лиза. Рядом с молодым человеком она казалась особенно маленькой и смуглой и представляла собой изумительное дополнение к его ослепительной красоте. — Юлиан Сент-Клер, маркиз Коннут.

— Лиза, а я ничего не знала! — воскликнула Софи. Она обрадовалась и почувствовала немалое облегчение. Они с сестрой снова обнялись. — Я так рада познакомиться с вами. Я сводная сестра Лизы, Софи О'Нил.

Маркиз не улыбнулся. Он лишь вежливо поклонился. И произнес ровным, холодным тоном:

— Рад встрече с вами, мисс О'Нил. Моя невеста очень много рассказывала о вас.

Софи натянуто улыбнулась и бросила взгляд на Лизу, которая поняла только, что ее жених недоволен появлением Софи так не вовремя. Но тут Эдана громко рыгнула, чем привлекла общее внимание к себе.

Лиза застыла. Софи почувствовала растущее напряжение. Одно дело — показать Эдану Дженсону, миссис Мардок и Лизе, и совсем другое — постороннему человеку. Несмотря на то что Софи год прожила на Монмартре, несмотря на всю ее браваду, она слишком хорошо понимала, что общество косо посмотрит и на ее дочь, и на нее саму.

Но Лиза уже нарушила молчание.

— Ох, Софи! — воскликнула она, ее глаза сверкнули, и в них был вопрос. Софи кивнула, и Лиза, отпустив руку своего жениха, взяла Эдану у Рашель. — Какая прелестная крошка!

Софи украдкой перехватила взгляд маркиза на ее руку — на руку без обручального кольца. Потом он спокойно посмотрел ей в глаза. На его лице ровно ничего не отразилось.

— Могу я представить вам свою дочь? — Софи надеялась, что ее голос звучит достаточно уверенно и не выдает ее внутреннего напряжения. — Эдана-Жаклин О'Нил.

Что-то мелькнуло в глазах маркиза — может быть, он удивился ее храбрости, но безусловно не пришел в восторг. Вскоре Сент-Клер оставил их, сославшись на деловую встречу. Позже он должен был заехать за Лизой, чтобы вместе с ней отправиться на бал.

— Я так рада, что ты наконец-то дома! — воскликнула Лиза, когда они все уселись в маленькой уютной гостиной, предназначенной только для членов семьи. Сестры любовались Эданой, игравшей с погремушкой на полу, на толстом персидском ковре. — Бал по поводу моего обручения состоится на будущей неделе, и ты непременно придешь на него! Без тебя все будет не так, Софи.

— Конечно, я приду, — сказала Софи. — Лиза, а ты давно знакома с маркизом?

— Мы познакомились весной, — ответила Лиза, и глаза ее засияли. — Софи, я в него влюбилась сразу же!

Софи нетрудно было это понять. Разве она сама не влюбилась в Эдварда в то самое мгновение, когда увидела его впервые?

— Он необыкновенный, ведь правда? — восторженно произнесла Лиза.

Ох, как хорошо Софи помнила, что это значит — влюбиться вот так, мгновенно и пылко…

— Он, безусловно, очень красив. И вы вместе представляете просто потрясающую пару.

— Да, мне это уже говорили. — Улыбка Лизы стала чуть неуверенной. — Но, знаешь ли… ты, наверное, еще не слышала об этом… он уже был женат.

— Его жена умерла?

— Да, довольно давно. Ну, по крайней мере так говорил папа. Маркиз… Юлиан… он вообще отказывается разговаривать на эту тему. Я однажды попробовала его расспросить, и… ну, он просто пришел в бешенство. — В глазах Лизы вспыхнула тревога. — Он сказал, что прошлое — это прошлое, и я никогда не должна вспоминать о нем.

Софи помрачнела, подумав, что маркиз мог очень любить первую жену, мог любить ее до сих пор.

— Ну, возможно, когда вы обвенчаетесь, когда получше узнаете друг друга, он расскажет тебе о ней.

— Я на это и рассчитываю. — Лиза снова улыбнулась и, потянувшись к Софи, взяла ее за руку. — Ладно, хватит говорить обо мне. Расскажи лучше о твоей жизни в Париже и об Эдане!

Софи кормила девочку, когда в ее комнату ворвалась Сюзанна.

Это было немного позже. Рашель, утомленная путешествием, прилегла отдохнуть. Лиза отправилась готовиться к балу, на который она должна была поехать с маркизом. Софи, переполненная чувствами, ощущала себя совсем усталой, и ее почему-то тревожило то, что ее дочь находится в доме, где выросла сама Софи, в той самой спальне, которая принадлежала Софи с тех пор, как ей исполнилось девять лет. Почему-то это казалось неправильным. Словно чего-то недоставало… Конечно, Софи понимала, чего именно ей не хватало. Собственного дома. Софи была не в своем доме, а в доме родителей.

И ей снова вспомнилось последнее предложение Эдварда выйти за него замуж…

— Софи!

Софи похолодела и повернулась лицом к матери, смотревшей на нее так, будто до сих пор ей вообще не приходилось видеть женщину, кормящую ребенка.

— Мама…

— Я просто не могу поверить собственным глазам! Что ты делаешь?! — Сюзанна так и стояла на пороге, словно боялась приблизиться к дочери.

— Эдана проголодалась. Я ее кормлю. Я уложу ее спать через несколько минут.

— Нет! — выкрикнула Сюзанна. — О Господи! Да как ты могла притащить ребенка сюда? Ты что, с ума сошла?

На теле Софи выступил холодный пот. С огромным трудом ей удалось сохранить внешнее спокойствие.

— Мама, прошу тебя! Подойди сюда. — В ее голосе слышалось отчаяние. — Пожалуйста, подойди, посмотри на мою дочку. На твою внучку!

Но Сюзанна не шевельнулась.

— Я предупреждала тебя, чтобы ты не смела являться сюда с ребенком! А уж если ты сделала такую глупость, тебе следовало сказать прислуге, что это ребенок твоей компаньонки! Ты что, окончательно сошла с ума?

Софи стиснула зубы. Она осторожно погладила Эдану по головке, сосредоточиваясь, чтобы ответить матери спокойным тоном и не сорваться на крик. Но ее рука заметно дрожала.

— Я не стану говорить людям, что Эдана — дочь Рашель.

— Ты должна! — Сюзанна наконец шагнула вперед, но резко остановилась на достаточно большом расстоянии от Софи. И она упорно не смотрела на Эдану. — Ну, слуги будут молчать… и из преданности, и из страха, что их выгонят без рекомендаций. Кто еще знает?

Софи начала задыхаться.

— Кто еще знает? — повторила Сюзанна со злобой.

— Лиза. И маркиз Коннут.

Сюзанна побледнела.

— Ты дура! — Она затряслась и резко втянула воздух. — Ну, ладно, он почти член семьи, так что, думаю, ему можно доверять. Софи, нам не долго придется притворяться — только то время, которое потребуется, чтобы отдать твоего ребенка приемным родителям.

Софи вскочила, прижимая к себе Эдану, которая, потеряв грудь, тут же принялась протестовать.

— Нет. Нет!

Сюзанна твердо взглянула в глаза дочери:

— Ты должна.

— Нет! — закричала Софи.

— Выслушай меня! — тоже перешла на крик Сюзанна. — Ведь мы обсуждаем твою жизнь! Твою жизнь! Если ты признаешь себя матерью незаконнорожденного ребенка, тебя навсегда изгонят из общества — ты это понимаешь? Тебя никогда и нигде не будут принимать! Я хочу помочь тебе!