Никому тебя не отдам - Тайёта Сан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Правда, им не удается успокоить дикую звериную тоску, поселившуюся в груди Милы три месяца назад. Ей по-прежнему временами хотелось выть и кидаться на стены в попытках заглушить боль. Глеб в последнее время снится каждую ночь. И днем редко покидает ее голову. Он даже мерещился ей в городе. Маршал, казалось, был повсюду. Повсюду, но не рядом. Не обнимал ее, не целовал, не разговаривал с ней.
Книга выскользнула из рук и упала на пол с глухим звуком.
– Твою ж…
Цыкнув, Мила наклонилась и подобрала упавшую вещицу. Стряхнув с переплета пылинки, девушка не спешила снова начинать чтение. Настроение пропало. И вряд ли книга, пусть и хорошая, сможет ее сейчас отвлечь. Лучше пойти к Антону.
Поднявшись, девушка поправила серую вязанную кофту, прикрывавшую треть бедра, и бесшумно ступая по полу в таких же вязанных носках прошла в дом. Она всегда была мерзлячкой, из-за чего мама часто в шутку называла ее лягушкой.
– Что тут у нас? – мягко улыбнулась Кредова, остановившись рядом с Антоном, нарезавшим огурцы. Но все равно улыбка казалась вымученной.
– Сейчас салат доделаю, картошку поставлю и пойду мясо делать, – отозвался наемник, бросив взгляд на девушку. – А ты, что, уже начиталась?
– Ага, надоело, – повела головой Мила, глядя на ароматный овощ, превращающийся в четвертинки кругов под умелым ножом Антона.
Проследив взгляд Кредовой, парень подцепил одну четвертинку и протянул ей к губам:
– Жуй.
– Спасибо, – девушка взяла угощение прямо с рук наемника, чуть задев губами его пальцы.
– Не за что, – Бушмейстер вернулся к своему занятию, а Мила задумчиво пережевывала огурец. – Я вот думаю, чем лучше заправить. Сметаной, маслом?
– Еще! – резко перебила его девушка.
– Что? – слегка опешил наемник, не сразу проследив ход мыслей подопечной.
– Еще огурец, – пояснила та и по-детски раззявила рот.
Несколько секунд парень стоял, не двигаясь, после чего громко рассмеялся и сунул в рот Милы сразу несколько кусочков.
– Не подавись только, – проговорил он, понимая, что откровенно умилился, глядя на девушку.
– Не подавлюсь, – довольно улыбнувшись настолько, насколько это было возможно, ответила Мила.
За то время, что они провели вместе, она стала очень близка Антону. И в случае чего он будет защищать ее до последнего. Но вовсе не из-за того, что ему за это платят, а потому что он сам того хочет. Мила стала для него младшей сестрой, которой у парня никогда не было. В принципе, у него с самого детства никого не было, кроме него самого. А рядом с этой девушкой он почувствовал, что такое семья. Совершенно неожиданно. Просто в один прекрасный момент он перестал относиться к ней как к работе. Наверно, в тот момент, когда она потерялась в Италии. Тогда он испугался за нее едва ли не больше самой девушки, оказавшейся одной невесть где. После того случая он не отпускал ее руки, если они выходили в город. Да и она сама относилась к нему намного теплее, чем следовало бы относиться к охраннику. Относилась к нему как к другу, за что парень был бесконечно благодарен. И ему хотелось отплатить ей тем же, что и сделало их отношения такими. Семейными.
– Добавь масла чуть-чуть, лимонного сока и специй, – ответила Мила, усевшись на барный стул с другой стороны стола, на котором готовил Антон. – Не хочу сметаны.
– Договорились, – кивнул наемник. – Сходи посмотри, пожалуйста, как там угли. Не прогорели ли дрова еще.
– Ну, блин, я только села, – протянула Кредова, но все же лениво сползла обратно на пол.
– Ты до этого два часа на качелях сидела, так что вперед и с песней, – отозвался парень. – А то отрастишь жопу и будешь страшная жирная тетка.
– Я буду красивая жирная тетка, – девушка показала язык наемнику и вышла на улицу.
Примерно через час они садились за столик во дворе, рядом с вновь разведенным после жарки мяса костром. Мила укуталась в плед, поскольку на улице стало прохладнее, а Антон сменил фартук на кардиган. Мягкий свет с террасы и тепло огня делали атмосферу домашней и очень уютной. Парень с девушкой оказались в маленьком островке света, окруженные темными деревьями и лесным шумом.
Разлив вино по бокалам и наполнив тарелки, они приступили к ужину. Болтать о всякой ерунде, шутить друг над другом, иногда даже не вполне прилично, уже вошло у них в привычку. Но и всякие глупости они разбавляли время от времени слишком серьезными темами, доходя до пылких споров. Однако так всегда выходило, что они приходили все же к консенсусу и снова начинали нести всякую ересь, хохоча как больные. Так по большей части и проходили их совместные приемы пищи.
За разговором они и не заметили, как почти выпили целую бутылку вина и съели едва ли не все мясо. Мила, не привыкшая к алкоголю, сначала от души веселилась, веселя вместе с тем и Антона, но вскоре ее начало клонить в сон.
Откинувшись на спинку стула, она лениво допивала остатки напитка и с мягкой полуулыбкой смотрела на мерно пляшущие языки огня. Бушмейстер тоже поутих и так же не отрывал взгляда от костра. На несколько минут воцарилось молчание. Но уютное молчание. Очень теплое.
– Хорошо здесь, – тихо проговорила Мила. – Я бы осталась тут на весь год.
– Миша со Стасом с нас шкуру спустят, – хмыкнул Антон. – Да и аренда оплачена только на десять дней. Хотя да, я с тобой согласен, остаться здесь было бы здорово.
– А представь, как круто здесь зимой, – продолжила девушка, делая паузы между словами. – Разжечь камин и сидеть перед ним на мягком ковре, когда за окном снегопад и холод, а ты в тепле. И рядом две большие собаки. И любимый человек на кухне готовит шоколад… А потом присоединяется к тебе у огня… Крепко обнимает… Целует… Говорит, что любит… Навсегда…
Мила смолкла, а наемник поднял на нее взгляд. Глаза девушки были закрыты, а дыхание стало глубоким. Она уснула за своими мечтаниями. Антон нежно улыбнулся, глядя как на ее лице отражается свет от огня, все время меняя тени.
Поднявшись, он поставил бокал на стол и, приблизившись к девушке, осторожно взял ее на руки. Парень направился к дому, собираясь уложить подопечную в кровать. Антон прошел через гостиную к дальней двери. Толкнул ее и вошел в комнату Милы. Опустив девушку на кровать, он
