Меч теней - Карин Рита Гастрейх
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Адиана колебалась между желанием смеяться и стошнить.
«Да, меня будут помнить. Как пленницу, рабыню и шлюху самых мерзких людей, когда-либо претендовавших на корону Сырнте».
Ришона хлопнула в ладоши. Все поднялись.
Сан’иломан и ее жрица запели. Огонь вспыхнул по краю широкого круга, отмеченного острыми травами, образуя переливающуюся завесу из сапфира и аметиста, пронизанную золотом.
Адиана никогда не молилась богам, но теперь она молила о скорейшей смерти. Она обратилась к Ренате, Таше и Катарине, умоляя их освободить ее из лабиринта Преисподней и принять с дружбой и прощением в Загробной жизни.
Ришона прошла сквозь завесу пламени, словно скользя по воздуху. Она заняла позицию в центре круга и запела на древнем языке, неизвестном Адиане. Обсидиановое лезвие блеснуло в ее руке. Гром грохотал под землей.
Волосы на шее Адианы встали дыбом, по спине пробежал страх. Когда Сан’иломан протянула руку к пленнице, ее лицо было бледным, как луна, а глаза стеклянными и черными.
Стражи толкнули Адиану вперед, и она споткнулась о завесу огня. Пламя было холодным и оставило ее невредимой. Звук был приглушен внутри. От сырой земли поднимался смрад смерти и разложения.
Паника охватила ее. Адиана повернулась, чтобы бежать, но занавес взревел от порыва обжигающего ветра, который сбил ее с ног. Она тяжело рухнула, ушибив локти. Кожаные шнуры пускали кровь на ее запястьях.
Ришона схватила ее за руку и с нечеловеческой силой потащила Адиану в центр круга. Она схватила Адиану за волосы и заставила ее запрокинуть голову. Высоко подняв обсидиановый нож, Сан'иломан запела, пока земля рябила от беспокойной ярости.
Слепой ужас поглотил Адиану. Попав в безжалостную хватку Ришоны, она брыкалась, кричала и плакала о пощаде. Молния потрескивала на краю круга и змеилась к ним волнистыми реками.
Ришона прервала свою песню, приставив нож к горлу Адиане.
Адиана перестала кричать, парализованная холодным жалом клинка Сан'иломан.
Земля была освещена сетью света. Из этой сети вышли три змеи, чешуя которых сияла, как тысяча звезд. Их раздвоенные языки мелькали огненными искрами. Они отпрянули, подняв головы, готовые нанести удар.
Адиана почувствовала неуверенность в позе Ришоны.
Хватка Сан’иломан на Адиане ослабла. Лезвие дрогнуло.
В этот момент змеи прыгнули вперед, с шипением пронеслись мимо Адианы и ударили Сан'иломан. Две вцепились ей в запястья, третья распустила крылья и прыгнула к ее шее. Ришона вскрикнула и ударила нападавших своим клинком, срубила головы с шей и громко выругалась.
Молния залила круг. Воздух начал двигаться в вихре, который быстро набирал скорость.
В ужасе Адиана отпрянула. Ветер щипал глаза. Взрывы огня и серы перебили ее дыхание. Как только она достигла сапфирового занавеса, стена желтого пламени преградила ей путь.
— Адиана!
Ее имя было воем на ветру, и все же голос казался невероятно знакомым. Обернувшись, она увидела Мага Кори, на лице которого отразились смертоносные намерения, а из его ладони вырвался столб желтого пламени.
— Оставайся на месте, — приказал он.
Она с недоумением наблюдала, как он завершил еще один огненный круг внутри первого, созданного Ришоной.
Позади него двое воинов-магов сцепились в борьбе с Сан’иломан. Ветер и свет закружились в бурном водовороте. Тех, кто был внутри, почти не было видно. Проклятия взорвались в голове Адианы. В ушах звенело, тело болело. Она умоляла богов остановить их всех, прежде чем этот ужас уничтожит ее.
Кори бросился в бой, из его посоха трещала сила. Светящийся ковер расстилался по земле, и вновь появились змеи, на этот раз не три, а десятки. Клинок Ришоны ударял быстро и яростно, но каждое корчащееся тело, которое она разрубила, возродилось. Из голов росли хвосты, а из хвостов росли головы.
Руки Сан'иломан тряслись в еще более отчаянной попытке защитить себя, но она оказалась в ловушке ненасытного лабиринта света. Запах горелой плоти пропитал воздух. Вопящий ветер превратился в скорбный порыв, а потом и вовсе умолк.
Ришона рухнула на колени, корчась в конвульсиях, и замерла. Ее руки обмякли по бокам; ее плечи поникли. Она опустила голову в поражении.
Змеи растворились, хотя светящаяся сеть, из которой они возникли, все еще гудела над землей.
Осторожно Кори подошел к Сан'иломан, приняв меч от одного из своих товарищей.
Ришона посмотрела на мага. Узнавание и удивление наполнили ее лицо, за которыми последовала нежная привязанность.
— Ты, — тихо сказала она с печалью в голосе.
— Да, я, — сказал он и отрубил ей голову.
Когда изуродованное тело Ришоны упало на землю, Кори подошел к Адиане и перерезал шнуры на ее запястьях.
— Найдите Короля, — сказал он магам. — Расскажи ему все, что видели.
Они замерцали, превратились в сов и улетели на бесшумных крыльях. Один из них нес голову Ришоны с запутавшимися в когтях окровавленными волосами.
Адиана задыхалась и пыталась успокоить сердце.
— Почему ты здесь?
— Из-за тебя, — Кори оглядел стену огня, все еще защищавшую их, кровь и пот выступили у него на лбу. — И я вряд ли позволю тебе забыть об этом.
Адиана услышала крики ужаса. Копье пролетело через огонь и задело плечо Кори. Он опустился на колени и потянул Адиану за собой.
Земля качнулась. Из земли вырвался вой, за которым последовал воинственный стук под ногами.
— Я боюсь, что все пойдет плохо, — сказал он.
Земля проваливалась у их ног.
Кори поднялся и с громоподобным проклятием послал в траншею вспышку белого света. Крики ярости и агонии вырвались из теней внизу. Маг поднял Адиану на ноги.
— Эти демоны идут, — сказал он, — и у меня нет средств, чтобы остановить их.
Еще одно копье просвистело за пределами круга. Траншея изрыгнула град камней и песка, сопровождаемый оглушительным визгом.
— Не оставляй меня здесь, — умоляла Адиана.
— Я не оставлю тебя, но взять тебя с собой — это большой риск.
— Больше, чем это?
Кори сжал губы в тонкую линию.
— Возможно. Ты доверяешь мне, Адиана?
— Нет.
Он обвил рукой ее талию.
— Ты всегда была умной. Помни это: твои сестры любят тебя. Я тоже.
Кори накрыл ее губы своими. Вздрогнув, она отпрянула, но маг крепко держал ее. Весь стыд, все сожаления, все ее жалкие неудачи растворились в этом поцелуе. Прошлое, настоящее и будущее слились в единой вспышке света. Надежда зажглась в сердце Адианы вместе с памятью о том, что значит жить в мире невинности, месте безграничных возможностей.
Затем она упала, погрузившись в себя. Конечности Адианы
