Сыновья Черной Земли - Сергей Анатольевич Шаповалов

крикнул он Элилю, – выйди на свет. – Элиль шагнул вперед. – О, Ашшур! – Ассирийский военачальник изменился в лице и разинул рот от изумления. – Порази меня молния! Элиль! Какие Боги тебя сюда послали? Ты не узнаешь меня? Это Я – Саламансар!

Элиль только сейчас признал в грозном ассирийском юноши своего товарища, с которым вместе учились в Доме Наследников. Саламансар воспитывался среди Сыновей Дворца. Он был родом из Ашшура, сын правителя Ассирии, Адада Справедливого. Хотя мать его – всего лишь чужеземная наложница, не смотря на это, Саламансара отправили обучаться в Та-Кемет строительству у лучших наставников. По окончанию учебы, правитель Ассирии призвал его обратно.

– Ах ты, собака, – разошелся Саламансар, грозя Вару кулаком. – Не заметил золотого скарабея у него на груди? Ты посмел напасть на посланника! Да за такое я тебе голову должен отрубить.

– Не ори! – пробурчал Вару. – Мы уходим.

Недовольные хурриты, молча покинули питейный дом. Саламансар крепко обнялся с Элилем.

– Откуда ты здесь? – не мог придти в себя от удивления ассириец.

– Я должен доставить список даров правителю Ададу от Сына Солнца. Он выслал меня впереди каравана.

– Ты – посланник к самому правителю? Ах, они – шакалы, – гневно взглянул он в сторону выхода. – Напали на посла Та-Кемет. Я прикажу их схватить и заточить в темницу!

– Оставь, – попросил Элиль. – Если убьешь нескольких шакалов, этим стаю не истребишь.

– Да ты же их не знаешь. Они – хуже гиен. Продажные твари. Служили отцу, как верные псы. Но, лишь только хетты пообещали больше платить, тут же собрали пожитки и смотались.

– Хетты? – насторожился Элиль. – Зачем понадобились хурриты лабарне Великой Хатти?

– Муватилли собирает огромную армию. Ты разве не слышал? – удивился Саламансар.

– Нет, не слышал. Хетты затеяли поход. Куда же Муватилли собирается вести войска?

Саламансар пожал плечами.

– Не на Ассирию – это точно.

– Почему ты так думаешь?

– Если бы хетты решили захватить Ашшур, то уже бы стянули войска в Митаннии, поближе к границам. Слали бы послов в Вавилон, чтобы Итти-Мардук-Балату готовился напасть на Ассирию с юга. А в настоящее время в Митаннии все спокойно. Наших торговцев не гонят из Керкемиша, а наоборот: дешево продают зерно в обмен на боевые колесницы.

– Не хочешь ли ты этим сказать, что Муватилли готовится к войне с Та-Кемет? – встревожился Элиль

Саламансар вновь пожал плечами.

– Хетты – народ скрытный, коварный. Возьмут, и двинутся на север, захватят Урарт, Касков, Исуву… Но могут и на юг пойти, в Приморье. А кто эта девушка, из-за которой чуть драка не вышла? – вспомнил ассириец.

– Ты помнишь мою сестру? – спросил Элиль, выводя из угла Мелину, еще дрожащую от страха.

– Откуда? Я видел ее маленькой один раз на каком-то празднике…, – он изменился в лице. Его черные глаза хищно вспыхнули. – О, Иштар – мать всего живого! Да, за такой цветок – не жаль и голову сложить.

– Ей надо попасть в Ниневию, – объяснил Элиль. – Кому сейчас принадлежит город?

– Мне, – просто ответил Саламансар. – Правитель Адад назначил меня управлять городом. Извини, что не приглашаю в свой дворец. Его попросту – нет.

– Где же ты живешь? – не понял Элиль.

– Я только что прибыл из Ашшура. Отец не зря отправлял меня учиться строительству на берега Хапи. Теперь он хочет, что бы я из Ниневии сделал неприступную крепость. Если хетты вздумают напасть на Ассирию, то наткнутся на хорошо защищенный город и не пройдут к Ашшур.

Они покинули питейный дом и направились к воротам города. Урартов уже и след простыл. Саламансар шествовал вместе с Элилем во главе многочисленного отряда копьеносцев. Следом катила дорогая боевая колесница на четырех сплошных колесах, запряженная четверкой крутобоких коренастых лошадей. В нее посадили Мелину. Далее шествовала нескончаемая колонна невольников в рваной одежде или совсем голых. На худых шеях болтались веревки с деревянными табличками. В руках невольники несли строительные инструменты.

– Я долго добирался из Ашшура, – рассказывал Саламансар. – Днем жара – идти невозможно. Сегодня поднял воинов с ночлега до восхода, пока ночная прохлада не сменилась дневным пеклом. Только мы подошли к городу, как тут бежит лавочник и кричит, что у него в заведении драка. Я решил успокоить гуляк, так на тебя и наткнулся.

Вблизи стены показались заброшенными. В щелях между камнями пробивалась трава. На стрелковых башнях никакой охраны. Створки ворот распахнуты и скособочены. Пройдя низкую арку, путники оказались в самом городе. Взору предстали руины. Ни одного уцелевшего дома. Улиц, заваленных рухнувшими стенами и мусором. Неприятно пахло гниением и гарью.

– Что здесь произошло? – ужаснулся Элиль.

– Война, – развел руками Саламансар. – Ниневия – несчастный город. Его построили свободные торговцы. Место очень удачное. Здесь пересекаются торговые пути. Раньше на этом месте стояло небольшое селение. Караваны останавливались на отдых. Постепенно возникло торжище. Вскоре торговцы решили возвести стены и крепкие дома. Построили храм Иштар. Жили, вели мен, наживали добро. Но времена нынче неспокойные, да и спокойными никогда не были. Сначала город захватили хетты, еще при лабарне Мурсили. После падения могущества Хатти его подчинила Митаннии. Когда лабарна Суппилулиума разгромил Тушратту, хетты вновь захватили город. Но торговцы не стали мириться с поработителями. Одни бунт следовал за другим. Каждый раз посылать сюда войска из Хаттусы – разоришься. Пока отряд перевалит через Бычьи горы, пока через пустыню пройдет – у воинов сил уж не останется. Да еще по дороге касситы и хайясы разбойничают. Тогда хитрый Суппилулиума продал Ниневию правителю Ассирии Ашшурбалиту. Лет шесть назад местные тамкары подняли восстание, желая отделиться и создать собственное государство. Мой отец пришел с войсками и разрушил город. Чтобы впредь не поднималось смуты, он вырезал почти всех жителей. Немногих оставшихся в живых обратил в рабство.

– Ты так спокойно рассказываешь об этом, – поежился Элиль.

– Так устроен наш мир, – вздохнул Саламансар. – Вот я отстрою город, заселю его новыми жителями… Придут хетты и вырежут всех. Вспомни, в Алалахе было то же самое.

– Да, – согласился Элиль. – Но никак не могу привыкнуть к такому. Он огляделся по сторонам. – Где Мелина?

Они нашли девушку перед развалинами большого дома. Осталась торчать одна стена, почерневшая от пожара. Мелина стояла на коленях и рыдала, закрыв лицо руками. Оба юноши кинулись к ней. Элиль поднял ее и прижал к груди.

– Почему она плачет? – удивился Саламансар.

– Это был ее дом, – печально объяснил Элиль, кивком указывая на груду камней.

– Мелина? – Саламансар с ужасом и удивлением посмотрел сначала на рыдающую девушку, потом на развалины. – Но ведь это же дом главаря повстанцев. – Она – дочь старшего тамкара? – лицо его перекосило от ужаса