пионер всем ребятам пример - Валерий Семенович Вычуб

жизнь после 1917 года, сплошная стыдоба. В ялтинском парке цветут магнолии, огромные белые цветы. Пахнут одуряюще, немного вульгарно, но в целом весьма достойно. В ресторан я Веру еле затащил. Всё стесняется, а ведь ей надо идти паровозиком, я слишком молод, чтобы изображать лидера. Десятка в карман швейцара и мы в раю. Через полгода входной билет будет стоить не меньше трёшки. Скотина ты Никитка, инфляция здорово вырастет после твоей реформы.

Прелестный интерьер, заботливое отношение персонала (еще одна десятка в карман). Официант кружится вокруг нас как искусственный спутник земли. Как Белка и Стрелка, невольно ухмыляюсь я и прикусываю язычок. Собачки еще не полетели, собачки полетят 19 августа. Как всё близко, Олимпиада, первые полеты в космос. В историческое время мы с вами живем, дорогие товарищи.

– А кто такие Белка и Стрелка, Боренька, спрашивает Вера.

Я сел, я крупно сел. Вру что-то несусветное, надеюсь, что Вера забудем мои слова. Хорошо бы её напоить, но как это сделать. И везти обратно через весь Крым пьяную женщину чревато.

– А кто такие Тарапунька и Штепсель, Верочка. Пат и Паташон, Миров и Новицкий?

– Образованный ты у меня Боренька. Наверное, много телевизор смотрел. А я вот урывками только. Всё работа, да работа. Даже книжку порой некогда почитать.

И мы стали обсуждать новинки книжной литературы. Как раз принесли мороженое. И творчество Юрия Нагибина мы заедали пломбиром.

Ночное такси из ночной Ялты проехало по набережной, порадовало нас красотами ночного города и унесло в дальний путь. Шофер за такие деньги отвез бы нас и на Керченский полуостров. Да еще покатал бы по ночной Керчи. Строители хрущевского коммунизма очень любили деньги. Денег у них, как правило, не было, но они их очень любили.

– А в Ореанде мы так и не побывали Боренька. Не посидели на скамеечке.

– Какие наши годы Верочка. Еще побываем.

– Нигде вы больше не побываете, фраера. Откатались.

Шофер заруливает на обочину. Из ночной темноты к нам выбегают две внушительные тени. Это гоп стоп, классический гоп стоп в крымском варианте. Похоже, он хочет придушить мою Верочку этот чересчур активный шофер. Надо действовать. Клешнястый пришелец из темноты тянет Веру из машины. Понятно, сначала изнасилуем, потом обчистим. И на дороге ни души. Темень на дороге. Скоро Байдарские ворота, здесь в старину всегда грабили. Ломаю руку бандиту, шофера успокаиваю сильной затрещиной, ему сволочи еще везти нас и везти. Третий участник ограбления растерянно топчется у машины. Я приласкаю и тебя, только чтобы не насмерть. Вот так. От тяжелого удара в затылок парень падает в придорожную канаву. Ну там воды нет, не утонешь.

Придя в себя, Вера орет во весь голос. Зряшное дело, никто не услышит. Вышвырнув воющего от боли налетчика, добавляю ему такой же удар в голову. Здесь всё. Теперь займемся шофером.

– Жить хочешь? Если да, мигни.

Шофер мигает так активно, что глаза лезут из орбит.

– Везешь нас до ближайшего города, тварь. До места, где мы можем взять нормального шофера. Твой единственный шанс, понял. Убивать я умею мгновенно и без следов. Каратэ, понял? Учти, водить машину я тоже умею, в случае чего, обойдусь без водителя.

Я пересаживаюсь рядом с шофером. Вера приходит постепенно в себя и только с ужасом глядит за окно в ночную темь. А что там за окном, лежат спокойно, голубчики, возможно даже живые.

Дорога на Феодосию по-прежнему пуста. Тут можно разбойничать до рассвета. Хотя и грабить некого, народ спит, народу не до поездок по ночным дорогам. Одни мы такие дураки.

Но вот машина на обочине. Похоже, тоже таксист.

– Загораешь друг? Авария?

– Да нет, сейчас поеду. Пассажиров вез в Алушту.

– А нас не подбросишь?

– Куда вам?

– В Коктебель. Оплата по тройному счетчику. Обратку тоже оплатим. Видишь, моя тётя прихворнула. А шофер отказывается везти.

Переговоры при полном молчании нашего водилы завершились успешно. Мы пересели в новый лимузин. Пришедший в себя бандит резко рванул с места.

– Видно крепко с ним повздорили, улыбался наш новый водитель. Зря вы так, ночью на дороге ссориться с шофером не стоит.

Вера хотела что-то сказать, но промолчала. Мы катили по шоссе. Сейчас наш прежний водитель должен проехать по особо сложному участку пути. Там обрыв к морю. Огорожено только столбиками, а с обрыва к морю лететь метров двести не меньше. Урод крутит головой, всё никак в себя не придет. Не верит, что выкрутился. И правильно делает, что не верит. Я уже рядом с ним в машине. Уже привычный маневр, рука в грудной клетке. Сердце, только что мерно стучавшее, вдруг в ужасе останавливается. Руль вправо и лети мой герой с обрыва. Машина пробивает ограждение и рушится в бездну. Плохо у нас еще обстоит дело со строительством дорог в горной местности. Внизу из пропасти грохнуло, и взвился столб пламени. Попрощаюсь с героем, мне надо еще утешать мою Веру.

Глава 62

– Больше никуда. Сидим здесь в Планерском и ходим только на городской пляж.

Вера была вне себя. И я её понимал. Ночное приключение с бандитами хоть кого выведет из себя. И правда, поваляемся на песочке, пособираем камешки. К тому же я хотел кое-кого кое-где посетить. Не знаю еще кого и где. Но постараюсь выяснить. Где у нас отдыхают вожди и учителя? Вожди и учителя отдыхают на Южном берегу Крыма. Эта нездоровая традиция у них появилась со средины двадцатых годов. И они ей не изменят ни при каких условиях. Разве что немцы опять Крым оккупируют.

Спешите делать добрые дела, пионер Смирнов. Тут простор для творческой инициативы. Кого ни возьми, подписывал расстрельные списки, ссылал кулаков в Сибирь, репрессировал прибалтов, травил газом мужиков в Гражданскую войну, а затем морил их голодом в Голодомор. Все белые и пушистые, все приобщились.

А пока поедем с Верочкой в Тихую бухту. Наймем лодочку и поедем…

Мы плавали с Верой под водой. Ласты, маски, трубки. Вода чистейшая, если отплыть от берега подальше, попадается кефаль. Вкуснейшая рыба, поймать её мечта рыбака. Только не поймаешь, хитра и увертлива.

– Боря!! Буль, буль, буль, буль. Вера глотнула морской водички и закашлялась. Она увидела под водой еще одну достопримечательность, огромного краба. Его я беспощадно поймал и презентовал моей царевне. Песочек в Тихой бухте мягкий и горячий. Никто не приходит и не мешает нам кайфовать. Съесть все