Черная Дорога - Мэл Одом

– Лучше бы мы попытали счастья на улицах, – вздохнул Рамбал. – Если мы и выведем корабль из гавани, нас все равно догонят. У нас же нет опытного экипажа, чтобы управляться с этими парусами и веревками.

Назови меч по имени, - приказал Мэт.

– Мэт, – снова прошептал Дэррик, страдая так, словно только что стал свидетелем смерти друга.

Нет, он не вообразил себе голос Мэта: он был реален – и звучал в его голове.

Назови меч по имени, неповоротливый ты простофиля, - опять велел Мэт.

– Что ты здесь делаешь? – тихо спросил Дэррик.

То же, что и ты, - ответил Мэт, – только вижу я все, черт побери, получше тебя. А теперь призови силу меча, прежде чем вас снесет с этих скал и швырнет прямо в лапы стражи. Нам сегодня надо еще кое-куда сходить.

– А как мне призвать меч? – спросил Дэррик.

Выкрикни его имя.

– Какое имя?

В замешательстве Дэррик просто не мог вспомнить.

Гнев Грозы, - терпеливо напомнил Мэт.

– Ты жив?

У нас сейчас нет времени разбираться в этом. Мы в трудном положении, а ведь надо еще побороться с Кабраксисом.

Корпус парусника снова заскрежетал о камни, качнувшись еще сильнее, чем прежде. На миг Дэррику показалось, что судно сейчас освободится.

– Гнев Грозы, – сказал Дэррик, сжав эфес обеими руками, не зная, чего ожидать. Непривычная вибрация снова пробрала его до костей.

Мгновение – и холодный голубой свет побежал по клинку. Но жара в нем не было, и, несмотря на яркость, сияние это не резало глаза.

Испускаемый мечом магический свет легко рассек тьму, запеленавшую речной берег. Голубые отблески задрожали на воде, вливающейся в разрушенную секцию восьмифутовой сточной трубы, проходящей под церковью. Столкновение корабля с берегом разрушило парапет и открыло канализационный туннель – и для глаз, и для входа.

– Вот она, – объявил Тарамис.

А Дэррик прошептал:

– Мэт.

Ответа не последовало, лишь самый обычный бриз прошелестел в провисших снастях.

Парусник, груженный китовым жиром, взбрыкнул снова, скользнув на четыре-пять футов назад, почти сойдя с мели.

– Мы теряем корабль! – воскликнул Тарамис. – Вперед! Быстрее!

И он перешагнул через поручни и ступил на берег во главе отряда.

Иди! - шепнул Мэт в сознании Дэррика – голос его был теперь еще дальше, чем прежде.

Ошеломленный, желающий знать, как мог Мэт говорить с ним, терзаемый мыслью, что друг, возможно, действительно как-то выжил, Дэррик перелез через перила, покидая корабль в тот момент, когда парусник опять дернулся. Еще один толчок течения – и корабль освободится. Оказавшись на отмели, Дэррик бросился вперед.

И сразу приземлился в грязь – сапоги разъехались, он поскользнулся, взмахнул руками и плюхнулся лицом в холодную вязкую дрянь. Течение реки омыло его, промочив до нитки и бросив в озноб. Рана же в боку, напротив, горела, словно пронзенная раскаленной сталью.

Остальные бойцы попрыгали вслед за ним, большей частью тоже оказываясь в скользкой тине, но последние воины высадились уже в реку, и, если бы остальные не помогли им, их бы унесло течение. Пока люди собирались вместе, «Лазурный зефир» служил им защитной стеной. В бок корабля втыкались стрелы, летящие с приближающегося судна охранников.

Тут горящий корабль вздрогнул в последний раз и поплыл, уносимый быстрой водой. Шхуне стражников удалось уклониться от превосходящего ее размерами судна, но поднятая «Лазурным зефиром» волна и суета людей, уводящих лодку от столкновения, едва не опрокинула корабль охраны. А грузовоз поплыл вниз по реке, к стоящим на якоре судам, обещая всевозможные разрушения еще до того, как Бромвел увидит новое утро.

– Проклятие, – выругался Палат. – Мы же сожжем этот несчастный городишко дотла, пытаясь спасти его.

– Если это случится, – сказал Тарамис, – пусть лучше люди займутся восстановлением своих домов, чем строительством церквей для демонов.

Оскальзываясь и чертыхаясь, Дэррик последовал за мудрецом в канализационный туннель. Он только сейчас заметил, что меч его снова потускнел, позволив факелам и фонарям воинов Тарамиса заботиться об освещении.

Труба оказалась наполовину погружена в воду. Рейд Тарамиса по трактирам Бромвела был ненапрасным – он разведал все точно: и место, и связанные с вам проблемы. Столкновение с грузовозом пробило стену, как и планировал мудрец, но степень повреждений оказалась куда грандиознее, чем мог себе представить Дэррик. Сквозь широкие, размером с кулак, трещины в скрепленной известью кирпичной стене обильно лилась вода – ее и так тут стояло по пояс, но уровень поднимался все выше и выше. Стенки трубы обросли мхом и слизью, под зловонной водой колыхалась тина, затянувшая каменный пол.

Тарамис остановился посреди широкого коллектора, озираясь по сторонам.

– Куда нам? – спросил Палат, вытирая ладонью лицо, смахивая воду и ил. На щеках его остались полосы грязи.

– Налево, – решил Тарамис и повернул туда.

Направо, - шепнул Мэт в ухо Дэррика, – Если пойдете налево, вас поймают.

Тарамис с трудом бред, уже по грудь, в прибывающей воде.

Скажи им!

Колеблясь, по-настоящему не веря, что Мэт действительно говорит с ним, зная, что давно уже мог сойти с ума и не заметить этого, Дэррик выдавил:

– Ты идешь не туда.

Тарамис замер и уставился на Дэррика.

– Откуда ты знаешь?

Моряк не ответил.

Скажи им, – настаивал Мэт. – И расскажи обо мне.

Крики снаружи сточной трубы эхом заметались по туннелю, вода многократно усиливала звук. Мелькнул и исчез свет факела – Дэррик понимал, что охранники нападут на них совсем скоро.

– Мэт сказал мне, куда идти, – ответил он мудрецу.

– Какой Мэт? – подозрительно осведомился Тарамис. – Твой друг, погибший в порту Таурук?

– Да.

Дэррик и сам бы не поверил такой истории, если бы ему кто-то ее рассказал. Он и сейчас-то верил себе с трудом.

– Как это?

– Не знаю, – признался Дэррик. – Но это он заставил меня воспользоваться силой меча и показать дорогу в коллектор.

Бойцы собрались вокруг Тарамиса, промокшие, испачканные, и на всех лицах застыло выражение сомнения.

– И что ты думаешь? – спросил Палат Тарамиса, делая полшага вперед, загораживая собой мудреца от Дэррика.

Заметив предпринятую воином меру предосторожности, Дэррик остался неподвижен и замолчал. Если бы он сам лично не слышал голоса Мэта, то тоже подумал бы, что спятил.

Тарамис поднял свой факел повыше. Пламя лизнуло камни над головой, обуглив мох и лишайник.