Архив Троцкого (Том 1) - Юрий Фельштинский

Это сказано было всего полтора месяца тому назад от нашего общего имени. Спрашивается, есть ли какие-либо основания менять эту оценку теперь?

В нашей платформе, внесенной в ЦК 3 сентября 1927 г., говорится следующее. Перечисляя действительные черты своеобразия китайской революции, мы говорим: «Советы в Китае могли стать формой сплочения сил крестьянства под руководством пролетариата, действительными органами революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства». И далее: «Учение Ленина о том, что буржуазно-демократическая революция может быть доведена до конца лишь союзом рабочего класса и крестьянства (под руководством первого) против буржуазии — не только применимо к Китаю и к аналогичным колониальным и полуколониальным странам, но именно и указывает единственный путь к победе в этих странах». И далее: «Из всего этого следует, что революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства, вылившись в форму Советов в Китае, в нынешнюю эпоху империалистских войн и пролетарских революций, при наличии СССР, имела бы все шансы сравнительно быстрого перерастания в социалистическую революцию».

В платформе цитируется далее проект резолюции, внесенной Троцким и Вуйовичем на Восьмой расширенный пленум ИККИ (май 1927 г.). Этот проект краткой резолюции, начинающийся словами: «крестьянам и рабочим не верить вождям левого Гоминьдана», кончается следующими словами: «общий курс держать на установление демократической диктатуры через Советы рабочих и крестьянских депутатов».

В нашей платформе мы далее читаем: «Глумясь над учением Ленина, Сталин доказывал, будто дать лозунг Советов в Китае «это значит дать лозунг о немедленном переходе к диктатуре пролетариата» — между тем как на самом деле Ленин выдвигал уже в революцию 1905 г. лозунг Советов как органов демократической диктатуры пролетариата и крестьянства» (курсив платформы).

Возражая Сталину и Бухарину, наша платформа приводит цитату из Ленина (т. XIV, ч. 1, с. 11): «Наша революция буржуазная, — говорим мы, марксисты, — поэтому рабочие должны раскрывать глаза народу на обман буржуазных политиканов» и т. д.

Так ставила вопрос о демократической диктатуре пролетариата и крестьянства в Китае наша платформа, поданная в ЦК всего 2—3 недели тому назад. Можем ли мы менять теперь нашу точку зрения на этот счет?

Что произошло нового с тех пор? Некоторые, сравнительно еще очень небольшие, успехи Е Тина и Хэ Луна. Что представляет собою движение этих последних — мы еще хорошенько не знаем. Товарищи, недавно приехавшие из Китая, сообщают: 1) большую роль в походе Е Тина и Хэ Луна играет то обстоятельство, что солдаты этих отрядов — гуандунские крестьяне, которые стремятся к себе домой; 2) рабочих в этих отрядах совсем немного; 3) некоторое количество коммунистов в этих отрядах укрывается и развивает в них довольно активную работу; 4) Хэ Лун — недавний бандит, который сам еще может выкинуть любую штуку; 5) Е Тин и Хэ Лун еще недавно обсуждали какую-то новую «комбинацию» насчет союза с го-миньдановскими генералами.

Рядом с этими сведениями есть и другие сведения (преимущественно из нашей прессы), говорящие, что крестьянское движение возрождается, что перед наступающими отрядами Е Тина и Хэ Луна бегут гоминьдановские власти и гоминьдановские войска и т. п. Есть все основания тщательно следить за движением Е Тина и Хэ Луна, собирать все необходимые сведения и поставить с полной ясностью вопрос об отношении к этим отрядам. Но нет никаких оснований менять нашу основную оценку положения в Китае. Оценка, данная нами в августе 1927 г., остается верной.

Кемалистский путь не может выйти и не выходит в Китае. Политика империалистов (Англии, Японии, Америки), видимо, на данной стадии сводится к тому, чтобы продолжить междуусобицу между различными генералами. Отчасти это объясняется общими интересами империализма, как их понимают политики буржуазии в данный момент. Отчасти же это вытекает из особых, сепаратных, так сказать, «цеховых» интересов каждой группы империалистов в отдельности, ставящей ставку на «своего» генерала, на «свою» провинцию и т. д. Во всяком случае, до сих пор не видно сколько-нибудь серьезных попыток со стороны империалистских держав добиться известного согласования действий генералов и создать какую-либо политическую стабилизацию в Китае.

Генералы контрреволюционного лагеря (включая всех го-миньдановских генералов) дерутся друг с другом, как пауки в банке. В общем и целом побеждает все более черная реакция. От «левых» кадетов и трудовиков к Милюкову, от Милюкова к Гучкову, от Гучкова к Столыпину — таков, примерно, путь контрреволюции в России после поражения революции 1905 года. Таков же в общих чертах (разумеется, с соблюдением всяких пропорций и всей разницы в обстановке) и путь контрреволюции в Китае. Белый террор разрастается. Международные войска стоят повсюду наготове. Не успели еще Е Тин и Хэ Лун взять Сватоу как туда уже вошли и японские, и английские канонерки. Империалистские войска находятся в Китае в достаточном количестве. А главное, сделана вся политическая подготовка: у империалистов развязаны на данной стадии руки, и они в любой момент могут начать стрелять. Этот последний аргумент против революционного движения в Китае на ближайшее время будет действовать безусловно.

Гоминьдан, с одной стороны, недавно раскололся на два Гоминьдана (Нанкин и Ухань), с другой стороны, однако, сумел скоро воссоединиться. Это не мешает тому, что, с третьей стороны, сегодня генерал Тан Шенчжи ставит ультиматум Нанкину и готов двинуть войска против него. Главный итог заключается в том, что Гоминьдан во всех своих оттенках целиком скатился в лагерь контрреволюции. Из его среды выходят теперь не только китайские Гучковы, но и китайские Дубасовы[322].

Что касается революционного движения масс, то в настоящий момент можно сказать только следующее: а) рабочее движение, потерпевшее страшнейший разгром и обессиленное меньшевистской тактикой Сталина—Мартынова—Чен Дусю, начинает проявлять первые признаки нового возрождения (довольно значительные экономические стачки и т. п.); б) крестьянское движение обнаруживает, по крайней мере в некоторых районах, значительное упорство и имеет тенденцию расширяться.

Что из всего этого выкристаллизуется в конце концов — это ясно: задачи революции не разрешены и не могут быть разрешены никакими Чан Кайши и Тан Шенчжи, новая революция в Китае неизбежна и притом не в столь далеком времени. Но что из всего этого выкристаллизуется в ближайшем времени — это еще не ясно.

Можем ли мы сейчас выдвинуть лозунг диктатуры пролетариата в Китае? Должны ли мы сейчас снять лозунг демократической диктатуры пролетариата и крестьянства? Нет, ни в коем случае.

Ни в коем случае не пристало нам сбиваться на то, что если Сталин и Бухарин говорят «а», то мы непременно скажем «минус а», если Сталин и Бухарин будут повторять лозунг демократической диктатуры пролетариата и крестьянства, то мы непременно снимем этот лозунг. Это было бы совершенно неправильно.

Сейчас Сталин и Бухарин нехотя, цедя сквозь зубы, еще повторяют лозунг демократической диктатуры пролетариата и крестьянства. Но вполне возможно, что через сравнительно короткое время именно они будут выдвигать лозунг диктатуры пролетариата вместо демократической диктатуры пролетариата и крестьянства. При этом у них будет та же философия, которая была у Потресова[323], Дана, Мартынова примерно в 1908—09 гг.: дескать, демократическая диктатура закончена, второй революции в скором времени ждать нечего, но, конечно, социалистическая революция когда-либо придет, наша «конечная цель» — это социализм, и в этом смысле мы выставляем лозунг диктатуры пролетариата.

По моему мнению, мы должны остаться на той оценке, какую мы дали в августе 1927 года: характер революции в Китае на данной стадии остается буржуазно-демократическим, В этом отношении поход Е Тина решительно ничего не мог изменить — даже если бы он был гораздо более успешным.

Когда Ленин объявил лозунг демократической диктатуры пролетариата и крестьянства исчерпанным, устаревшим? После февраля 1917 года, после того, как во всей России существовали уже Советы. И как мотивировал Ленин свой тогдашний отказ от лозунга демократической диктатуры пролетариата и крестьянства? Он указывал на то, что этот лозунг исчерпал себя — ибо тогдашние Советы уже осуществили демократическую диктатуру пролетариата и крестьянства — хотя и в очень своеобразной форме, при наличии «двоевластия» и т. п.

Ничего этого нет и в помине в современном Китае. Лозунг диктатуры пролетариата для Китая на данной стадии был бы преждевременным. Сотни миллионов крестьян, только еще начинающих как следует подниматься, нельзя повести сейчас под лозунгом диктатуры пролетариата. Это было бы настоящим «перепрыгиванием» через крестьянство.