Лезвие бритвы - Иван Антонович Ефремов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Капитан, милый! — громко позвала Сандра.
Дверь без стука распахнулась, и Каллегари с инженером подхватили чемодан и сумку Сандры. Щелкнул замок. Флайяно выпученными глазами тупо уставился на полированное дерево, вскочил, схватился за ручку, медленно отпустил ее и яростно заметался по каюте, бормоча гнуснейшие слова в адрес Сандры. Вспотев, он плюхнулся в кресло, включил вентилятор и принялся обтираться платком. Тихое жужжание и струя прохлады постепенно его успокоили, а две сигареты подряд и стаканчик коньяку восстановили утраченное равновесие.
Флайяно раскрыл бюро, достал плотный желтый конверт и лист такой же бумаги, подумал и стал писать:
«Начальнику полиции города Кейптауна… должен предупредить вас, что на борту моей яхты находились в числе других спутников бывшая киноартистка Сандра Читти и бывший лейтенант итальянского военного флота Андреа Монтуори. Мне стало известно, что оба указанных лица немедленно по прибытии в Кейптаун занялись тайной скупкой краденых алмазов, вступив в сношения с шайкой портовых воров и контрабандистов. Я попросил указанных лиц покинуть мою яхту, не находя возможным продолжать совместное путешествие с подобными спутниками. Не обладая доказательствами, я не счел возможным немедленно поставить вас в известность, о чем сожалею. Настоящее письмо является попыткой исправить мою ошибку и успокоить мою гражданскую совесть. Полагаю, что тщательный обыск в вещах господ Читти и Монтуори обнаружит уличающие их в контрабанде алмазы и оба преступника понесут заслуженное наказание».
Флайяно запер донос в сейф и, весело насвистывая, пошел на палубу. Торжествующая злая радость накипала в его душе. Представляя, как цепкая южноафриканская полиция схватит Сандру и Андреа, он принялся хохотать. Хороший получат они медовый месяц — в тюрьме!
Капитан Каллегари позвонил Андреа и повез Сандру в город. Не успели они пересечь Эддерли-стрит, как сияющий Андреа уже махал им с тротуара. Все трое отправились на Викториа-стрит к Чезаре и Леа. Пришлось просидеть в вестибюле гостиницы с полчаса, пока Леа и Чезаре не вернулись с врачебного приема. За это время Андреа узнал историю с утаенной находкой. Она не произвела на него ожидаемого впечатления: Андреа не сводил глаз с Сандры. Он даже вздрогнул, когда капитан радостно крикнул, приветствуя вошедших Леа и Чезаре:
— Ну что, как дела с врачишками?
— Пока ничего, — ответил Чезаре, — впрочем, сегодня лишь предварительный визит к ассистенту. Главная консультация будет послезавтра, в четверг, у профессора.
— Дайте мне каблограмму в Коломбо, борт «Аквилы», о том, как пойдут дела. Обещаете? Сегодня наша последняя встреча. Вечером берем воду и топливо, на рассвете уходим.
Чезаре поклялся, и капитан принялся было за повторение рассказа о Флайяно. Но осторожный Чезаре повел их в номер, тщательно осмотрел окна, драпировки и запер дверь. Тогда капитан дал полную волю негодованию и рассказал обо всем происшедшем.
— Боже великий! Кто бы мог подумать, что Флайяно… ведь я знаю его давно, еще до его грандиозного успеха. Когда он смог так душевно деградировать?
— А мне кажется, что всякий большой успех неизбежно ведет к деградации. Только сильные душой и целеустремленные люди не поддаются. Они слишком увлечены творчеством, чтобы лелеять свой успех, как поступает человек мелкий, — спокойно сказала Сандра. Она пережила падение своего возлюбленного, давно подготовлявшего почву для разрыва.
— Полно вам теоретизировать! — сказал Андреа, до которого только сейчас дошел истинный смысл всего происшедшего. — Я не вижу здесь ничего, кроме элементарного скотства.
— Что вы думаете делать дальше, Сандра? — спросил Андреа.
— Продам два своих кольца и кулон с хорошим изумрудом. Мне хватит на самолет до Рима.
— А дальше?
— Есть такой знаменитый шведский фотограф Руне Хасснер, президент фотообъединения «Тио». Два года назад в Риме он предлагал мне…
— Зачем это вам теперь, Сандра, — вмешался лейтенант, — ваши камни дадут вам возможность десять лет жить и путешествовать!
— Ах верно! Я совсем забыла! Не десять, наверное, но пять: моя доля от первой добычи осталась у него…
— Мы отдадим вам по трети своей, этой вот, что вы принесли. Ведь если бы не вы, нам никогда не видать бы их. А теперь я чувствую себя миллионером, и мне принадлежит весь свет! — воскликнул Чезаре.
— Это и доказывает, что вы никогда не будете миллионером и не имеете понятия о настоящем богатстве! Я с радостью принимаю дружескую помощь, но жить за счет друзей не могу. Старомодное воспитание! Принимаю, если человек идет за меня на опасность, спасая от несчастья, болезни, нападения. А принять деньги, отнимая, скажем, половину его планов работы, спокойной жизни, намеченных путешествий, — мне это так мешает, что исключается! У каждого своя судьба, пока двое не соединят их вместе, как вы с Леа… Сейчас вы в идеальном положении для художника — в состоянии посвятить себя творчеству и отдать ему несколько лет, не думая ни о чем… кроме Леа!..
— Чезаре, Чезаре! — Леа повисла на шее художника. — Ведь Сандра говорит правду! Пришло то, о чем мы мечтали в замерзавшем Неаполе!
— Пришло… но как-то не так. А, что там, в жизни всегда приходит все иначе, чем в мечтах. Встают новые тревоги, подкрадываются нежданные беды.
Лейтенант порывался что-то сказать, но так и не произнес ни слова. Капитан сказал, делая попытку подняться с кресла:
— Ну вот, вы теперь вместе, компания неплохая. А мне пора. Будь я проклят, но страшно жалко со всеми вами расставаться. Привык как-то!
В мгновение ока Леа и Сандра оказались на ручках его кресла, обнимая шею капитана.
— Честное слово, сцена слезу прошибет! — насмешливо прищурился Чезаре. — Я бы на вашем месте бросил хозяина, поскольку дрянь из него выперла, яснее не нужно!
— Обязан! Не могу бросить,
